– Что делает ваша охрана? – срывающимся голосом спросил собеседник, не поздоровавшись.
– Охрана, как всегда, охраняет мою драгоценную особу! – спокойно солгал отец Антонио. Двое тайцев, нанятых для охраны особняка, были отосланы еще с вечера с поручением в провинцию. Он ожидал их возвращения не раньше следующего дня.
– Вы должны покинуть Бангкок немедленно! Скрыться как можно скорее! Сейчас же, сию же минуту! Умоляю вас, мой человек приедет за вами через двадцать минут и спрячет в надежном месте!..
Отец Антонио уже слышал быстрые шаги в коридоре.
– Ваш сын тоже должен бежать! – продолжал громко шептать в трубку китайский друг графа. Вместо ответа он услышал оглушительный грохот. В телефонной трубке три выстрела из крупнокалиберного пистолета слились в один.
Граф Антонио Сантос Родригес умер мгновенно, не успев почувствовать боли. Первая разрывная пуля попала в лоб и разорвала его голову на куски. Две других попали в грудь и живот. Стрелял профессионал высшего класса, умевший убивать окончательно и с гарантией…
В материалах, опубликованных газетами Бангкока, были десятки имен и фотографий, маршруты и названия судов и кампаний, участвующих в контрабанде наркотиков, – огромное количество информации, которую полиция в любом случае была обязана проверить, а значит, в какой-то степени загородить путь реке героина, растекавшейся по всему миру.

* * *
Когда отец Антонио создавал свое бюро, он говорил каждому из пяти сотрудников, кандидатуры которых изучал месяцами: «Если отсюда, из Таиланда, в этом году поступит на одну тонну героина меньше, это спасет жизни десятков тысяч людей и счастье десятков тысяч семей». А скандал был таков, что речь шла не об одной тонне. Героиновая река была перегорожена сразу во многих местах и была вынуждена медленно обтекать препятствия, теряя свою смертоносную влагу.
За несколько дней до смерти отец Антонио вручил всем сотрудникам бюро крупные денежные суммы, новые документы и авиабилеты в разные концы земного шара. Двое европейцев, однако, остались в стране, несмотря на его горячие просьбы.
Смерть отца и все, что последовало за нею, перевернули всю жизнь Хуана. Он не только боготворил отца, но и почему-то был уверен в том, что отец вечен. Мысль о смерти отца никогда не появлялась в голове Хуана. Граф Антонио Сантос Родригес к своим шестидесяти годам был здоровее многих тридцатилетних. Он ежедневно занимался гимнастикой, много ходил пешком, очень мало ел и последние годы совсем не ел мяса, чувствуя к нему отвращение. Для Хуана отец был символом прочности и силы доброго начала в мире. Отец был убит тремя разрывными пулями, превратившими его сильное красивое тело в кровавую кашу…
Учитель пришел к молодому графу Хуану через два дня после похорон его отца, когда газеты назвали имена тех, кто стоял за смертью графа Антонио Сантоса Родригеса. Эти люди спокойно жили в своих дворцах, окруженные охраной, которой могли бы позавидовать иные главы государств. Особенно настойчиво называлось имя министра внутренних дел, по карьере которого опубликованные графом материалы нанесли сокрушительный и непоправимый удар. Министр был вынужден подать в отставку, ибо документы бесспорно изобличали его как ключевую фигуру в организации перевозок внутри страны, и теперь все усилия правящего кабинета были направлены на то, чтобы повесить на него всех собак и доказать, что именно этот мерзавец, и только он, виноват в постигшем правительство скандале.
Перед дворцом бывшего министра внутренних дел студенты католического колледжа выставили пикет с плакатами на нескольких языках: «Здесь живет убийца!» Поскольку большинство участников пикета были европейцы и американцы, власти их не трогали, а, напротив, приставили к ним охрану, чтобы защитить от возможных посягательств бывшего министра, имевшего длинные руки и ножи…
Учитель застал молодого графа Хуана Сантоса Родригеса дома рано утром, когда тот выполнял обычный «комплекс пробуждения». Учитель остановился в дверях, не видимый графу, и ждал, пока его «ученик-друг» закончит упражнения. Потом он вошел, поклонился графу, как кланяются равному, и положил на столик чековую книжку.
– Возьми эти деньги, мальчик! Их даю не только я, их дают многие, любившие твоего отца и любящие тебя. – Хуан начал возражать, но Учитель жестом прервал его: – Я знаю, что ты скажешь! Я знаю, что ты можешь заработать много и что твой отец не был человеком бедным. Но тебе нужно много денег! Возьми и не благодари! Это деньги друзей твоего отца, которые обязаны ему жизнью, а значит, всем!
Хуан взял книжку, церемонно поблагодарил Учителя, поцеловал его в обе щеки, но лицо графа словно застыло. Учитель с трудом удерживался от слез. Он никогда не видел Хуана таким.
Учитель сел на циновку и жестом пригласил графа сесть напротив.
– В скорби человек всегда один, – продолжил он, – но я спрашиваю тебя, как старший брат, который по возрасту мог бы быть твоим отцом или даже дедом. Чем Школа может помочь тебе сейчас? Я говорю о мести… Вы люди другого мира, мой мальчик. Вы верите в бога, который прощает все. Ты знаешь закон нашей и любой достойной школы. Месть нашего брата – это наша месть!
Человек, ничего не знающий о Школе, едва ли смог бы понять настоящий смысл этих слов. Графу Хуану предлагалась неограниченная помощь сотен людей, каждый из которых стоял на достаточно высокой ступени познания искусства кун-фу и мог быть полезен для совершения мести больше, чем несколько вооруженных до зубов солдат.
– Убив твоего отца, эти люди нанесли оскорбление всему доброму и разумному. Они оскорбили нашу веру, они нанесли оскорбление всем его друзьям, они попрали самое святое! Если убивать таких людей, как твой отец, то кто же в нашем мире заслуживает права на неприкосновенность! – Учитель был философом и иногда позволял себе порассуждать. Но сейчас он остановился, чувствуя, что Хуан понимает все намного лучше, объемнее, чем он сам. – Мы охраняем тех двоих, которые работали вместе с ним и остались. Но если они не уедут, их убьют! Мы охраняем тебя… – Учитель запнулся, чувствуя, что говорит то, что понятно графу без слов, а значит, не должно быть произнесено.
Хуан молча кивал головой в знак благодарности. Потом он встал, поцеловал руку Учителя и сказал:
– Кровь рождает только кровь… Так всегда говорил отец. Он не хотел бы, чтобы сейчас лилась кровь… Люди, убившие его, не добры, но они люди… Такие же, как я, как вы, как он. Я не вижу за собой права лишать их жизни. Они ничего не поймут, потому что мертвые ничего не понимают. Мертвый мертв… Я не хочу мести. Моя душа не просит мести, не требует крови. Я врач… Как мой папа… – Хуан впервые в жизни в разговоре с Учителем позволил себе назвать отца папой, и в этот миг случилось то, что потрясло душу его наставника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93