Она и не думала закусывать, просто ждала, не без удовольствия ощущая, как крепкое добротное вино ласкающим теплом разливается по всему телу. Когда щеки Керол зарумянились, Нигил отодвинул тарелку, аккуратно вытер губы носовым платком и, точно размышляя вслух, негромко произнёс:
— А теперь поговорим серьёзно.
Сердечко Керол, порядком замученное перипетиями этого необыкновенного дня, интуитивно сжалось в пред чувствии беды. Пусть этот синеглазый человек не вурдалак, не выходец с того света, но что же все-таки нужно ему от неё в такой поздний час? Как он проник в тщательно запертую квартиру? Зачем он пошёл на этот шаг? Да и не зря же полиция собиралась его арестовать. И вдруг её озарило — деньги! Конечно же этот Немо Нигил при шёл за деньгами, которые бросил ей на прилавок.
Казалось бы, догадка эта должна была огорчить Керол — прощай, запланированные покупки! — но, как это ни странно, она обрадовалась: мир, вдруг повернувшийся к ней своей фантастической стороной, снова принял своё обычное положение.
— Ваши деньги я сохранила, — торопливо сказала Керол и вот только теперь вздохнула с импульсивно прорвавшимся огорчением. — Принести?
Нигил взглянул на неё не то с недоумением, не то с одобрением.
— В деньгах я не нуждаюсь, — рассеянно ответил он. Видимо, преодолев некие внутренние колебания, решительно спросил:
— Миссис Керол, ваш муж… — Он запнулся и поправился: — Ваш покойный муж не говорил вам о своём друге, некоем Эндимионе Клайнстоне? Или — просто Энди?
Барменша думала не более секунды.
— Говорил. Особенно часто он говорил о нем… — Она оборвала себя, поджала губы и уже с непонятно откуда вырвавшейся враждебностью — а все, связанное со смертью мужа, порождало у неё насторожённость и враждебность, — подтвердила: — Говорил. Ну и что?
— Дело в том, миссис Керол, что Энди — это я, — вежливо представился Нигил.
— Вы?!
— Я.
Несколько полновесных секунд барменша в упор, бесцеремонно разглядывала новоявленного друга своего покойного мужа, а потом рассмеялась ему в лицо в том вульгарном стиле, в каком она смеялась за своей стойкой, желая досадить клиенту, чьи настойчивые ухаживания были ей противны.
— Не вешайте лапшу!
— Простите?
— Не врите! Друг! Знаю я этих друзей!
Керол не на шутку разбушевалась, но Нигил, или Клайнстон, сохранил полную невозмутимость, даже голоса не повысил.
— Простите, но почему вы решили, что я лгу?
— Врёте вы, а не лжёте! У Энди были не синие глаза, а светлые! Совсем светлые, как утренний туман, так говорил мне Берт. — Керол понемногу успокаивалась, правда, за этим спокойствием могли последовать и слезы. — Я хорошо помню. Берт говорил, что когда у человека тёмные глаза, то сразу можно догадаться — радуется он, печалится или злится. А вот у Энди, говорил он, глаза такие светлые, что никак не поймёшь, о чем он думает и что чувствует.
— Вот в чем дело! — протянул Нигил и, попросив прощения, отвернулся.
Недоумевающая барменша видела, как её незваный гость приложил пальцы левой руки сначала к левому глазу, затем к правому, производя при этом некие непонятные ей манипуляции. Эти операции заняли у него не более двух-трех секунд каждая, после чего он повернулся лицом к Керол и с мягкой улыбкой поинтересовался:
— Надеюсь, теперь я больше похож на Энди Клайнстона?
Керол ахнула, в её возгласе прозвучал не испуг, а изумление, может быть, даже некое ребячье восхищение. Нигил смотрел на неё не теми синими, которые были ей хорошо известны, а серыми глазами, такими светлыми, что радужка их почти сливалась с белками глаз. И правда — глаза, как утренний туман! Предупреждая её вопросы, Энди протянул ладонь, на которой лежало нечто прозрачное, слабо играющее отражёнными бликами света.
— Цветные контактные линзы, — пояснил он со своей обычной вежливостью, — точнее, не линзы, а простые светофильтры для изменения цвета глаз.
— Вы опять взялись за свои фокусы. — Керол восхищённо качнула головой. — Здорово! Удивляюсь, почему женщины не носят такие? Цвет глаз на выбор! Модницы с ума сойдут!
Встряхнув линзы на ладони, Энди аккуратно положил их на журнальный столик и поднял свои светлые глаза на барменшу.
— Теперь вы верите, что я именно Энди Клайнстон, миссис Керол?
Оживление на лице барменши растаяло, уступив место насторожённости, а потом и недоверию.
— А документы у вас есть? — с некоторым вызовом спросила она.
— Есть, миссис Керол.
— Покажите.
