- вскричал Тарзан. - С нами пройдешь.
В фойе «Гиганта» очкастый сморчок в сопровождении фортепьяно тянул нудную мелодию. Народу битком, стоят-толпятся у входа в зрительный зал, чтобы, как откроют двери, тут же ворваться: места не нумерованы, можно сесть, где хочешь, если успеешь. Наконец, маэстро умолкает, раздается первый звонок… Толпа налегла на дверь - она слегка пружинит, но держится; второй звонок, третий, открывается дверь и пошла давка, орут, визжат, кого-то придавили, матерщина, толпа прет в зал, но не по проходу, а прямо, перепрыгивая через сиденья, они скрипят, трескаются. Потом в проходе на полу можно собирать пуговицы, булавки, шпильки всех сортов.
Начинается картина, заиграли на рояле рядом с экраном, и вот показывают кабачок, в котором сидят и выпивают американские забулдыги, но вот входит ковбой Уильям Харт, заказывает виски, а какой-то забулдыга подходит свести с ним счеты. Уильям нокаутирует его, но из-за столиков поднимаются еще несколько забулдыг, Уильям нокаутирует второго, третьего, однако их много, и он разбивает лампу, свет на экране гаснет - темно и в зрительном зале, тоже все разбушевались, раздаются крики: «Бей их!». Свистят. В кабаке - на экране - наконец зажигается свет, там продолжается потасовка, но Уильям уже ускакал на своем пегом коне…
После кино воры покупают водки и нанимают извозчика. На кладбище едут с шиком, почти как Уильям Харт.
3
На обширном Лазаревском кладбище стояла небольшая церквушка, в которой честный народ приходил вымаливать у Бога прощение за свои грехи. Само же кладбище стало пристанищем и для честных воров, кишело ими. Если случалось, какой-нибудь вор спалился с кражей, стоило лишь добежать до кладбища: потерпевший уже не решался преследовать его дальше. Случалось, угрозыск устраивал на кладбище облавы, но воров вовремя предупреждали их пристяжные шестерки - пьяницы, зеваки, а лазеек в оградах проделано много.
Вернулась наша тройка из кино, а на кладбище жизнь еще в разгаре, хотя и был уже десятый час вечера: всюду слышался воровской жаргон. Прямо у входа расселись майданщики, симпатичной внешности люди. Для них снять с майдана (поезда - жарг. ) пару углов (чемоданов - жарг. ) - пустяк, выдра (пила - жарг. ) у них всегда с собой; не постесняются и по городовой отвернуть что-нибудь с отводом глаз. На могилах тут и там закуска, тут и там качают воры правишки, а если дело осложняется, то идут на камушки за кладбищем, где собираются воры не только Москвы, но и приезжие; там уж, конечно, все вопросы урегулируются. Несколько человек пьяные отдыхают между могилами, ждут ночи, чтобы пройтись по сонникам.
К Оловянному с Тарзаном подходят воры, отзывают в сторону, о чем-то тихо сообщают… Скиталец о том не узнает, но наверное дело касается какого-нибудь «конфликта». Ведь если конфликт касался судьбы взрослых воров, то малолеткам присутствовать не полагалось. Еще не было сук, еще сравнительно мало встречалось конфликтов, их урегулировали сразу по возникновении.
Воры жили в строгости и даже в общении вор не имел права «послать» и вообще оскорбить вора. Бывали обиды и особой серьезности, когда вор, обидевший другого вора, отваливал в неизвестность. Обиженный обращался к ворам, и они решали конфликт в отсутствие виновного и, если того приговаривали к смерти, а приговор должен обязательно исполняться, то привести его в исполнение обязан был сам обиженный. Если же он увиливал, то мог потерять звание вора. Следовательно, ему необходимо было разыскать приговоренного. Бывали случаи, когда такой розыск длился годами, но приговор приводился в исполнение.
Скиталец теперь редко навещал дом матери, чтобы передать какие-либо подарки ей и сестрам. Они понимали, на какую стезю он ступил, подарки из бедности принимали, но мать умоляла расстаться с улицей.
Много воды утекло с тех пор.
Когда он сам захотел избавиться от этой жизни, то убедился, что легко в нее окунуться, выбраться трудно. Несмотря на благоволение к нему воров, он в законе так и не стал. А вот Вася-гаденыш, сверстник в другом городе на другом конце огромного государства, тот стал…
Глава вторая
1
Скит вращался среди воров на Лазаревском кладбище Москвы, его сверстник Вася также стал общаться с этим народом, даже можно сказать с кастой, но его приближение к ней проходило совсем по другому стандарту.
