сэр.
— Понимание — это замечательно. Я чувствую, мы кое-чего достигли, — Хорек удовлетворенно кивнул. — Понял, Тринадцатый? Десять в час. За дело.
На дальнем конце двора возвышалась гора падали. Приблизившись, Тредэйн различил в ней отдельные конечности, разрубленные туши с вывалившимися наружу внутренностями, шеи и отрубленные головы вперемешку с кусками мяса непонятного происхождения. Он узнал обрубки коровьих, собачьих, козлиных и бараньих туш, облепленных черным слоем мух, гудение которых сводило мальчика с ума. Вблизи вонь стала невыносимой, и у Треда закружилась голова. Оглянувшись через плечо, он напоролся на немигающий взгляд сержанта.
Задержав дыхание, Тредэйн бросился к куче и наугад выхватил склизкий от гнили обрубок. Мальчику не повезло: в его руках оказался человеческий локоть. Тред с отвращением отшвырнул его, и взгляд сержанта стал жестче. Мальчик торопливо выбрал другой кусок, на этот раз явно животного происхождения, и сержант, уже шагнувший было к нему, остановился. Сжимая отвратительную добычу, Тред отступил от груды мяса с ее вонью и мухами и сел на грязный камень у самой стены. В нескольких шагах от него трудился над неизвестно чьим окороком тощий товарищ по заключению. Его привычные и точные движения говорили о долгом опыте работы. Мясо под скребком сходило тонкими длинными полосами. Полосы падали аккуратной кучкой, и через несколько минут в его руках оказалась голая кость. Тредэйн наблюдал за ним с тоскливым интересом. Почувствовав его взгляд, заключенный поднял усталые, настороженные глаза.
— Лучше займись делом, — посоветовал он еле слышным шепотом. И, снова занявшись работой, добавил, почти не шевеля губами: — Смотрят. — Еле заметное движение пальца указало на бдительного сержанта Гульца.
Тред поспешно начал скрести, но работа оказалась ему не под силу. Мохнатая нога с копытом — возможно, козлиная — была покрыта основательным слоем полуразложившегося мяса. В мясе кишели черви, в нос ударила вонь. Мальчик отвернулся, давясь рвотой.
— Дыши ртом.
Еле слышный шепот. Сосед, казалось, был полностью поглощен работой. Тред вздохнул и снова взялся за дело. Мясо было мягким и податливым, как грязь, но в его неумелых руках работа продвигалась медленно.
— Не так.
Он обернулся посмотреть, как сосед счищает с кости пару последних, еле заметных клочков мяса.
— Работай кистью.
Ошметки упали на землю, голая кость сияла белизной, заключенный поднялся, чтобы отнести готовую работу в котел.
Со стороны довольно просто. Тредэйн попытался взять скребок, как ему показали, и склизкие брызги разлетелись все стороны. Черви извивались в поисках нового убежища, а в ноздри ударила новая волна вони. Желудок взбунтовался, и мальчика вырвало. Скудное содержимое желудка выплеснулось на лежавшую перед ним падаль.
Он замер, тяжело дыша, но сержант Гульц уже вырос над ним и тяжелая лапа схватила его за шею, пригибая лицом к мерзкому тухлому мясу.
— Не скребешь, так грызи, — заметил сержант. Это предложение вызвало новый приступ рвоты, но в желудке уже ничего не осталось.
— Работай как следует здесь, Тринадцатый, — пригрозил сержант, — не то попадешь к угам. Сам решай. Не то… — хватка стала жестче, — не то я сломаю тебе шею, как морковку. Самое простое решение. Я подумаю об этом. — Напоследок еще раз ткнув мальчика носом, он выпрямился и отошел.
Тред с трудом разлепил веки. Незаконченная работа все еще лежала перед ним. Норма десять в час. Скребок лежал на коленях. Мальчик сжал рукоятку и попробовал снова, но пальцы не слушались, и дело продвигалось медленно. К тому времени, как он справился с козлиной ногой, его сосед успел очистить лошадиную бабку и шею осла.
Поднявшись, мальчик поплелся к котлу, но на его пути уже стоял неумолимый мучитель.
— Покажи, — приказал сержант Гульц. Тред протянул ему кость.
— По-твоему, это годится в котел? — Вопрос был риторическим. Гульц ткнул пальцем. — А это что? Никак ослеп?
Тред понял, что палец указывает на несколько бледных волокон, оставшихся под коленным суставом.
— Доделывай. Нет, не туда. — Приказ сержанта остановил попытку к отступлению. — Прямо здесь.
Тредэйн сел на землю прямо под ногами сержанта. Приставив острие к кости, он надавил посильнее, но остатки сухожилий не поддавались. Мальчик нажал сильней, и деревянная лопатка треснула в его руках. Инструмент разлетелся надвое, и один из обломков ударился о сапог сержанта.
Тред поднял взгляд и увидел, что лицо Гульца расплывается в улыбке.
— Молодец, — кивнул он.
