Все это произошло в доли секунды и осталось незамеченным для посетителей кафе и гулявших по садику заборьевцев. Только один малыш закричал: «Смотри, мама, дяденька полетел!» – за что получил незаслуженный шлепок.
Восхищенный Гудаутов заключил марсианина в объятия. Его осенила гениальная идея.
– Старина, – проговорил он, – ласково поглаживая драгоценный аппарат, – мы будем последние идиоты, если не создадим фирму. Нет, назовем это НИИ-2. Ты заведуешь научной частью, я руковожу хозяйством. Показываем чудеса, собираем денежки. Я завязываю с железной дорогой!
– Зачем нам денежки? – заплетающимся языком спросил Зуй. – Я должен изучать психологию землян.
– Деньги помогут тебе лучше изучить всякую психологию, – пояснил Гудаутов. – Начнешь с меня.
– Спасибо, Жора, ты настоящий друг! Давай еще по стопятьдесят с прицепом?..
Посередь субботнего дня заборьевцы могли наблюдать шатающуюся по улицам престранную пару. Время от времени друзья останавливались, чтобы поплясать вокруг желтого чемоданчика, и шли дальше куда глаза глядят, обнявшись и горланя охрипшими голосами: «Грусть напрасна, потому что жизнь прекрасна, если ты живешь и любишь, как в последний раз!»
– Ну что я тебе сказал, Стенькин? – заметил удовлетворенный Гвоздика, когда новоявленные дружки проковыляли под милицейскими окнами.
– Этого типа я у нас не встречал, – согласно кивнул младший лейтенант.
– То ли еще будет! – пообещал начальник.
ВЕСЕЛЬЕ ПО-МАРСИАНСКИ
Зуй открыл глаза и долго не мог понять, где находится. Он лежал на низеньком диванчике в маленькой уютной комнатенке. В зашторенное окно прорывались солнечные зайчики. На отчаянно болевшей голове лежало влажное полотенце.
Марсианин попробовал привстать, охнул. Начал припоминать вчерашние похождения и чем дальше, тем больше мрачнел. Вели они себя паскудно. Как только их не забрали в милицию? Но самое худшее – он проводил категорически запрещенные эксперименты на людях и, кажется, отправил кого-то в полет. За такие штучки могут в два счета отозвать на Марс, и не оправдаешься ведь тем, что был во хмелю. По марсианским законам за это еще и добавят.
В разгар покаянных размышлений в комнату вошел Будушкин.
– Проснулись наконец, – сказал он, – должно быть, голова побаливает? Примите-ка аспиринчику.
Зуй покорно проглотил таблетку.
– Спасибо, Геннадий, вы даже не можете себе представить, как я рад вас видеть. Где я?
– У меня. Не тревожьтесь, теперь все будет в порядке. Вчера, правда, заставили вы меня изрядно поволноваться.
– Стыд какой!
– Бросьте, с кем не бывает, – успокоил его Будушкин. – Вы, видимо, по малой опытности, хватили лишнего.
– Да, я хватил, еще как хватил! Трижды по сто пятьдесят с прицепом.
– Этот прохвост вас сознательно спаивал.
– Вы имеете в виду моего друга Жору?
– Кого еще? Поражаюсь, Зуй, как это вы, с вашим умом и умением читать мысли, столь опрометчиво выбираете себе друзей.
– Я ему весьма обязан. Гудаутов помог найти мой чемодан.
– После того как он же уворовал его, сходя с поезда.
– Это невозможно! Такой щедрый и интеллигентный человек…
– Почему бы ему не быть щедрым, имея в кармане краденых денег почти две тысячи.
– Вы меня убиваете!
– В другой раз будете осмотрительней.
– Где же он сейчас, бедняга? – осведомился марсианин. – Могу я навестить его?
– Чем он, черт побери, так вас приворожил? – спросил
Будушкин с ревностью.
– Великодушием.
Геннадий развел руками.
– Вам сейчас надо думать о собственной безопасности, а не о том, как выручить приятеля. Тем более, ему вы все равно помочь не в силах. Получит свой срок – не первый, полагаю, – и отправится, куда надо.
– А куда надо?
– Ну… – неопределенно помахал рукой Будушкин. – На Марсе, вероятно, тоже существуют исправительные учреждения?
– О нет, мы высылаем преступников на Венеру.
– Неплохо устроились. А знаете, что сами вы спаслись только чудом? Можно сказать, рука провидения толкнула меня пройтись по Шекспировской, где я и обнаружил вас лежащим в канаве и успел подобрать до появления милиции.
– А чемоданчик?
– Подобрал и его.
Марсианин облегченно вздохнул.
– За вами, правда, особых проступков не числится, – продолжал Геннадий, – отделались бы пятнадцатью сутками. Если только… Скажите, Зуй, история с Дубиловым – не ваших ли рук дело?
