И глаза. Те самые глаза, в которые я смотрел не отрываясь, с тех пор как мне исполнилось семь.
Элизабет жива.
Глотком загнав назад подступившие слезы, я подумал, что в юности был очень чувствителен и даже слезлив, а вот после кончины Элизабет будто окаменел. Не то чтобы я выплакал все глаза или очерствел от горя, как обычно говорят люди. Нет, просто смерть жены сорвала психологические барьеры, боль была невероятно жестокой, и я прочувствовал ее до конца. После этого кошмара ничто уже не могло расстроить меня слишком сильно.
Я не знаю, как долго просидел перед компьютером, пытаясь успокоиться и мыслить рационально. Полчаса, может, чуть больше. Дыхание медленно приходило в норму. Я попытался представить, как встречусь сейчас с родителями Элизабет (я уже должен был быть у них дома!), и не смог.
И тут мне вспомнилось еще одно потрясение.
Сара Гудхарт.
Шериф Лоуэлл спрашивал, знакомо ли мне имя Сары Гудхарт. Да уж, знакомо.
В детстве мы увлекались несложной словесной игрой: берешь свое второе имя и делаешь его первым, а фамилию производишь от названия улицы, на которой живешь. Например, мое полное имя – Дэвид Крейг Бек, а жил я на Дерби-роуд. Значит, согласно правилам игры меня будут звать Крейг Дерби. А Элизабет станет...
Сарой Гудхарт.
Что же, черт возьми, происходит?
Я схватил телефонную трубку. Сперва позвонил родителям Элизабет, на Гудхарт-роуд. Трубку взяла теща, я предупредил, что буду поздно. Одна из выгод профессии врача – люди легко прощают нам подобные вещи.
Затем перезвонил Лоуэллу и нарвался на автоответчик. Пришлось попросить шерифа отправить сообщение мне на пейджер при первой же возможности. У меня нет мобильника, что порой неудобно, но в большинстве случаев позволяет выбирать: с кем я хочу поговорить, а с кем – нет.
Я снова задумался, пока из размышлений меня не вырвал бодрый голос Гомера Симпсона: «Почта пришла!» Я рванулся вперед и схватил мышь. Обратный адрес казался незнакомым, зато тема гласила: «Уличная камера». Сердце опять упало.
Я щелкнул по письму, и оно появилось целиком:
Завтра. В то же время плюс еще два часа на Bigfoot.com. Сообщение будет оставлено для:
Имя: «Бэт Стрит»
Пароль: «Тинейджер»
А под этим, в самом низу экрана, еще пять слов: Они следят. Не говори никому.
Ларри Гэндл, человек с зачесанными на лысину волосами, смотрел, как Эрик By занимается уборкой.
By, двадцатишестилетний кореец, весь испещренный странной смесью татуировок и пирсинга, был самым страшным человеком из тех, кого Ларри встречал в своей жизни. Эрик был сложен как маленький танк, но дело было далеко не в этом. Ларри встречал массу людей, гордящихся своими мускулами, и в большинстве случаев их мускулы оказывались абсолютно бесполезными.
Только не у Эрика By.
Гора мышц производила, конечно, впечатление, однако главным оружием By были руки – две цементные глыбы ладоней со стальными отвертками пальцев. Он тренировал их часами, приучая к жаре и холоду, давая немыслимые нагрузки, разрабатывая каждый палец в отдельности. Когда By начинал «работать», он мог разобрать человека по косточкам.
О таких людях, как By, всегда распространяют мрачные слухи, большинство из которых остаются лишь слухами. Тем не менее Ларри своими глазами видел, как By убил человека, нажав определенные точки на его лице и животе. А другого схватил за уши и с тихим треском оторвал их одним движением пальцев. Еще Гэндлу «посчастливилось» стать свидетелем того, как Эрик убил четверых четырьмя разными способами, ни разу не использовав оружия.
Ни одна из смертей не была быстрой.
Никто не знал точно, откуда By появился. Поговаривали что-то о трудном детстве в Северной Корее... Гэндл не пытался выяснять. Он инстинктивно чувствовал: в некоторые дальние углы не стоит заглядывать. Одним из таких углов была темная сторона натуры Эрика By. Хотя смешно предполагать, что у него могла быть и светлая сторона.
By закончил заворачивать то, что осталось от Вика Летти, в виниловую пленку и поднял глаза. «Глаза убийцы, – подумал Гэндл, – ребенка войны из кинохроники. Этот монстр даже не потрудился снять наушники». Плейер By никогда не играл хип-хоп, рэп или рок-н-ролл. Нет, Эрик слушал записи успокаивающей музыки и звуков природы, носящие названия типа «Океанский бриз» или «Журчащий ручей».
– Отвезти его к Бенни? – осведомился By.
Его голос обладал смешной хрипотцой, напоминая говорок какого-то мультипликационного персонажа.
Гэндл кивнул. Бенни был владельцем крематория.