Василий, которого мама ласково звала «котик ты мой», ходил в пятый класс и считался одним из лучших учеников. Отец котика занимал ответственную должность при райкоме, мама была учительницей. Ему повезло оказаться единственным ребенком в семье, все родительские нежности доставались ему безраздельно. Папа был очень занятой человек, проводил собрания, заседания и произносил речи, сына воспитывал в понимании, что он сам вырос в борьбе с трудностями за лучшую жизнь, справедливую для всех людей на земле.
В доме присутствовал достаток, чего Вася не мог сказать про других своих школьных товарищей: не у всякого было то, чем располагал Василий. Отсюда он и заключил, что жизненные блага, то есть хорошая жизнь прежде всего достается тем, кто за это лично боролся, как его папа; относительно же «для всех людей на земле» надо было, по-видимому, еще маленько подождать - не всем сразу.
Если юный бродяга Скит заинтересовался жизнью воров, тому не бедность была причиной, хотя всем известно, какое оно свинство, а его любовь к бродяжничеству; что же до воров, так уж случилось, что Роща в те годы была, можно сказать, центром воровской жизни в Москве; во всяком случае воры его к себе не манили, не тянули, но, поскольку он к ним как-то прибился, то и не оттолкнули.
С Васей обстояло иначе: кто-то из воров обратил внимание на вальяжного и умственно развитого пацана. Ворам он импонировал и тем, что его отец был видное начальство. Сам же Василий о своей будущей судьбе и не подозревал, она однажды подошла к нему в образе миловидной девочки по имени Ляля. Познакомились в кинотеатре - или Вася случайно с ней заговорил, или она, может быть… случайно. Васе нравились ее меткие замечания о жизни. Оказалось, что она многое о ней знает, возможно потому, что была старше Васи на два года. От этого она не стала для Васи хуже, она ему очень нравилась. Вечерами, когда Вася аккуратно выполнял домашние задания, они встречались и отправлялись на танцы в парк, где играл духовой оркестр. Да, да, Ляля отлично танцевала и обучала Васю. Они толкались среди взрослых и ему нравились ее вечно взлохмаченные черные волосы. Он ее провожал, но целоваться пока не получалось.
Особенно ему нравилась в ней готовность высмеивать глупость, притворство, ханжество, причем, ее отрицание этих явлений подчеркивало ее несколько большую независимость в поведении, большую свободу, большую непосредственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
В фойе «Гиганта» очкастый сморчок в сопровождении фортепьяно тянул нудную мелодию. Народу битком, стоят-толпятся у входа в зрительный зал, чтобы, как откроют двери, тут же ворваться: места не нумерованы, можно сесть, где хочешь, если успеешь. Наконец, маэстро умолкает, раздается первый звонок… Толпа налегла на дверь - она слегка пружинит, но держится; второй звонок, третий, открывается дверь и пошла давка, орут, визжат, кого-то придавили, матерщина, толпа прет в зал, но не по проходу, а прямо, перепрыгивая через сиденья, они скрипят, трескаются. Потом в проходе на полу можно собирать пуговицы, булавки, шпильки всех сортов.
Начинается картина, заиграли на рояле рядом с экраном, и вот показывают кабачок, в котором сидят и выпивают американские забулдыги, но вот входит ковбой Уильям Харт, заказывает виски, а какой-то забулдыга подходит свести с ним счеты. Уильям нокаутирует его, но из-за столиков поднимаются еще несколько забулдыг, Уильям нокаутирует второго, третьего, однако их много, и он разбивает лампу, свет на экране гаснет - темно и в зрительном зале, тоже все разбушевались, раздаются крики: «Бей их!». Свистят. В кабаке - на экране - наконец зажигается свет, там продолжается потасовка, но Уильям уже ускакал на своем пегом коне…
После кино воры покупают водки и нанимают извозчика. На кладбище едут с шиком, почти как Уильям Харт.
3
На обширном Лазаревском кладбище стояла небольшая церквушка, в которой честный народ приходил вымаливать у Бога прощение за свои грехи. Само же кладбище стало пристанищем и для честных воров, кишело ими. Если случалось, какой-нибудь вор спалился с кражей, стоило лишь добежать до кладбища: потерпевший уже не решался преследовать его дальше. Случалось, угрозыск устраивал на кладбище облавы, но воров вовремя предупреждали их пристяжные шестерки - пьяницы, зеваки, а лазеек в оградах проделано много.