— Я нечаянно, сэр.
— Я сразу вижу нарушителей. Я с первого взгляда понял, что ты что-нибудь да выкинешь, и ты оправдал ожидания. Преднамеренная порча государственной собственности, неподчинение, нападение на охрану. Неплохо для начала, Тринадцатый.
Ты прекрасно знаешь, что это случайность, свиномордый ублюдок. Страх холодом разлился по жилам, и Тред смолчал.
— Ух, шкодливые ручонки, — измывался сержант. — Что же с ними делать? Как проучить? — он поразмыслил. — Кажется, придумал. Встать.
Тред повиновался.
— Давай сюда лапу.
— Зачем?
— Хочешь знать, что будет, если мне придется повторить приказ?
Тредэйн протянул ему левую руку. Схватив его за запястье, сержант потянул мальчика на несколько шагов вперед, к стенке котла, и у Тредэйна мелькнула мысль, что его сейчас бросят в кипящий котел. Казнят, как казнили братьев. Мальчик дернулся, но вырваться ему не удалось.
Гульц легко подавил попытку к сопротивлению и медленно прижал кулак пленника к раскаленной стенке котла.
Долю секунды Тред ничего не чувствовал, потом ударила боль, и он стал рваться изо всех своих невеликих сил. Сержант еще немного подержал его, затем с презрением отшвырнул. Мальчик упал на колени, баюкая мгновенно онемевшую руку.
— Запомнил, малютка Тринадцатый? — услышал он вопрос сержанта.
— Да, сэр, — охрипший голос срывался.
— Приятно слышать, — Гульц порылся в кармане, вытащил целый скребок и швырнул на землю перед скорчившимся пленником. — Тогда чего же ты ждешь? Возвращайся к работе. — И с чувством выполненного долга сержант, не оглядываясь, ушел.
Тред тупо смотрел на деревянную лопатку, потом наконец поднял ее. Козлиные кости, с которых по-прежнему свисали прилипшие волокна, валялись тут же. Он подполз к ним на коленях и украдкой осмотрел двор. Мальчик ожидал, что все взгляды будут обращены к нему, но заключенные равнодушно продолжали работать, а сержант Гульц уже нашел себе новую жертву и рычал на какого-то бедолагу в другом конце двора.
Тредэйн едва решился взглянуть на свою левую руку. Наверняка почернела и обуглилась до кости…
Мальчик опустил взгляд. Тыльная сторона ладони и костяшка большого пальца опухли и стали багровыми, но кожа цела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
— Понимание — это замечательно. Я чувствую, мы кое-чего достигли, — Хорек удовлетворенно кивнул. — Понял, Тринадцатый? Десять в час. За дело.
На дальнем конце двора возвышалась гора падали. Приблизившись, Тредэйн различил в ней отдельные конечности, разрубленные туши с вывалившимися наружу внутренностями, шеи и отрубленные головы вперемешку с кусками мяса непонятного происхождения. Он узнал обрубки коровьих, собачьих, козлиных и бараньих туш, облепленных черным слоем мух, гудение которых сводило мальчика с ума. Вблизи вонь стала невыносимой, и у Треда закружилась голова. Оглянувшись через плечо, он напоролся на немигающий взгляд сержанта.
Задержав дыхание, Тредэйн бросился к куче и наугад выхватил склизкий от гнили обрубок. Мальчику не повезло: в его руках оказался человеческий локоть. Тред с отвращением отшвырнул его, и взгляд сержанта стал жестче. Мальчик торопливо выбрал другой кусок, на этот раз явно животного происхождения, и сержант, уже шагнувший было к нему, остановился. Сжимая отвратительную добычу, Тред отступил от груды мяса с ее вонью и мухами и сел на грязный камень у самой стены. В нескольких шагах от него трудился над неизвестно чьим окороком тощий товарищ по заключению. Его привычные и точные движения говорили о долгом опыте работы. Мясо под скребком сходило тонкими длинными полосами. Полосы падали аккуратной кучкой, и через несколько минут в его руках оказалась голая кость. Тредэйн наблюдал за ним с тоскливым интересом. Почувствовав его взгляд, заключенный поднял усталые, настороженные глаза.
— Лучше займись делом, — посоветовал он еле слышным шепотом. И, снова занявшись работой, добавил, почти не шевеля губами: — Смотрят. — Еле заметное движение пальца указало на бдительного сержанта Гульца.
Тред поспешно начал скрести, но работа оказалась ему не под силу. Мохнатая нога с копытом — возможно, козлиная — была покрыта основательным слоем полуразложившегося мяса. В мясе кишели черви, в нос ударила вонь. Мальчик отвернулся, давясь рвотой.
— Дыши ртом.
Еле слышный шепот. Сосед, казалось, был полностью поглощен работой. Тред вздохнул и снова взялся за дело. Мясо было мягким и податливым, как грязь, но в его неумелых руках работа продвигалась медленно.
— Не так.