— Они лежат у вас в сейфе, миссис Керол, — заметив протестующее движение барменши, Клайнстон с некоторым нажимом уточнил: — В том самом сейфе, который руками Берта установлен в вашей спальне.
Сделав лёгкую паузу, чтобы Керол могла осмыслить услышанное, но не успела бы вмешаться, Клайнстон продолжал:
— Видите ли, прежде чем посетить бар, в котором вы работаете, я побывал здесь. Искренне прошу прощения за такую бесцеремонность, но обстоятельства заставили меня пренебречь приличиями.
— Да уж, — не удержалась барменша, — когда вламываются в квартиру, трудно говорить о приличиях.
— Ещё раз прошу прощения. — Клайнстон был само терпение, как и тогда, во время беседы в баре с Бобом.
Вспомнив о случае с Бобом, Керол испугалась и наказала себе вести себя с этим удивительным человеком — не то Немо Нигилом, не то Энди Клайнстоном — осмотрительнее и осторожнее. Между тем Клайнстон продолжал.
— Так или иначе я побывал здесь и оставил в сейфе свой атташе-кейс. Если вы разрешите мне взять его, я покажу вам свои документы… И кое-что иное.
Эту оговорку Керол пропустила мимо ушей, она размышляла. Керол полагала, что после смерти Герберта, который и правда собственными руками вделал в стену спальни плоский специальный сейф, никто, кроме неё самой, не знал о существовании этого тайника. Допустим, о существовании сейфа Энди Клайнстон узнал от Берта, но как он проник в него?
— А ключ? — вслух спросила она живо, точно уличая собеседника во лжи. — Где вы взяли ключ?
Клайнстон чуть улыбнулся.
— Я не нуждаюсь в ключах. Умение открывать замки без ключа входит в состав профессии хорошего клишника.
— Вы взломщик, специалист по сейфам? Как это, медвежатник?
— Нет, миссис Керол. Я не медвежатник. Я клишник.
— Как это — клишник?
— Это одна из цирковых профессий. Клишники освобождаются от верёвок, которыми их связывают, оков, цепей, выбираются из ящиков, забитых гвоздями. Ну, а по совместительству умеют открывать замки без ключей.
— В общем, вы — фокусник, — не без облегчения подытожила барменша.
— Отчасти. Во всяком случае, если вы потеряли ключ от своего сейфа, то мы сможем обойтись и без него.
— Нет, я не потеряла ключ от сейфа, — с достоинством сказала Керол и направилась в спальню. Отсутствовала она довольно долго, за это время Клайнстон освободил журнальный столик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
— А теперь поговорим серьёзно.
Сердечко Керол, порядком замученное перипетиями этого необыкновенного дня, интуитивно сжалось в пред чувствии беды. Пусть этот синеглазый человек не вурдалак, не выходец с того света, но что же все-таки нужно ему от неё в такой поздний час? Как он проник в тщательно запертую квартиру? Зачем он пошёл на этот шаг? Да и не зря же полиция собиралась его арестовать. И вдруг её озарило — деньги! Конечно же этот Немо Нигил при шёл за деньгами, которые бросил ей на прилавок.
Казалось бы, догадка эта должна была огорчить Керол — прощай, запланированные покупки! — но, как это ни странно, она обрадовалась: мир, вдруг повернувшийся к ней своей фантастической стороной, снова принял своё обычное положение.
— Ваши деньги я сохранила, — торопливо сказала Керол и вот только теперь вздохнула с импульсивно прорвавшимся огорчением. — Принести?
Нигил взглянул на неё не то с недоумением, не то с одобрением.
— В деньгах я не нуждаюсь, — рассеянно ответил он. Видимо, преодолев некие внутренние колебания, решительно спросил:
— Миссис Керол, ваш муж… — Он запнулся и поправился: — Ваш покойный муж не говорил вам о своём друге, некоем Эндимионе Клайнстоне? Или — просто Энди?
Барменша думала не более секунды.
— Говорил. Особенно часто он говорил о нем… — Она оборвала себя, поджала губы и уже с непонятно откуда вырвавшейся враждебностью — а все, связанное со смертью мужа, порождало у неё насторожённость и враждебность, — подтвердила: — Говорил. Ну и что?
— Дело в том, миссис Керол, что Энди — это я, — вежливо представился Нигил.
— Вы?!
— Я.
Несколько полновесных секунд барменша в упор, бесцеремонно разглядывала новоявленного друга своего покойного мужа, а потом рассмеялась ему в лицо в том вульгарном стиле, в каком она смеялась за своей стойкой, желая досадить клиенту, чьи настойчивые ухаживания были ей противны.
— Не вешайте лапшу!
— Простите?
— Не врите! Друг! Знаю я этих друзей!
Керол не на шутку разбушевалась, но Нигил, или Клайнстон, сохранил полную невозмутимость, даже голоса не повысил.
