Прячется день и ночь за своими гардинами и шпионит! Надо как можно скорей переезжать отсюда. – Я немножко поколесил по окрестностям, – сказал он. – На душе было тоскливо. – Он приготовил стакан витаминного напитка и протянул его Роберту.
– Где же ты был?
– Всюду и нигде конкретно. Просто ездил по улицам.
– Так долго? В последний раз я звонил тебе в половине двенадцатого.
Йон почувствовал, как в нем закипает злость.
– Ты что, не веришь? Что означают эти твои расспросы?
Роберт залпом осушил полстакана. И только потом ответил:
– Просто я удивился. Ведь ты сказал, что хочешь домой. Чтобы побыть одному.
– Ну да, так оно и было. А потом я не выдержал, понял, что не могу тут находиться. Что, инквизиция удовлетворена?
– А что это ты сегодня такой обидчивый?
– Вовсе нет. Но с какой стати я должен оправдываться? Перед тобой. Или перед этой сплетницей, Вереной Глиссман. – Йон достал из шкафчика сухой корм и насыпал в кошачью мисочку. Пакет заканчивался, надо срочно купить новый.
– Как это «оправдываться»? – Роберт пожал плечами. – Твои слова звучат так, словно у тебя совесть нечиста.
– Хватит, Роберт, а? – В другую мисочку он подлил воды.
– Прости, – вздохнул Роберт. – Похоже, у нас обоих нервы уже на пределе. Займусь-ка я лучше бумагами, мне не хватает еще одного страхового полиса. Подпиши заявление о принятии наследства.
И Роберт снова уселся в гостиной за секретер Шарлотты. В это время зазвонил телефон. Йон снял трубку и назвал свое имя.
– Ты один?
Как и всякий раз, когда он слышал ее голос, по всему его телу, с ног до головы, растекалась волна блаженства.
– В данный момент нет, – ответил он и прошел с трубкой в прихожую. Нарочито медленно, под подозрительным взглядом друга.
– Позвонить поздней?
– Нет-нет. Все нормально. Секундочку. – Как только он удалился из поля зрения Роберта, ноги сами понесли его наверх. Он вошел в свой кабинет и закрыл дверь. – Ну вот. Замечательно, что ты позвонила. Ты сейчас дома? – Он говорил, понизив голос, хотя Роберт никак не мог его слышать.
– Только-только вошла. До посинения искала, где поставить машину.
– Мы увидимся сегодня?
– Нет, Йон. Я хочу пораньше лечь спать.
– Похвальное намерение. Но я с удовольствием пригласил бы тебя где-нибудь поужинать.
– Поужинать, – простонала она. – Я не успела ничего купить. Холодильник пуст. Кроме сэндвича в полдень, я ничего больше не ела.
– Тем лучше. Тогда я заеду за тобой в восемь часов. Чего бы тебе хотелось? Что ты любишь?
– Итальянскую кухню, – ответила она. – Пиццу, спагетти, ризотто… Боже, вообще-то, мне нельзя даже думать об этом.
– Я закажу столик где-нибудь неподалеку от тебя. Чтобы ты могла быстро вернуться домой. Согласна?
– Уговорил, – ответила она. – Только приготовься к тому, что я готова съесть тебя.
– Ну, это не так-то просто.
– Самонадеянный! – Она засмеялась и положила трубку.
Он позвонил в итальянский ресторан «Мамма Леоне» на Эппендорфер-Вег. Ему повезло: там оставался один-единственный столик.
Роберт все еще возился внизу со страховыми полисами. Йон принес ему туда витаминный напиток и стакан.
– Извини. Я был слишком раздражен.
Роберт не поднимал глаз от бумаг.
– Нечего удивительного. Нервы. Не хочешь ли поехать потом ко мне? Я купил куропаток.
– Я бы с удовольствием, – ответил Йон, – но сегодня мы уже договорились с коллегами о встрече. Как насчет завтра? После сквоша? – Он обрадовался, что вовремя вспомнил об их обычном времяпрепровождении. Ни в коем случае нельзя отказываться от прежних привычек! Иначе у Роберта возникнут подозрения. Их роман с Юлией нужно держать в тайне. По меньшей мере пару недель.
– Посмотрим, – отозвался Роберт. – Главное, не впадать в депрессию. Я рад, что ты сегодня будешь не один.
Пока Йон собирал портфель к завтрашнему дню, последнее замечание эхом повторялось в его ушах. Не крылся ли за ним сарказм? Или это ему почудилось?
12
Роберт попрощался с ним в семь. Забрал подписанные Йоном письма в страховые компании и разные другие учреждения, в суд по делам наследства; по дороге он бросит их в почтовый ящик. Остальные бумаги он собирался заполнить дома и привезти на следующий день.
– Тебя устроит, если я снова приеду в пять? – спросил он, задержавшись в дверях.
На этот раз сарказм вполне отчетливо звучал в его голосе, ошибиться было невозможно.
– Делай, как тебе удобно, – ответил Йон. Он уже предлагал отвезти Роберта домой, но тот отказался; такси добрых четверть часа дожидалось его возле дома. – А потом давай сыграем партию в сквош? – предложил он. – Я закажу площадку.
– Не стоит, – нахмурился Роберт. – Думаю, нам надо сделать небольшой перерыв.
– Почему?
Роберт потер нос.
– Разумеется, можно сказать, что жизнь движется дальше, – устало произнес он. – Но мне требуется время, я не могу так просто вернуться к обычному распорядку. Не знаю, что чувствуешь ты. У меня появилось впечатление, что ты… – Он не договорил, лишь безнадежно махнул рукой.
– Ты считаешь, что я недостаточно сильно горюю? – спросил Йон. – Но ведь у каждого свой способ справляться с болью. Я просто живу дальше, и мне это помогает. Возможно, мне также помогло то, что я убирал весь мусор, который она…
– Извини, но мусора, как ты его называешь, не было бы, если бы ты обходился с ней по-другому, – перебил его Роберт.
– О чем ты говоришь? Как, по-твоему, я с ней обходился? Сейчас ты еще возложишь на меня вину за ее проклятое пьянство? – Его голос звучал слишком пронзительно. Нет, надо контролировать себя!
– Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду, – возразил Роберт. – Но себя я упрекаю постоянно. Мне следовало вмешаться. Надо было не сглаживать все время острые углы, а поговорить с вами разок. Пожестче. В последнее время вы только и делали, что грызлись.
– Да, мы переживали неблагоприятную фазу. Так бывает в каждой семье, и уж кому об этом знать, как не тебе.
Все три брака Роберта закончились фиаско. Хуже всего получилось с Барбарой, последней женой. Их развод сопровождался настоящей войной. Хотя квартира на улице Вольдсенвег принадлежала Роберту, Барбара отказалась выезжать из нее, претендуя на половину. В ее отсутствие Роберт нанял каменщика и перегородил прихожую стенкой; квартир стало две, и жить ни в одной из них стало невозможно. Барбара чуть не лопнула от ярости, но потом пошла на мировую, и Роберт снес стенку. После этого Барбара называла его не иначе, как «неандертальцем».
– Это была не фаза, – возразил Роберт. – В ваших отношениях что-то капитально разладилось.
– Ты решил с запозданием сыграть роль консультанта по вопросам семьи и брака?
Роберт бросил на него долгий, пристальный взгляд и отвернулся.
– Только не на пороге. Лучше поговорим об этом в другой раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76