– А что случилось с этим товарищем?
– Он уверяет, будто внезапно ощутил себя птицей, взлетел над городом и пулей понесся по ветру. Приземлился в какой-то деревушке, километрах в двухстах от Заборьевска, на попутных машинах добрался домой. Врачи полагают, что он повредился в уме, но Дубилов упорно держится своей версии и рассказывает о полете довольно убедительные подробности.
Марсианин молча опустил глаза.
«Разумеется, это его проделка, – думал Будушкин. – Формально я обязан сдать Зуя властям и доложить все, что мне известно по этому происшествию. Но бросать тень на репутацию марсиан из-за такого, в сущности, пустяка, поставить тем самым под угрозу так удачно завязавшийся контакт двух цивилизаций! Нет, мой долг – защитить его. История меня оправдает».
Зуй встал и торжественно пожал своему спасителю руку.
– Я невольно прочитал ваши мысли, – сказал он. – У вас тоже есть великодушие, пусть даже оно нуждается в доводах.
Будушкин не уловил смысла реплики. Приняв героическое решение, он был исполнен жаждой деятельности. Куда девался инфантильный резонерствующий великан, метко окрещенный Гудаутовым лопухом! Сознание ответственности за контакт преобразило его.
– Живо в ванную, Зуй! – скомандовал Геннадий. – Сбрейте свои бакенбарды, а я тем временем подыщу вам, во что переодеться.
Порывшись в своем небогатом гардеробе, он достал свежее белье, нарядную цветастую рубаху, модный галстук и, подавив секундное сожаление, снял с вешалки свой единственный выходной костюм из синего кримплена. Поскольку они были одного роста, все вещи пришлись впору. Марсианин превратился в солидного элегантного мужчину, которого трудно было заподозрить в нетрезвом поведении и мелком хулиганстве.
– Я приглашаю вас позавтракать. А затем, если не возражаете, познакомлю с интересным человеком. Это – наш заборьевский поэт, он предупрежден, что вы просили хранить контакт в секрете, и я за него ручаюсь.
– Охотно встречусь с вашим приятелем. Из таких встреч, собственно, и складывается моя работа на Земле.
Сразу после завтрака явился Звонский, донельзя взволнованный сообщением Будушкина, что в его доме укрывается настоящий марсианин. Он прибежал, будучи почти на сто процентов уверен, что столкнется с очередной мистификацией. Но знакомство с Зуем рассеяло все сомнения.
Вдобавок марсианин, уступая настоятельным просьбам, продемонстрировал несколько опытов с психоаналитическим искателем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Восхищенный Гудаутов заключил марсианина в объятия. Его осенила гениальная идея.
– Старина, – проговорил он, – ласково поглаживая драгоценный аппарат, – мы будем последние идиоты, если не создадим фирму. Нет, назовем это НИИ-2. Ты заведуешь научной частью, я руковожу хозяйством. Показываем чудеса, собираем денежки. Я завязываю с железной дорогой!
– Зачем нам денежки? – заплетающимся языком спросил Зуй. – Я должен изучать психологию землян.
– Деньги помогут тебе лучше изучить всякую психологию, – пояснил Гудаутов. – Начнешь с меня.
– Спасибо, Жора, ты настоящий друг! Давай еще по стопятьдесят с прицепом?..
Посередь субботнего дня заборьевцы могли наблюдать шатающуюся по улицам престранную пару. Время от времени друзья останавливались, чтобы поплясать вокруг желтого чемоданчика, и шли дальше куда глаза глядят, обнявшись и горланя охрипшими голосами: «Грусть напрасна, потому что жизнь прекрасна, если ты живешь и любишь, как в последний раз!»
– Ну что я тебе сказал, Стенькин? – заметил удовлетворенный Гвоздика, когда новоявленные дружки проковыляли под милицейскими окнами.
– Этого типа я у нас не встречал, – согласно кивнул младший лейтенант.
– То ли еще будет! – пообещал начальник.
ВЕСЕЛЬЕ ПО-МАРСИАНСКИ
Зуй открыл глаза и долго не мог понять, где находится. Он лежал на низеньком диванчике в маленькой уютной комнатенке. В зашторенное окно прорывались солнечные зайчики. На отчаянно болевшей голове лежало влажное полотенце.
Марсианин попробовал привстать, охнул. Начал припоминать вчерашние похождения и чем дальше, тем больше мрачнел. Вели они себя паскудно. Как только их не забрали в милицию? Но самое худшее – он проводил категорически запрещенные эксперименты на людях и, кажется, отправил кого-то в полет. За такие штучки могут в два счета отозвать на Марс, и не оправдаешься ведь тем, что был во хмелю. По марсианским законам за это еще и добавят.
В разгар покаянных размышлений в комнату вошел Будушкин.
– Проснулись наконец, – сказал он, – должно быть, голова побаливает? Примите-ка аспиринчику.