— Простите, но почему вы решили, что я лгу?
— Врёте вы, а не лжёте! У Энди были не синие глаза, а светлые! Совсем светлые, как утренний туман, так говорил мне Берт. — Керол понемногу успокаивалась, правда, за этим спокойствием могли последовать и слезы. — Я хорошо помню. Берт говорил, что когда у человека тёмные глаза, то сразу можно догадаться — радуется он, печалится или злится. А вот у Энди, говорил он, глаза такие светлые, что никак не поймёшь, о чем он думает и что чувствует.
— Вот в чем дело! — протянул Нигил и, попросив прощения, отвернулся.
Недоумевающая барменша видела, как её незваный гость приложил пальцы левой руки сначала к левому глазу, затем к правому, производя при этом некие непонятные ей манипуляции. Эти операции заняли у него не более двух-трех секунд каждая, после чего он повернулся лицом к Керол и с мягкой улыбкой поинтересовался:
— Надеюсь, теперь я больше похож на Энди Клайнстона?
Керол ахнула, в её возгласе прозвучал не испуг, а изумление, может быть, даже некое ребячье восхищение. Нигил смотрел на неё не теми синими, которые были ей хорошо известны, а серыми глазами, такими светлыми, что радужка их почти сливалась с белками глаз. И правда — глаза, как утренний туман! Предупреждая её вопросы, Энди протянул ладонь, на которой лежало нечто прозрачное, слабо играющее отражёнными бликами света.
— Цветные контактные линзы, — пояснил он со своей обычной вежливостью, — точнее, не линзы, а простые светофильтры для изменения цвета глаз.
— Вы опять взялись за свои фокусы. — Керол восхищённо качнула головой. — Здорово! Удивляюсь, почему женщины не носят такие? Цвет глаз на выбор! Модницы с ума сойдут!
Встряхнув линзы на ладони, Энди аккуратно положил их на журнальный столик и поднял свои светлые глаза на барменшу.
— Теперь вы верите, что я именно Энди Клайнстон, миссис Керол?
Оживление на лице барменши растаяло, уступив место насторожённости, а потом и недоверию.
— А документы у вас есть? — с некоторым вызовом спросила она.
— Есть, миссис Керол.
— Покажите.
— Они лежат у вас в сейфе, миссис Керол, — заметив протестующее движение барменши, Клайнстон с некоторым нажимом уточнил: — В том самом сейфе, который руками Берта установлен в вашей спальне.
Сделав лёгкую паузу, чтобы Керол могла осмыслить услышанное, но не успела бы вмешаться, Клайнстон продолжал:
— Видите ли, прежде чем посетить бар, в котором вы работаете, я побывал здесь. Искренне прошу прощения за такую бесцеремонность, но обстоятельства заставили меня пренебречь приличиями.
— Да уж, — не удержалась барменша, — когда вламываются в квартиру, трудно говорить о приличиях.
— Ещё раз прошу прощения. — Клайнстон был само терпение, как и тогда, во время беседы в баре с Бобом.
Вспомнив о случае с Бобом, Керол испугалась и наказала себе вести себя с этим удивительным человеком — не то Немо Нигилом, не то Энди Клайнстоном — осмотрительнее и осторожнее. Между тем Клайнстон продолжал.
— Так или иначе я побывал здесь и оставил в сейфе свой атташе-кейс. Если вы разрешите мне взять его, я покажу вам свои документы… И кое-что иное.
Эту оговорку Керол пропустила мимо ушей, она размышляла. Керол полагала, что после смерти Герберта, который и правда собственными руками вделал в стену спальни плоский специальный сейф, никто, кроме неё самой, не знал о существовании этого тайника. Допустим, о существовании сейфа Энди Клайнстон узнал от Берта, но как он проник в него?
— А ключ? — вслух спросила она живо, точно уличая собеседника во лжи. — Где вы взяли ключ?
Клайнстон чуть улыбнулся.
— Я не нуждаюсь в ключах. Умение открывать замки без ключа входит в состав профессии хорошего клишника.
— Вы взломщик, специалист по сейфам? Как это, медвежатник?
— Нет, миссис Керол. Я не медвежатник. Я клишник.
— Как это — клишник?
— Это одна из цирковых профессий. Клишники освобождаются от верёвок, которыми их связывают, оков, цепей, выбираются из ящиков, забитых гвоздями. Ну, а по совместительству умеют открывать замки без ключей.
— В общем, вы — фокусник, — не без облегчения подытожила барменша.
— Отчасти. Во всяком случае, если вы потеряли ключ от своего сейфа, то мы сможем обойтись и без него.
— Нет, я не потеряла ключ от сейфа, — с достоинством сказала Керол и направилась в спальню. Отсутствовала она довольно долго, за это время Клайнстон освободил журнальный столик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78