– Мне кажется, все гораздо глубже, – сказал Дрейк. – Похоже, Бенджамин Эддикс панически боялся самого себя. Лично я уверен, что он собирался кого-то убить, а может быть, уже убил кого-то.
– Что тебя навис на такую мысль?
– Видишь ли, он отчаянно пытался доказать, что стремление к убийству является у человека врожденным инстинктом. Он утверждал, что цивилизация может подавить этот инстинкт и тогда он как бы дремлет, особенно если ребенок воспитывался в атмосфере безопасности. Когда шла жестокая борьба за существование, как он считал, необходимость убивать была заложена во врожденные инстинкты человека. Он утверждал также, что человек может быть введен в гипнотическое состояние и может совершить убийство, не осознавая, что делает, а очнувшись от гипнотического транса, даже не будет помнить об этом – никаких воспоминаний.
– То есть, другими словами, он, возможно, пытался защитить себя от обвинения в прошлом убийстве, – сказал Мейсон.
– Или в будущем, – заметил Дрейк.
– Но совершенно ясно, Пол, что столь необычная личность должна была вызвать у кого-нибудь желание хорошенько покопаться в его прошлом! Ведь, услышав о такой истории, шантажист готов был бы потратить несколько лет, только бы раскрыть тайну.
– Это точно, – согласился Дрейк. – Правительство потратило на него какое-то время – выяснили даже вопрос с гражданством. Все уперлось в тупик. Просто удивительно, до чего легко выйти сухим из воды, если заявить: «Я ничего не могу вспомнить о своей прошлой жизни, поэтому даже и не ломаю над этим голову. В конце концов, настоящее ведь важнее, и вот оно-то меня и интересует».
– Короче говоря, он истратил целое состояние, чтобы доказать свои теории, – сказал Мейсон.
– Совершенно верно, – пытаясь подготовить для себя защиту.
– Естественно, – продолжал Мейсон, – что с людьми он не мог экспериментировать.
– В том-то и дело. Он приобрел обезьян и пытался научить их убивать, пытался загипнотизировать их, чтобы они выполняли внушенные им приказы.
– И как он пытался этого добиться?
– Всеми возможными способами. У него было несколько дрессировщиков и опытный психолог-гипнотизер. Я говорил с ним, это некто по имени Блевинс. Алан Блевинс.
– Где Блевинс находился прошлой ночью?
– У себя дома.
– В Стоунхендж он не заезжал?
– Все, кто занимался экспериментами с обезьянами, были уволены примерно неделю назад, – сказал Дрейк. – Эддикс просто-напросто рассчитал всю компанию.
– Почему?
– Он заявил, что его эксперименты успешно завершены.
– А чем занимался лично он?
– Вот тут кое-что начинает проясняться. Более полную картину сможет дать Блевинс. Разумеется, Перри, этот Блевинс не очень-то был расположен к сотрудничеству. Мне ведь пришлось связаться с ним около трех часов ночи и сообщить, что дело не терпит отлагательства и все такое в том же духе.
– Ну что ж, – сказал Мейсон, – если Эддикса все же убила не горилла, то прокурору округа придется угробить чертовски много времени, чтобы собрать доказательства, кто же на самом деле это сделал. Но ты должен успеть выяснить об Эддиксе все, что только можно, Пол.
– Само собой. Материала у меня как раз предостаточно. Тебе-то я рассказал как раз о том, что мне еще не известно.
– Адвокату Эддикса, Сиднею Хардвику, известно кое-что о подноготной Эддикса. Не знаю, насколько подробно, но рассказывать он ничего не будет.
– Эддикс вложил большие деньги в золотодобывающие шахты, потом занялся нефтью. У него открыты счета в дюжине банков, да и к тому же многие дела он проворачивал, используя только наличные. Налоговому управлению все это не нравится. Они постоянно следят за ним. Но его менеджер, Мортимер Херши, так может подтасовать цифры, что кого хочешь обведет вокруг пальца. Натан Фэллон заметно уступает ему в этой области, к тому же у него были напряженные отношения с Эддиксом. Несомненно, все шло к тому, что однажды Фэллона выставили бы за дверь.
– Лучше выясни, Пол, где Фэллон был прошлой ночью, – попросил Мейсон.
Пол Дрейк с усмешкой посмотрел на адвоката.
– А чем же, черт побери, я, по-твоему, занимался всю ночь? – спросил он. – Я постарался выяснить все, что только было известно полиции, и поначалу это не так уж много. Натан Фэллон был в Лас-Вегасе, и он там действительно был, никуда не отлучаясь. Херши был в Санта-Барбаре. Я его проверяю досконально, да и полиция тоже.
– Еще что-нибудь важное есть, Пол?
– Сколько угодно. Но вот чего я не могу понять. Эддикс не доверял абсолютно никому в своих деловых операциях. У него были секреты и от Фэллона, и от Херши.
– Ты его за это осуждаешь?
– Отнюдь.
– И какого рода были эта секреты, Пол?
– Ну, к примеру, Эддикс мог вдруг исчезнуть. Мне рассказал об этом один из членов команды его яхты, который был зол на хозяина за то, что тот его уволил. Он рассказал, что очень часто, когда все считали, что Эддикс отправился куда-то на яхте, на самом деле он прибывал на яхту, а в последний момент сходил на берег и яхта отправлялась в плавание без него. На яхте был телефон для связи с берегом, Эддикс звонил капитану и давал ему инструкции – куда плыть и все такое. Потом они бросали якорь у Каталины, и тут же на яхте появлялся Эддикс, делая вид, что он все время был на борту, сидел запершись в своей каюте и работал.
Мейсон озадаченно поджал губы:
– Кто был в курсе этого, Пол?
– Только капитан, а капитан держит свой рот закрытым плотнее, чем моллюск.
Мейсон поразмыслил над этим, затем сказал:
– Ну хорошо, Пол, но ведь он звонил откуда-то издалека. Он должен был оплачивать счета за переговоры. Вот что тебе надо сделать. Всеми правдами и неправдами раздобудь телефонные счета на номер телефона яхты и начинай проверять, откуда он звонил. Нужно выяснить, где он находился тогда, скрываясь и от Фэллона, и от Херши. Как ты думаешь, Пол, может быть, это связано с женщинами?
– Судя по всему, их у него вообще не было, – сказал Дрейк, – не вот что известно наверняка, так это то, что он был великий мастер по части финансовых махинаций, особенно с наличными, и я лично совершенно уверен он пытался надуть налоговое управление.
– У тебя есть его фотографии?
– Конечно.
– Ну что ж, проверь телефонные счета, и поглядим, что в результате удастся выяснить.
– Хорошо, – сказал Дрейк. – Теперь вот еще что. Он...
Дрейка прервал негромкий настойчивый стук в дверь.
Делла Стрит приоткрыла дверь, заглянула в комнату, потом распахнула дверь настежь и сказала:
– Доброе утро. Что-то вы сегодня рановато.
В контору вошли Этна и Джозефина Кемптон.
Мейсон представил их Полу Дрейку и повернулся к Этне:
– Ну, как дела?
– Все прекрасно, – с торжественным видом оказал Этна. – Мы легко отделались, Мейсон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62