Но что - мода? Думать же о чем-то надо!
- Подходил?
- Что? - переспросил Тимофей.
- Подходил с советом?
- Да, пару раз нарывался на неприятности. Никто не любит критики! Я уже и глаза закрывал, и старался не смотреть по сторонам, но голова продолжала работать… Думаешь: вот так надо, вот так. Это происходит автоматически, помимо моей воли. Понимаешь?
- Понимаю, - тихо сказала Катя.
Они уже находились рядом с ее домом. Царева попросила не заезжать во двор. Тимофей безмолвно повиновался.
- Какой милый старый домишко! - Он смотрел из окна автомобиля на двухэтажное здание.
- Очень милый. По-моему, здесь место сборища алкоголиков со всего района.
- Ну ты даешь! - засмеялся Тимофей.
- Ладно, пойду, - вздохнула она. - Поздно уже.
- Наташа говорила, что ты живешь одна.
- Да.
- А можно я в следующий раз напрошусь к тебе в гости, когда не будет так поздно?
Катя неопределенно пожала плечами. И добавила после паузы:
- В следующий раз - можно.
- Я раньше не спрашивал… - замялся Тимофей. - У Наташи что-то серьезное? Она на самом деле отравилась или…
Катя молчала.
- Понял, - сообразил Тимофей. - Меня учили так: не хочешь, чтобы тебя обманывали, не спрашивай.
- Дело не в этом… - Катя кусала губы. - Наташа действительно очень плохо себя чувствует. - Она уже открывала дверцу машины.
- Нужна будет помощь - скажи.
- Хорошо.
Катя, завернув за угол, оглянулась. Автомобиль Сазонова тронулся с места.
Девушка невольно вздохнула. Во дворе ее дома стояла темно-синяя «девятка», а Катя не хотела, чтобы Тимофей заметил Наташину машину. Пока Царева сидела в салоне, был какой-то момент, когда ей очень захотелось рассказать Сазонову про все. Но она не могла этого сделать: обещала Наташе молчать.
Богданова все это время жила в Катиной квартире: она боялась ехать домой. На нее страшно сделалось смотреть: Наташа не причесывалась, не умывалась, отказывалась есть. Катя насильно пыталась покормить ее, но все было бесполезно. Из Богдановой как будто вынули стержень: черты лица - те же, но погас огонь в глазах, исчезло то неуловимое обаяние, которым она обладала.
Наташа, ссутулившись, сидела на диване и ничего не хотела, ко всему относилась с полным безразличием. Иногда темные глаза девушки наполнялись слезами. Катя жалела ее - и не знала, как помочь.
Однако сегодня Царева решила, что, кажется, придумала, как вывести подругу из этого жуткого состояния.
Глава 6
- Я тебя подвезу… - Пьяная Ида Садчикова, с трудом спускаясь по лестнице, цеплялась за Хрусталеву. Ее роскошный полушубок из светлой норки был распахнут.
- Подвезешь. Только надо еще тебя саму до машины дотащить.
- Шофер, Игорь… - бормотала Ида. - Светлая иномарка…
Хрусталева водила машину сама, но сегодня приехала на такси. У нее было непреложное правило: никогда не садиться за руль в нетрезвом состоянии. Она знала по опыту: после завершения подобных меро-приятий всегда найдется желающий подвезти главную редакторшу модного журнала. Хрусталева привыкла пользоваться бесплатными услугами.
Дамы как бы поменялись местами. Элла Борисовна сейчас выглядела почти трезвой, а Иду окончательно развезло.
- Не надо было после коньяка шампанское пить, - резонно заметила Хрусталева. - Я себе этого никогда не позволяю.
- Угу… - Голова Иды окончательно склонилась на плечо новой знакомой.
Парочка выглядела очень забавно. Элла была почти на голову ниже Садчиковой - она уже задыхалась под тяжестью дородной бизнесменши, изрядно перебравшей спиртного.
- Удивительное дело! - рассуждала вслух Хрусталева. - И когда же ты успела так набраться, родимая?
Ида не отвечала.
Во время презентации Элла Борисовна ненадолго отлучилась, чтобы освежиться, а когда вернулась, застала Иду в невменяемом состоянии: та уже слово «мама» не выговаривала.
- Ноги поднимай выше, иначе сейчас обе загремим с лестницы. Как в известной прибаутке: так и … с крыльца, - к месту процитировала редакторша одно из своих любимых «народных» выражений. - Очень актуально!
Садчикова, промычав что-то невразумительное, зацепилась каблуком за ступеньку и рухнула на Эллу.
- Твою ж мамашу! - ругнулась Хрусталева, едва успев подхватить совсем обессилевшую приятельницу.
Ида ее не слышала.
- Да, слаба ты, видать, на выпивку, - сделала вывод Элла. - А с виду не скажешь.
Дамы, с трудом преодолевая лестницу, все-таки понемногу продвигались к машине.