Зуй покорно проглотил таблетку.
– Спасибо, Геннадий, вы даже не можете себе представить, как я рад вас видеть. Где я?
– У меня. Не тревожьтесь, теперь все будет в порядке. Вчера, правда, заставили вы меня изрядно поволноваться.
– Стыд какой!
– Бросьте, с кем не бывает, – успокоил его Будушкин. – Вы, видимо, по малой опытности, хватили лишнего.
– Да, я хватил, еще как хватил! Трижды по сто пятьдесят с прицепом.
– Этот прохвост вас сознательно спаивал.
– Вы имеете в виду моего друга Жору?
– Кого еще? Поражаюсь, Зуй, как это вы, с вашим умом и умением читать мысли, столь опрометчиво выбираете себе друзей.
– Я ему весьма обязан. Гудаутов помог найти мой чемодан.
– После того как он же уворовал его, сходя с поезда.
– Это невозможно! Такой щедрый и интеллигентный человек…
– Почему бы ему не быть щедрым, имея в кармане краденых денег почти две тысячи.
– Вы меня убиваете!
– В другой раз будете осмотрительней.
– Где же он сейчас, бедняга? – осведомился марсианин. – Могу я навестить его?
– Чем он, черт побери, так вас приворожил? – спросил
Будушкин с ревностью.
– Великодушием.
Геннадий развел руками.
– Вам сейчас надо думать о собственной безопасности, а не о том, как выручить приятеля. Тем более, ему вы все равно помочь не в силах. Получит свой срок – не первый, полагаю, – и отправится, куда надо.
– А куда надо?
– Ну… – неопределенно помахал рукой Будушкин. – На Марсе, вероятно, тоже существуют исправительные учреждения?
– О нет, мы высылаем преступников на Венеру.
– Неплохо устроились. А знаете, что сами вы спаслись только чудом? Можно сказать, рука провидения толкнула меня пройтись по Шекспировской, где я и обнаружил вас лежащим в канаве и успел подобрать до появления милиции.
– А чемоданчик?
– Подобрал и его.
Марсианин облегченно вздохнул.
– За вами, правда, особых проступков не числится, – продолжал Геннадий, – отделались бы пятнадцатью сутками. Если только… Скажите, Зуй, история с Дубиловым – не ваших ли рук дело?
– А что случилось с этим товарищем?
– Он уверяет, будто внезапно ощутил себя птицей, взлетел над городом и пулей понесся по ветру. Приземлился в какой-то деревушке, километрах в двухстах от Заборьевска, на попутных машинах добрался домой. Врачи полагают, что он повредился в уме, но Дубилов упорно держится своей версии и рассказывает о полете довольно убедительные подробности.
Марсианин молча опустил глаза.
«Разумеется, это его проделка, – думал Будушкин. – Формально я обязан сдать Зуя властям и доложить все, что мне известно по этому происшествию. Но бросать тень на репутацию марсиан из-за такого, в сущности, пустяка, поставить тем самым под угрозу так удачно завязавшийся контакт двух цивилизаций! Нет, мой долг – защитить его. История меня оправдает».
Зуй встал и торжественно пожал своему спасителю руку.
– Я невольно прочитал ваши мысли, – сказал он. – У вас тоже есть великодушие, пусть даже оно нуждается в доводах.
Будушкин не уловил смысла реплики. Приняв героическое решение, он был исполнен жаждой деятельности. Куда девался инфантильный резонерствующий великан, метко окрещенный Гудаутовым лопухом! Сознание ответственности за контакт преобразило его.
– Живо в ванную, Зуй! – скомандовал Геннадий. – Сбрейте свои бакенбарды, а я тем временем подыщу вам, во что переодеться.
Порывшись в своем небогатом гардеробе, он достал свежее белье, нарядную цветастую рубаху, модный галстук и, подавив секундное сожаление, снял с вешалки свой единственный выходной костюм из синего кримплена. Поскольку они были одного роста, все вещи пришлись впору. Марсианин превратился в солидного элегантного мужчину, которого трудно было заподозрить в нетрезвом поведении и мелком хулиганстве.
– Я приглашаю вас позавтракать. А затем, если не возражаете, познакомлю с интересным человеком. Это – наш заборьевский поэт, он предупрежден, что вы просили хранить контакт в секрете, и я за него ручаюсь.
– Охотно встречусь с вашим приятелем. Из таких встреч, собственно, и складывается моя работа на Земле.
Сразу после завтрака явился Звонский, донельзя взволнованный сообщением Будушкина, что в его доме укрывается настоящий марсианин. Он прибежал, будучи почти на сто процентов уверен, что столкнется с очередной мистификацией. Но знакомство с Зуем рассеяло все сомнения.
Вдобавок марсианин, уступая настоятельным просьбам, продемонстрировал несколько опытов с психоаналитическим искателем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22