– Одну минуту.
В ее глазах мелькнула ирония, а когда она заговорила, голос ее был полон сарказма:
– Господи! Чего вам еще от меня надо? Я только что буквально набросилась на вас. Меня сжигало желание, и мне было безразлично, где мы находимся. Я бы испытала любовный экстаз и посередине лужи.
Марисса сделала паузу, будто ожидая от него ответной реплики.
– Знаете, Брэди, теперь, когда я начинаю оценивать свое поведение, мне кажется, что вы совершенно правильно представляете себе мою прошлую жизнь. Если я так кидаюсь на вас, то дома, в Далласе, у меня, наверное, были десятки любовников!
Брэди до боли стиснул зубы.
– Не говорите так! – сердито одернул он.
– А почему бы и нет? Это же скорее всего правда! Клянусь, мой органайзер вдоль и поперек пестрит датами любовных свиданий.
– Марисса! – Он вдруг испытал желание закрыть ей ладонью рот, лишь бы она замолчала.
Она в задумчивости провела пальцами по лбу.
– Разве мне не хватит унижений на сегодняшний день? Отвезите меня назад, или я выйду из машины и отправлюсь пешком.
Из-под прокручивающихся колес джипа, начинающего восхождение по злосчастной горе, вырывался гравий.
Брэди управлялся с машиной не самым лучшим образом: под натиском сумбурных мыслей о Мариссе, переживаний и сознания неопределенности их положения он превратился в новичка за рулем и с трудом добрался до хижины.
Перед домом Марисса выпрыгнула из машины, едва та успела затормозить, и вбежала внутрь, не дожидаясь хозяина. С приглушенными проклятьями Брэди последовал за ней.
Он настиг ее в гостиной, где она яростно сражалась с непослушными пуговицами фланелевой рубашки. Джинсовая куртка, которую Брэди навязал ей для тепла накануне поездки, уже валялась на полу, куда за ней, судя по всему, должна была вскоре последовать и рубашка.
Черные пряди свисали на глаза Мариссы, мешая ей видеть. Она торопилась избавиться от ставших ненужными вещей, принадлежавших Брэди, от него самого, от этого кошмарного, к счастью, кратковременного эпизода своей жизни.
Услышав шаги хозяина дома, она со слезами запричитала:
– Не знаю, почему не поддаются эти чертовы пуговицы. На куртке они были крупнее, и то…
Ее неподдельное отчаяние больно резануло сердце Брэди и без того полное страдания.
– Дайте, я вам помогу, – спокойно сказал он.
– Никак, ну никак не выходит… – бормотала свое Марисса.
– Позвольте мне, – еще раз предложил Брэди и начал процедуру с верхней пуговицы.
Своей близостью Брэди вдребезги разбил жалкие остатки самообладания, которые Марисса собирала по капле и так бережно лелеяла в последние полчаса. Она задыхалась, ее грудь бурно вздымалась и опускалась.
«Он меня не хочет! Он меня не хочет!» – билось у нее в мозгу.
Повторяя эти слова, Марисса старалась из последних сил сохранить скреплявшую их ниточку, опасаясь, что стоит ей, этой ниточке, оборваться или выскользнуть из рук, и она навеки погрузится в состояние, по сравнению с которым полная пожизненная амнезия покажется легчайшим недомоганием. Как бы там ни было, она должнa избавиться от этого безумия страсти, как излечилась от лихорадки, как вырвалась из лап грозы, бушевавшей над лесом. «Он меня не хочет»…
Неожиданная слабость подкосила колени, она покачнулась в его сторону, теряя равновесие, и машинально уперлась руками в его грудь.
Брэди с трудом справлялся с пуговицами. Пальцы стали вдруг совсем непослушными. Он успел расстегнуть лишь две пуговицы. И уж лучше бы ей стоять неподвижно: соблазнительная полнота ее женственных округлостей, угадывавшихся под его пальцами, не способствовала быстрому завершению процесса. Брэди начал опасаться, что ее тело все же одержит верх над его хваленой волей, над всеми его благонамеренными принципами.
Его голос звучал напряженно от с трудом сдерживаемого желания.
– Еще минута – и я почти готов, – выдавил Брэди.
И вдруг, словно действуя вопреки воле хозяина, его пальцы сомкнулись на ее выпирающем из-под ткани соске.
Марисса с шумом втянула воздух и замерла, наслаждаясь волнами тепла, прокатившимися по ее истомившемуся телу. Что это было? Случайный жест? Или таким иезуитским способом он пытался наказать ее за любовь к нему?
– Поторопитесь, – сказала она, глотая рыдания, чувствуя обжигающие прикосновения его пальцев к своей груди.
– Я стараюсь, но здесь пуговица запуталась в нитке. Вот пытаюсь ее отцепить, – пустился в бессмысленные объяснения Брэди.
«Что я разволновался, как юнец, – думал он. – Нас разделяет фланель рубашки и шелк ее блузки»…
Но Брэди вспомнил, как и через эти слои он почувствовал эротическую притягательность ее соска. Ему хотелось вновь испытать это удовольствие, и он коснулся ее пальцами, пока снова под его рукой не встрепенулась заветная вершинка.
Марисса тихонько вскрикнула и, оттолкнув его руки, подняла на него взгляд, полный недоумения.
– Что ты пытаешься со мной сделать, Брэди! Ты ведь знаешь, как я отношусь к тебе и как сильно хочу тебя. Тебе достаточно… Боже, но ведь я повторяла это тебе столько раз! Ты хочешь, чтобы я тебя умоляла?
Брэди, охваченный жаром, прошептал:
– Нет, нет! Я только…
– Я готова. Ты знаешь, я уже перепробовала все, не так ли? В конце концов, что такое для меня еще одно унижение?
Ухватившись за края рубашки, Марисса рванула их так, что оставшиеся пуговицы разлетелись по всей комнате. Она повторила тот же прием со своей кремовой шелковой блузкой.
Теперь Брэди уже не требовалось напрягать свое воображение. Совершенная красота ее груди открылась ему во всей полноте – молочно-белая кожа, розовые бутоны, венчавшие это великолепие. Все это он мог беспрепятственно рассматривать. Но она ждала от него другого.
– О'кей, – прошептала Марисса. – Вот я перед тобой. Прикоснись ко мне, люби меня. Ради Бога, пожалуйста!
Брэди охватила дрожь, похожая на лихорадку.
– Марисса!
– Ты хочешь, чтобы я встала на колени? Хочешь? – В ее голосе слышались угроза и отчаяние.
Брэди содрогнулся.
– Нет, дорогая, нет… – На лбу у него высыпали холодные бусинки пота. Она была так ему нужна, что слова застряли в горле.
– Ты – дьявол! Марисса, вне себя от гнева, метнулась вверх по лестнице.
– Марисса…
Она услышала, каким молящим шепотом было произнесено ее имя. Но ей было уже все равно. Доведенная до отчаяния, она была уже не в силах сносить отпор. Вбежав в свою комнату, Марисса велела себе выбросить само имя Брэди из головы и полностью сосредоточилась на освобождении от остальных предметов одежды.
Зайдя в ванную, она включила душ и пустила воду на полную мощность. Ей хотелось хотя бы с помощью ледяной воды охладить свое пылающее тело.
Брэди медленно взобрался по лестнице, ему мешала пульсирующая боль в нижней части живота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42