— Не исключено, — сказал Джейк, начиная одеваться, — что Дэвид притащит с собой гостей.
— И что тогда?
Она тоже протянула руку к одежде. Он бросил на нее быстрый взгляд.
— Что значит это «мартышка видеть, мартышка делать»?
— Это значит, что если случится потасовка, я должна быть рядом с тобой.
— Ты остаешься здесь.
— Джейк, сейчас не время для споров.
— Верно. — Он застегивал пуговицы на рубашке. — И поэтому ты остаешься.
— Ты не можешь запретить мне следовать за тобой.
Она застегнула молнию на платье и теперь искала туфли.
— И ты сможешь бежать на высоких каблучках?
— Я искала эти. — Она показала ему пару тапочек.
— В них можно двигаться совершенно бесшумно.
Он смерил ее взглядом, потом повернулся и прошел в гостиную.
— В чем дело? — спросила она, идя за ним следом.
— Ты что, думаешь, от меня мало проку?
— Возможно. — Он влезал в мягкие туфли.
— Я училась у Фо Саана.
Он поднял глаза.
— У Фо Саана?
Она кивнула.
Он подошел к ней так близко, что ощутил исходящее от нее тепло, и заглянул в глаза.
— Я тебя возьму, но с одним уговором.
— С каким?
— Ты пойдешь со мной, услышишь все, что должен мне сообщить Дэвид Оу, и получишь свою порцию трепки, если до этого дойдет дело, но после этого ты расскажешь мне о себе все.
Видя, что она колеблется, он добавил:
— Это единственное, что я могу пообещать тебе, Блисс.
Она отбросила от глаз прядь волос.
— Я хочу, чтобы ты доверял мне.
— А я бы и не предложил тебе ничего, если бы не доверял.
— Тогда зачем ты...
Он взялся за ручку двери.
— Как хочешь. Я и так слишком долго позволял тебе хранить свои тайны.
— Я не могу.
Он распахнул дверь.
— Если ты последуешь за мной, я это сразу же почувствую и скроюсь. Ты знаешь, что я сумею это сделать.
Она знала его достаточно, чтобы не сомневаться в этом.
— Хорошо, я согласна.
— Скажешь все?
— Клянусь Буддой, да! Абсолютно все...
— Мы уже почти на месте, — заметила Блисс. Прямо перед собой они увидели огни, мерцавшие сквозь туман. Это была конечная остановка трамвая.
Виктория-Пик.
— Похоже, там никого нет, — сказала Блисс.
— Надо удостовериться.
Через семь минут они встретились на остановке, обойдя местность по периметру. О результате своих поисков они прочли в глазах друг друга: ничего.
Они стояли рядом в ночи и ждали. Погода испортилась. Невозможно было поверить, что всего час назад в абсолютно чистом небе сияла полная луна. Мелкий дождик завесил всю округу. Пропитавшиеся влагой ветви деревьев склонились, почти касаясь их плеч. Наверно, теперь дождь всегда будет ассоциироваться для него с Марианной.
— Джейк, — он услышал рядом с собой ее дыхание и пошевелился, давая понять, что услышал. — То, чем мы с тобой недавно занимались, мы делали по любви.
— Блисс...
— Пожалуйста, дай мне сказать. — Ее пальцы коснулись его руки. — Что бы я ни чувствовала в душе, я бы никогда не посмела подойти к тебе, если бы... — Она замялась, затем набрала в легкие воздух, будто собираясь прыгнуть в море со скалы. — ...если бы Марианна и Тин были живы.
Он резко повернулся к ней, прервав наблюдение за уходящими вниз, в туман, рельсами.
— Ты знаешь о моей первой жене?
Блисс кивнула. В глазах ее была грусть — его грусть.
— Я знаю, что она покончила с собой.
Джейк молчал. Лицо его будто окаменело. Сделав над собой усилие, она заставила себе продолжить.
— Я не говорила об этом, чтобы не делать тебе больно. Я слишком тебя люблю, чтобы мешать тебе жить.
Вот тогда он на нее взглянул, будто увидев впервые. Он почувствовал, как его сердце покрывается знакомой защитной пленкой. Там, в доме, ей удалось прорвать эту пленку. Впервые за последние три года он почувствовал себя открытым и уязвимым. И вот теперь, когда она делала новую попытку, стремясь закрепить успех, превратить временное в постоянное, он почувствовал, что хочет воздать ей тем же. Но не решался. Может быть, все случилось слишком стремительно. А может, он был уже не способен на это. Непонимание того, что именно заставляет его медлить, окончательно парализовало его решимость. Вероятно, это все эхо Сумчуна, - подумал он. Он также подумал, сможет ли когда-нибудь полностью оправиться или так и останется до конца дней своих нравственным калекой.
Он собирался сказать что-то, когда почувствовал дрожание рельсов. Над головой запели трамвайные провода. Он взглянул на часы.
— Пора, — сказал он. — Надо идти.
* * *
Дэвид Оу не верил своим глазам. Он знал тех троих. То были тайваньцы. А эти двое — шанхайцы. Клянусь всеми богами, великими и малыми, - подумал он, — скольких же они послали по мою душу?
Рефлексивно выбросив вперед правую ногу, он достал одного из нападавших. Носок его ботинка точно угодил во внутреннюю часть берцовой кости, в средоточие нервных окончаний.
Нога подломилась под человеком, и он схватился за нее, скорчившись от боли. Темные очки, закрывавшие глаза, свалились на пол. Второй китаец поднял перед собой свой свернутый зонтик, как копье. И Дэвид Оу услышал резкий щелчок сквозь грохот движущегося трамвая. Стальной клинок длиной не менее двадцати сантиметров выскочил из кончика зонта.
В самый последний момент Дэвид сумел уклониться от удара, почувствовав, как клинок просвистел рядом с его лицом, разрубив горячий воздух. Нанеся по нему удар снизу ребром ладони, он попытался сломать его. Клинок изогнулся, но уцелел.
Китаец отскочил назад, чтобы нанести новый удар. Дэвид Оу поднялся с лавки. В сидячем положении он был очень уязвим. Когда китаец бросился на него, он наступил ему на ногу, перенеся на эту точку всю тяжесть тела, и повернулся на каблуке, услышав характерный хруст переламываемых косточек. Почти одновременно с этим он сложил обе руки и рубанул ими со всего размаха, угодив под мышку нападающего. Попал он высоковато, чтобы сломать ребро, но достаточно сильно, чтобы сбить его с ног. Затем добавил ему локтем, стараясь попасть по горлу и перебить перстневидный хрящ.
Китаец извивался всем телом, понимая, что если локоть врага найдет эту точку, он через пару секунд будет покойником. Выпустив ставший ненужным зонт, он ткнул Дэвида напряженными пальцами руки, стараясь попасть в нервный узел.
Почувствовав сильное жжение, Дэвид Оу понял, что китайцу удалось схватить его за один из главных нервных центров. Стиснув зубы, он перенес всю тяжесть тела на локоть, нащупывая им перстневидный хрящ. Через мгновение он умертвит этого противника, но нельзя забывать и о другом. Нельзя давать ему в руки инициативу. Если он нападет на него, пока он не разделался с этим, его песенка спета.
В голове стоял звон, будто там поселился рой пчел. Он чувствовал, что у него уже нарушена координация. Он знал, что надо в таких случаях делать, но задача управления конечностями требовала от него геркулесовых усилий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183