– А заодно избавься вот от этого. – Ларри протянул Эрику пистолет.
В гигантской ручище By тот выглядел смешной и бесполезной игрушкой. Силач нахмурился, недовольный тем, что Гэндл предпочел такую безделицу его уникальным пальцам, но молча сунул оружие в карман. Двадцать второй калибр оставлял микроскопические раны, которые почти не кровоточили. Та кровь, которая все же вытекла, впиталась в заблаговременно подстеленную виниловую ткань. Вот так, без шума и пыли.
– Потом, – сказал By. Он поднял тело одной рукой, словно легонький кейс, и вышел.
Гэндл кивнул в знак прощания. Надо сказать, что от предсмертных мучений Вика Летти он не испытал ни удовольствия, ни дискомфорта. Это просто работа. Ларри должен был удостовериться, что у этого недомерка не осталось ни сообщников, ни припрятанных доказательств, которые мог бы найти кто-то из посторонних. Сделать это можно лишь одним путем – доведя «клиента» до необходимой кондиции.
В конце концов, выбор был очень прост – семья Скоупов или Вик Летти. Скоупы хорошие люди, они никогда не трогали Вика. Тот со своей стороны попытался задеть их фамильную честь. Так кто больше виноват – честные, добропорядочные граждане или присосавшийся к ним паразит, пытающийся делать денежки на чужих ошибках? Выбор очевиден.
Мобильный телефон Гэндла завибрировал. Он вытащил трубку.
– Да?
– Тела, найденные на озере, опознаны.
– И что?
– Это они. Боже мой, это Боб и Мел.
Гэндл прикрыл глаза.
– Что же это, Ларри? – волновался голос в трубке.
– Не знаю.
– А что нам делать?
Ларри Гэндл понимал, что здесь у него нет выбора. Придется все рассказать Гриффину Скоупу. Неприятный выйдет разговор. Восемь лет. Целых восемь лет прошло. Гэндл потряс головой. Старикан будет страшно расстроен.
– Я возьму это на себя.
6
Ким Паркер, моя теща, – настоящая красавица. Они с Элизабет были так похожи, что ее лицо для меня – живое воплощение того, что было бы, если бы не... Но смерть Элизабет здорово подкосила Ким. Сейчас она выглядит изможденной, глаза потухли, будто что-то подтачивает ее изнутри.
Дом Паркеров претерпел мало изменений с начала семидесятых – полированная мебель, синий, в белую крапинку, ковер от стены до стены, камин из фальшивого камня, как в фильмах про семейку Брэдди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
Элизабет жива.
Глотком загнав назад подступившие слезы, я подумал, что в юности был очень чувствителен и даже слезлив, а вот после кончины Элизабет будто окаменел. Не то чтобы я выплакал все глаза или очерствел от горя, как обычно говорят люди. Нет, просто смерть жены сорвала психологические барьеры, боль была невероятно жестокой, и я прочувствовал ее до конца. После этого кошмара ничто уже не могло расстроить меня слишком сильно.
Я не знаю, как долго просидел перед компьютером, пытаясь успокоиться и мыслить рационально. Полчаса, может, чуть больше. Дыхание медленно приходило в норму. Я попытался представить, как встречусь сейчас с родителями Элизабет (я уже должен был быть у них дома!), и не смог.
И тут мне вспомнилось еще одно потрясение.
Сара Гудхарт.
Шериф Лоуэлл спрашивал, знакомо ли мне имя Сары Гудхарт. Да уж, знакомо.
В детстве мы увлекались несложной словесной игрой: берешь свое второе имя и делаешь его первым, а фамилию производишь от названия улицы, на которой живешь. Например, мое полное имя – Дэвид Крейг Бек, а жил я на Дерби-роуд. Значит, согласно правилам игры меня будут звать Крейг Дерби. А Элизабет станет...
Сарой Гудхарт.
Что же, черт возьми, происходит?
Я схватил телефонную трубку. Сперва позвонил родителям Элизабет, на Гудхарт-роуд. Трубку взяла теща, я предупредил, что буду поздно. Одна из выгод профессии врача – люди легко прощают нам подобные вещи.
Затем перезвонил Лоуэллу и нарвался на автоответчик. Пришлось попросить шерифа отправить сообщение мне на пейджер при первой же возможности. У меня нет мобильника, что порой неудобно, но в большинстве случаев позволяет выбирать: с кем я хочу поговорить, а с кем – нет.
Я снова задумался, пока из размышлений меня не вырвал бодрый голос Гомера Симпсона: «Почта пришла!» Я рванулся вперед и схватил мышь. Обратный адрес казался незнакомым, зато тема гласила: «Уличная камера». Сердце опять упало.
Я щелкнул по письму, и оно появилось целиком:
Завтра. В то же время плюс еще два часа на Bigfoot.com. Сообщение будет оставлено для:
Имя: «Бэт Стрит»
Пароль: «Тинейджер»
А под этим, в самом низу экрана, еще пять слов: Они следят. Не говори никому.