Он обернулся посмотреть, как сосед счищает с кости пару последних, еле заметных клочков мяса.
— Работай кистью.
Ошметки упали на землю, голая кость сияла белизной, заключенный поднялся, чтобы отнести готовую работу в котел.
Со стороны довольно просто. Тредэйн попытался взять скребок, как ему показали, и склизкие брызги разлетелись все стороны. Черви извивались в поисках нового убежища, а в ноздри ударила новая волна вони. Желудок взбунтовался, и мальчика вырвало. Скудное содержимое желудка выплеснулось на лежавшую перед ним падаль.
Он замер, тяжело дыша, но сержант Гульц уже вырос над ним и тяжелая лапа схватила его за шею, пригибая лицом к мерзкому тухлому мясу.
— Не скребешь, так грызи, — заметил сержант. Это предложение вызвало новый приступ рвоты, но в желудке уже ничего не осталось.
— Работай как следует здесь, Тринадцатый, — пригрозил сержант, — не то попадешь к угам. Сам решай. Не то… — хватка стала жестче, — не то я сломаю тебе шею, как морковку. Самое простое решение. Я подумаю об этом. — Напоследок еще раз ткнув мальчика носом, он выпрямился и отошел.
Тред с трудом разлепил веки. Незаконченная работа все еще лежала перед ним. Норма десять в час. Скребок лежал на коленях. Мальчик сжал рукоятку и попробовал снова, но пальцы не слушались, и дело продвигалось медленно. К тому времени, как он справился с козлиной ногой, его сосед успел очистить лошадиную бабку и шею осла.
Поднявшись, мальчик поплелся к котлу, но на его пути уже стоял неумолимый мучитель.
— Покажи, — приказал сержант Гульц. Тред протянул ему кость.
— По-твоему, это годится в котел? — Вопрос был риторическим. Гульц ткнул пальцем. — А это что? Никак ослеп?
Тред понял, что палец указывает на несколько бледных волокон, оставшихся под коленным суставом.
— Доделывай. Нет, не туда. — Приказ сержанта остановил попытку к отступлению. — Прямо здесь.
Тредэйн сел на землю прямо под ногами сержанта. Приставив острие к кости, он надавил посильнее, но остатки сухожилий не поддавались. Мальчик нажал сильней, и деревянная лопатка треснула в его руках. Инструмент разлетелся надвое, и один из обломков ударился о сапог сержанта.
Тред поднял взгляд и увидел, что лицо Гульца расплывается в улыбке.
— Молодец, — кивнул он.
— Я нечаянно, сэр.
— Я сразу вижу нарушителей. Я с первого взгляда понял, что ты что-нибудь да выкинешь, и ты оправдал ожидания. Преднамеренная порча государственной собственности, неподчинение, нападение на охрану. Неплохо для начала, Тринадцатый.
Ты прекрасно знаешь, что это случайность, свиномордый ублюдок. Страх холодом разлился по жилам, и Тред смолчал.
— Ух, шкодливые ручонки, — измывался сержант. — Что же с ними делать? Как проучить? — он поразмыслил. — Кажется, придумал. Встать.
Тред повиновался.
— Давай сюда лапу.
— Зачем?
— Хочешь знать, что будет, если мне придется повторить приказ?
Тредэйн протянул ему левую руку. Схватив его за запястье, сержант потянул мальчика на несколько шагов вперед, к стенке котла, и у Тредэйна мелькнула мысль, что его сейчас бросят в кипящий котел. Казнят, как казнили братьев. Мальчик дернулся, но вырваться ему не удалось.
Гульц легко подавил попытку к сопротивлению и медленно прижал кулак пленника к раскаленной стенке котла.
Долю секунды Тред ничего не чувствовал, потом ударила боль, и он стал рваться изо всех своих невеликих сил. Сержант еще немного подержал его, затем с презрением отшвырнул. Мальчик упал на колени, баюкая мгновенно онемевшую руку.
— Запомнил, малютка Тринадцатый? — услышал он вопрос сержанта.
— Да, сэр, — охрипший голос срывался.
— Приятно слышать, — Гульц порылся в кармане, вытащил целый скребок и швырнул на землю перед скорчившимся пленником. — Тогда чего же ты ждешь? Возвращайся к работе. — И с чувством выполненного долга сержант, не оглядываясь, ушел.
Тред тупо смотрел на деревянную лопатку, потом наконец поднял ее. Козлиные кости, с которых по-прежнему свисали прилипшие волокна, валялись тут же. Он подполз к ним на коленях и украдкой осмотрел двор. Мальчик ожидал, что все взгляды будут обращены к нему, но заключенные равнодушно продолжали работать, а сержант Гульц уже нашел себе новую жертву и рычал на какого-то бедолагу в другом конце двора.
Тредэйн едва решился взглянуть на свою левую руку. Наверняка почернела и обуглилась до кости…
Мальчик опустил взгляд. Тыльная сторона ладони и костяшка большого пальца опухли и стали багровыми, но кожа цела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118