Вернулась наша тройка из кино, а на кладбище жизнь еще в разгаре, хотя и был уже десятый час вечера: всюду слышался воровской жаргон. Прямо у входа расселись майданщики, симпатичной внешности люди. Для них снять с майдана (поезда - жарг. ) пару углов (чемоданов - жарг. ) - пустяк, выдра (пила - жарг. ) у них всегда с собой; не постесняются и по городовой отвернуть что-нибудь с отводом глаз. На могилах тут и там закуска, тут и там качают воры правишки, а если дело осложняется, то идут на камушки за кладбищем, где собираются воры не только Москвы, но и приезжие; там уж, конечно, все вопросы урегулируются. Несколько человек пьяные отдыхают между могилами, ждут ночи, чтобы пройтись по сонникам.
К Оловянному с Тарзаном подходят воры, отзывают в сторону, о чем-то тихо сообщают… Скиталец о том не узнает, но наверное дело касается какого-нибудь «конфликта». Ведь если конфликт касался судьбы взрослых воров, то малолеткам присутствовать не полагалось. Еще не было сук, еще сравнительно мало встречалось конфликтов, их урегулировали сразу по возникновении.
Воры жили в строгости и даже в общении вор не имел права «послать» и вообще оскорбить вора. Бывали обиды и особой серьезности, когда вор, обидевший другого вора, отваливал в неизвестность. Обиженный обращался к ворам, и они решали конфликт в отсутствие виновного и, если того приговаривали к смерти, а приговор должен обязательно исполняться, то привести его в исполнение обязан был сам обиженный. Если же он увиливал, то мог потерять звание вора. Следовательно, ему необходимо было разыскать приговоренного. Бывали случаи, когда такой розыск длился годами, но приговор приводился в исполнение.
Скиталец теперь редко навещал дом матери, чтобы передать какие-либо подарки ей и сестрам. Они понимали, на какую стезю он ступил, подарки из бедности принимали, но мать умоляла расстаться с улицей.
Много воды утекло с тех пор.
Когда он сам захотел избавиться от этой жизни, то убедился, что легко в нее окунуться, выбраться трудно. Несмотря на благоволение к нему воров, он в законе так и не стал. А вот Вася-гаденыш, сверстник в другом городе на другом конце огромного государства, тот стал…
Глава вторая
1
Скит вращался среди воров на Лазаревском кладбище Москвы, его сверстник Вася также стал общаться с этим народом, даже можно сказать с кастой, но его приближение к ней проходило совсем по другому стандарту.
Василий, которого мама ласково звала «котик ты мой», ходил в пятый класс и считался одним из лучших учеников. Отец котика занимал ответственную должность при райкоме, мама была учительницей. Ему повезло оказаться единственным ребенком в семье, все родительские нежности доставались ему безраздельно. Папа был очень занятой человек, проводил собрания, заседания и произносил речи, сына воспитывал в понимании, что он сам вырос в борьбе с трудностями за лучшую жизнь, справедливую для всех людей на земле.
В доме присутствовал достаток, чего Вася не мог сказать про других своих школьных товарищей: не у всякого было то, чем располагал Василий. Отсюда он и заключил, что жизненные блага, то есть хорошая жизнь прежде всего достается тем, кто за это лично боролся, как его папа; относительно же «для всех людей на земле» надо было, по-видимому, еще маленько подождать - не всем сразу.
Если юный бродяга Скит заинтересовался жизнью воров, тому не бедность была причиной, хотя всем известно, какое оно свинство, а его любовь к бродяжничеству; что же до воров, так уж случилось, что Роща в те годы была, можно сказать, центром воровской жизни в Москве; во всяком случае воры его к себе не манили, не тянули, но, поскольку он к ним как-то прибился, то и не оттолкнули.
С Васей обстояло иначе: кто-то из воров обратил внимание на вальяжного и умственно развитого пацана. Ворам он импонировал и тем, что его отец был видное начальство. Сам же Василий о своей будущей судьбе и не подозревал, она однажды подошла к нему в образе миловидной девочки по имени Ляля. Познакомились в кинотеатре - или Вася случайно с ней заговорил, или она, может быть… случайно. Васе нравились ее меткие замечания о жизни. Оказалось, что она многое о ней знает, возможно потому, что была старше Васи на два года. От этого она не стала для Васи хуже, она ему очень нравилась. Вечерами, когда Вася аккуратно выполнял домашние задания, они встречались и отправлялись на танцы в парк, где играл духовой оркестр. Да, да, Ляля отлично танцевала и обучала Васю. Они толкались среди взрослых и ему нравились ее вечно взлохмаченные черные волосы. Он ее провожал, но целоваться пока не получалось.
Особенно ему нравилась в ней готовность высмеивать глупость, притворство, ханжество, причем, ее отрицание этих явлений подчеркивало ее несколько большую независимость в поведении, большую свободу, большую непосредственность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68