Ларри Гэндл, человек с зачесанными на лысину волосами, смотрел, как Эрик By занимается уборкой.
By, двадцатишестилетний кореец, весь испещренный странной смесью татуировок и пирсинга, был самым страшным человеком из тех, кого Ларри встречал в своей жизни. Эрик был сложен как маленький танк, но дело было далеко не в этом. Ларри встречал массу людей, гордящихся своими мускулами, и в большинстве случаев их мускулы оказывались абсолютно бесполезными.
Только не у Эрика By.
Гора мышц производила, конечно, впечатление, однако главным оружием By были руки – две цементные глыбы ладоней со стальными отвертками пальцев. Он тренировал их часами, приучая к жаре и холоду, давая немыслимые нагрузки, разрабатывая каждый палец в отдельности. Когда By начинал «работать», он мог разобрать человека по косточкам.
О таких людях, как By, всегда распространяют мрачные слухи, большинство из которых остаются лишь слухами. Тем не менее Ларри своими глазами видел, как By убил человека, нажав определенные точки на его лице и животе. А другого схватил за уши и с тихим треском оторвал их одним движением пальцев. Еще Гэндлу «посчастливилось» стать свидетелем того, как Эрик убил четверых четырьмя разными способами, ни разу не использовав оружия.
Ни одна из смертей не была быстрой.
Никто не знал точно, откуда By появился. Поговаривали что-то о трудном детстве в Северной Корее... Гэндл не пытался выяснять. Он инстинктивно чувствовал: в некоторые дальние углы не стоит заглядывать. Одним из таких углов была темная сторона натуры Эрика By. Хотя смешно предполагать, что у него могла быть и светлая сторона.
By закончил заворачивать то, что осталось от Вика Летти, в виниловую пленку и поднял глаза. «Глаза убийцы, – подумал Гэндл, – ребенка войны из кинохроники. Этот монстр даже не потрудился снять наушники». Плейер By никогда не играл хип-хоп, рэп или рок-н-ролл. Нет, Эрик слушал записи успокаивающей музыки и звуков природы, носящие названия типа «Океанский бриз» или «Журчащий ручей».
– Отвезти его к Бенни? – осведомился By.
Его голос обладал смешной хрипотцой, напоминая говорок какого-то мультипликационного персонажа.
Гэндл кивнул. Бенни был владельцем крематория.
– А заодно избавься вот от этого. – Ларри протянул Эрику пистолет.
В гигантской ручище By тот выглядел смешной и бесполезной игрушкой. Силач нахмурился, недовольный тем, что Гэндл предпочел такую безделицу его уникальным пальцам, но молча сунул оружие в карман. Двадцать второй калибр оставлял микроскопические раны, которые почти не кровоточили. Та кровь, которая все же вытекла, впиталась в заблаговременно подстеленную виниловую ткань. Вот так, без шума и пыли.
– Потом, – сказал By. Он поднял тело одной рукой, словно легонький кейс, и вышел.
Гэндл кивнул в знак прощания. Надо сказать, что от предсмертных мучений Вика Летти он не испытал ни удовольствия, ни дискомфорта. Это просто работа. Ларри должен был удостовериться, что у этого недомерка не осталось ни сообщников, ни припрятанных доказательств, которые мог бы найти кто-то из посторонних. Сделать это можно лишь одним путем – доведя «клиента» до необходимой кондиции.
В конце концов, выбор был очень прост – семья Скоупов или Вик Летти. Скоупы хорошие люди, они никогда не трогали Вика. Тот со своей стороны попытался задеть их фамильную честь. Так кто больше виноват – честные, добропорядочные граждане или присосавшийся к ним паразит, пытающийся делать денежки на чужих ошибках? Выбор очевиден.
Мобильный телефон Гэндла завибрировал. Он вытащил трубку.
– Да?
– Тела, найденные на озере, опознаны.
– И что?
– Это они. Боже мой, это Боб и Мел.
Гэндл прикрыл глаза.
– Что же это, Ларри? – волновался голос в трубке.
– Не знаю.
– А что нам делать?
Ларри Гэндл понимал, что здесь у него нет выбора. Придется все рассказать Гриффину Скоупу. Неприятный выйдет разговор. Восемь лет. Целых восемь лет прошло. Гэндл потряс головой. Старикан будет страшно расстроен.
– Я возьму это на себя.
6
Ким Паркер, моя теща, – настоящая красавица. Они с Элизабет были так похожи, что ее лицо для меня – живое воплощение того, что было бы, если бы не... Но смерть Элизабет здорово подкосила Ким. Сейчас она выглядит изможденной, глаза потухли, будто что-то подтачивает ее изнутри.
Дом Паркеров претерпел мало изменений с начала семидесятых – полированная мебель, синий, в белую крапинку, ковер от стены до стены, камин из фальшивого камня, как в фильмах про семейку Брэдди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69