Они ладили между собой, и, я думаю, Чак нравился ему больше, чем кто-либо другой. Но он наобещал ему всего, или, вернее, Чаку обещания всего лишь померещились, а сам взял и умер. Новый же начальник, этот мистер Флейш, ничего не слышал о Чаке. Чак ходил в контору по пятницам и, я полагаю, уже видел себя работающим в ней. Но теперь у него не осталось никаких шансов получить эту работу.
- Миссис Гамильтон, мне кажется, вы не понимаете, что мы с Полом... - начал Уолтер.
- Вам кажется, что я не понимаю? Чак - разочарованный человек, мистер Килли, злой, разочарованный человек, и ему наплевать на риск, потому что у него нет ничего, чем он дорожил бы. Куда порядочнее было бы с вашей стороны не... не использовать его.
- Письмо подписали двадцать пять человек, - вежливо возразил Уолтер, - и было бы нечестно по отношению к ним...
- Было бы нечестно по отношению к Чаку! Вы не понимаете... Не думаете же вы... - Она замолчала, ловя ртом воздух и стараясь взять себя в руки. - Вы полагаете, что сможете победить? Надеетесь забрать что-либо у тех, кто сейчас всем этим управляет? Я тысячу раз ему говорила, я умоляла его не посылать вам то первое письмо, но, когда пришел ваш ответ, убедить его в чем-либо стало и вовсе невозможно. Ничего путного из этого не выйдет, вы только причините неприятности Чаку и всем, кто подписал письмо. Но в первую очередь Чаку. Но повторяю, ничего хорошего из этого не получится, вы это понимаете?
- Мне жаль... - сказал Уолтер, и слова его прозвучали как-то неуверенно.
Я понял, что он думает о чем-то еще. Предполагалось, что здесь создалась идеальная ситуация и рабочие будут бросать розы к нашим ногам. Именно поэтому он взял меня с собой. Но поведение миссис Гамильтон нарушало ту картину, которую он себе нарисовал.
Уолтер поднял портфель и сказал:
- Мне жаль, но у меня нет выбора. Я тоже служащий, миссис Гамильтон, и должен по крайней мере поговорить с вашим мужем и с некоторыми из тех, кто поставил свои подписи. Если после этого окажется, что почва для национального профсоюза еще не подготовлена, мы вернемся в Вашингтон и обо всем доложим. Это честно?
- Если они увидят, что вы с ним разговариваете...
- Кто они, миссис Гамильтон?
Она нахмурилась и взглянула на занавешенное окно.
- Я не знаю. Кто-нибудь. Вообще кто-нибудь. Уолтер вздохнул. Он был убежден, что находится в наилучшей форме - физической, умственной и эмоциональной. И если люди не поддавались его воздействию, они рано или поздно начинали действовать ему на нервы, от досады он терял терпение. Миссис Гамильтон с ее фотографиями и смутными страхами была эмоционально ослаблена, она дала волю чувствам.
- Во сколько мистер Гамильтон приходит домой? - спросил он более сухим, чем прежде, тоном.
Женщина так сильно стиснула в руках фотографию, что та смялась.
- Так вы не оставите нас в покое?
- Мы не можем этого сделать. - Уолтер вздохнул и покачал головой. - Я уже объяснил почему. Так во сколько ваш муж приходит домой, миссис Гамильтон?
- А что, если я вам не скажу?
- Тогда мы будем ждать снаружи, в машине.
- Нет! Пожалуйста!
- Так, может быть, он сам придет к нам? Тогда ваши соседи ничего не узнают. - Замешательство заставило меня предложить что угодно, лишь бы прекратить этот неловкий и бесполезный разговор.
Уолтер бросил взгляд в мою сторону, улыбнулся и кивнул.
- Хорошая идея, - похвалил он и, обращаясь к миссис Гамильтон, добавил:
- Мы остановились в мотеле “Уиттберг”, на Харпер-бульваре. Пробудем там до семи. Если ваш муж не будет против, мы поговорим с ним там.
- Но я не хочу, чтобы вы вообще говорили с моим мужем.
- Мы должны. - Уолтер двинулся было к выходу, но остановился и сказал:
- Если его не будет до семи, мы вернемся и поговорим с ним здесь. - И, обращаясь уже ко мне, добавил:
- Пошли, Пол.
Хозяйка дома хранила каменное выражение лица. Потупившись, она разглаживала помятую фотографию. Я замешкался и пробормотал:
- Рад был знакомству, - а затем, когда до меня дошла ужасающая нелепость этой формулы вежливости, поспешил за Уолтером Мы сели в машину и поехали в гостиницу. Уолтер молчал. Когда позади осталась пара кварталов, я произнес:
- Что вы обо всем этом думаете, Уолтер?
- Не знаю, - покачал он головой. - Скорее всего, она просто вздорная жена, которой на каждом шагу мерещатся неприятности, но точно не знаю.
- Она, казалось, пришла в ужас от встречи с нами, вы не заметили?
- Заметил.
Мы остановились на перекрестке у подножия холма, и Уолтер взглянул на меня усмехнувшись.
- Если это действительно один из “карманных городов”, мы отправимся назад в Вашингтон быстрее, чем вы сможете произнести “Тафт-Хартли”. Мы здесь не для того, чтобы стать героями-мучениками. Пол.
- Вы действительно так думаете? “Карманный город”?
- Не знаю. Да это и не имеет значения. Я повидал подобные города, которые живут только за счет фабрики, как здесь. Такие городишки составляют половину всех городов страны. Фабрикой обычно управляет настоящий сукин сын, который желает управлять и всем городом. Ему подвластны газета и радиостанция, шеф полиции и священнослужитель, банк и супермаркет, больница и большинство частных домов. Если вы попадаете в подобный город, то тут же разворачиваетесь и возвращаетесь домой. Город зачисляется в особую категорию, на нем как бы вывешивается этикетка.
- Навешивается этикетка?
- О, я забыл сказать вам об этом. - Зажегся зеленый свет, и Уолтер рванул через перекресток. - У нас есть служба, - сказал он, - которая следит за особо крупными предприятиями. Читает местные газеты и собирает прочую информацию. Понимаете, “карманный город” - это пороховая бочка, и рано или поздно она взрывается. Внезапно рабочие осознают, что дальше терпеть не могут. До того как это произойдет, мы ничего не можем сделать, но в тот же момент, когда это случается, мы посылаем туда летучий эскадрон, вооруженный листовками, и не успеет город опомниться, как все уже провернули. - Уолтер улыбнулся и подмигнул мне. - Такую “операцию” вам стоило бы понаблюдать.
- Может быть, это удастся как раз здесь.
- Ни за что в жизни. Я думаю, что в данном случае не город плохой, а плохая жена у Гамильтона. Но если это так, мы разберемся. А теперь поехали в мотель и будем ждать Гамильтона.
Глава 4
В четверть седьмого раздался стук в дверь. Уолтер сидел в единственном в номере кресле и читал книжку в бумажной обложке, а я растянулся на своей кровати, штудируя брошюру под названием “Что представляет собой американский профсоюз?”. Я поспешно соскочил с кровати и со словами “Я открою” бросился к двери.
Уолтер засунул книжку в ящик тумбочки.
В комнату вскочили двое мужчин с револьверами в руках, оттеснили меня в сторону, а один из них закричал Уолтеру, стоящему у прикроватной тумбочки:
- Не двигаться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60