Элла Борисовна, несмотря на свое не столь уж могучее телосложение, имела стойкий иммунитет к спиртному и могла выпить очень много - под горячее. Сегодня, на презентации, горячих блюд не подавали, там присутствовала лишь холодная закуска. Тренированный организм главной редакторши обладал удивительным свойством: поймав кайф и доведя себя до определенной степени расслабленности ("расслабухи", как говорили у них в редакции), она могла затем принимать довольно большое количество спиртного без особых последствий в дальнейшем. Иными словами, вливала в себя алкоголь - и не пьянела. Но твердо знала одно: чуткий организм вовремя даст команду, когда следует остановиться и перейти на минеральную водичку.
Роковую черту она переступала всего несколько раз в жизни. И последствия каждый раз оказывались очень тяжелыми. Повторять ошибок она не желала. За годы соответствующей практики Элла научилась четко улавливать критический момент. Сегодня с ней все было в порядке, к концу вечера голова прояснилась. А вот Ида…
- Зайчик! - Она попробовала встряхнуть Садчикову.
Та была в отключке, но послушно переступала красивыми ногами на высоченных каблуках.
- Давай, милая, давай, - подбадривала ее Хрусталева. - Еще два шага - и абзац!
Наконец она доволокла тяжелое тело до светлой иномарки. Темноволосый красавец открыл заднюю дверь.
- Чего сидишь? Помоги! - прикрикнула на него Элла Борисовна. - Видишь, не в себе человек.
Парень с надменным видом, медленно, словно нехотя, вылез из машины.
Хрусталева едва себя сдержала: она бы такого козлика ни в жизнь держать при себе не стала… Ну дармоед! Хозяйка напилась, а он сидит. И за что ему только деньги платят?
Ида, глупо улыбаясь, держалась за дверцу машины и не хотела лезть внутрь салона.
- Подержи ее, чтобы не упала.
Водитель обнял послушное тело. Элла подобрала леопардовый подол длинного платья (при этом ноги Садчиковой заголились до бедер) и приказала водителю:
- Залезай первым, примешь ее на руки, иначе она завалится. Потом я.
Шофер, согнав с лица безразличное выражение, беспрекословно выполнял указания. Он уже понял, что спорить с решительной дамой бесполезно.
***
- Куда ехать? - Он перебрался вперед и повернулся к Элле Борисовне, которая уселась рядом с Идой на заднем сиденье.
- Домой… - Она назвала свой адрес.
Темноволосый красавец лихо вырулил на шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
- Подходил?
- Что? - переспросил Тимофей.
- Подходил с советом?
- Да, пару раз нарывался на неприятности. Никто не любит критики! Я уже и глаза закрывал, и старался не смотреть по сторонам, но голова продолжала работать… Думаешь: вот так надо, вот так. Это происходит автоматически, помимо моей воли. Понимаешь?
- Понимаю, - тихо сказала Катя.
Они уже находились рядом с ее домом. Царева попросила не заезжать во двор. Тимофей безмолвно повиновался.
- Какой милый старый домишко! - Он смотрел из окна автомобиля на двухэтажное здание.
- Очень милый. По-моему, здесь место сборища алкоголиков со всего района.
- Ну ты даешь! - засмеялся Тимофей.
- Ладно, пойду, - вздохнула она. - Поздно уже.
- Наташа говорила, что ты живешь одна.
- Да.
- А можно я в следующий раз напрошусь к тебе в гости, когда не будет так поздно?
Катя неопределенно пожала плечами. И добавила после паузы:
- В следующий раз - можно.
- Я раньше не спрашивал… - замялся Тимофей. - У Наташи что-то серьезное? Она на самом деле отравилась или…
Катя молчала.
- Понял, - сообразил Тимофей. - Меня учили так: не хочешь, чтобы тебя обманывали, не спрашивай.
- Дело не в этом… - Катя кусала губы. - Наташа действительно очень плохо себя чувствует. - Она уже открывала дверцу машины.
- Нужна будет помощь - скажи.
- Хорошо.
Катя, завернув за угол, оглянулась. Автомобиль Сазонова тронулся с места.
Девушка невольно вздохнула. Во дворе ее дома стояла темно-синяя «девятка», а Катя не хотела, чтобы Тимофей заметил Наташину машину. Пока Царева сидела в салоне, был какой-то момент, когда ей очень захотелось рассказать Сазонову про все. Но она не могла этого сделать: обещала Наташе молчать.
Богданова все это время жила в Катиной квартире: она боялась ехать домой. На нее страшно сделалось смотреть: Наташа не причесывалась, не умывалась, отказывалась есть. Катя насильно пыталась покормить ее, но все было бесполезно. Из Богдановой как будто вынули стержень: черты лица - те же, но погас огонь в глазах, исчезло то неуловимое обаяние, которым она обладала.
Наташа, ссутулившись, сидела на диване и ничего не хотела, ко всему относилась с полным безразличием. Иногда темные глаза девушки наполнялись слезами. Катя жалела ее - и не знала, как помочь.
Однако сегодня Царева решила, что, кажется, придумала, как вывести подругу из этого жуткого состояния.
Глава 6
- Я тебя подвезу… - Пьяная Ида Садчикова, с трудом спускаясь по лестнице, цеплялась за Хрусталеву. Ее роскошный полушубок из светлой норки был распахнут.
- Подвезешь. Только надо еще тебя саму до машины дотащить.
- Шофер, Игорь… - бормотала Ида. - Светлая иномарка…
Хрусталева водила машину сама, но сегодня приехала на такси. У нее было непреложное правило: никогда не садиться за руль в нетрезвом состоянии. Она знала по опыту: после завершения подобных меро-приятий всегда найдется желающий подвезти главную редакторшу модного журнала. Хрусталева привыкла пользоваться бесплатными услугами.
Дамы как бы поменялись местами. Элла Борисовна сейчас выглядела почти трезвой, а Иду окончательно развезло.
- Не надо было после коньяка шампанское пить, - резонно заметила Хрусталева. - Я себе этого никогда не позволяю.
- Угу… - Голова Иды окончательно склонилась на плечо новой знакомой.
Парочка выглядела очень забавно. Элла была почти на голову ниже Садчиковой - она уже задыхалась под тяжестью дородной бизнесменши, изрядно перебравшей спиртного.
- Удивительное дело! - рассуждала вслух Хрусталева. - И когда же ты успела так набраться, родимая?
Ида не отвечала.
Во время презентации Элла Борисовна ненадолго отлучилась, чтобы освежиться, а когда вернулась, застала Иду в невменяемом состоянии: та уже слово «мама» не выговаривала.
- Ноги поднимай выше, иначе сейчас обе загремим с лестницы. Как в известной прибаутке: так и … с крыльца, - к месту процитировала редакторша одно из своих любимых «народных» выражений. - Очень актуально!
Садчикова, промычав что-то невразумительное, зацепилась каблуком за ступеньку и рухнула на Эллу.
- Твою ж мамашу! - ругнулась Хрусталева, едва успев подхватить совсем обессилевшую приятельницу.
Ида ее не слышала.
- Да, слаба ты, видать, на выпивку, - сделала вывод Элла. - А с виду не скажешь.
Дамы, с трудом преодолевая лестницу, все-таки понемногу продвигались к машине.
Элла Борисовна, несмотря на свое не столь уж могучее телосложение, имела стойкий иммунитет к спиртному и могла выпить очень много - под горячее. Сегодня, на презентации, горячих блюд не подавали, там присутствовала лишь холодная закуска. Тренированный организм главной редакторши обладал удивительным свойством: поймав кайф и доведя себя до определенной степени расслабленности ("расслабухи", как говорили у них в редакции), она могла затем принимать довольно большое количество спиртного без особых последствий в дальнейшем. Иными словами, вливала в себя алкоголь - и не пьянела. Но твердо знала одно: чуткий организм вовремя даст команду, когда следует остановиться и перейти на минеральную водичку.
Роковую черту она переступала всего несколько раз в жизни. И последствия каждый раз оказывались очень тяжелыми. Повторять ошибок она не желала. За годы соответствующей практики Элла научилась четко улавливать критический момент. Сегодня с ней все было в порядке, к концу вечера голова прояснилась. А вот Ида…
- Зайчик! - Она попробовала встряхнуть Садчикову.
Та была в отключке, но послушно переступала красивыми ногами на высоченных каблуках.
- Давай, милая, давай, - подбадривала ее Хрусталева. - Еще два шага - и абзац!
Наконец она доволокла тяжелое тело до светлой иномарки. Темноволосый красавец открыл заднюю дверь.
- Чего сидишь? Помоги! - прикрикнула на него Элла Борисовна. - Видишь, не в себе человек.
Парень с надменным видом, медленно, словно нехотя, вылез из машины.
Хрусталева едва себя сдержала: она бы такого козлика ни в жизнь держать при себе не стала… Ну дармоед! Хозяйка напилась, а он сидит. И за что ему только деньги платят?
Ида, глупо улыбаясь, держалась за дверцу машины и не хотела лезть внутрь салона.
- Подержи ее, чтобы не упала.
Водитель обнял послушное тело. Элла подобрала леопардовый подол длинного платья (при этом ноги Садчиковой заголились до бедер) и приказала водителю:
- Залезай первым, примешь ее на руки, иначе она завалится. Потом я.
Шофер, согнав с лица безразличное выражение, беспрекословно выполнял указания. Он уже понял, что спорить с решительной дамой бесполезно.
***
- Куда ехать? - Он перебрался вперед и повернулся к Элле Борисовне, которая уселась рядом с Идой на заднем сиденье.
- Домой… - Она назвала свой адрес.
Темноволосый красавец лихо вырулил на шоссе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79