Да вот только, с внезапной отрезвляющей горечью поняла она, последствия этого ей придется расхлебывать весь остаток жизни. И эта жизнь будет проведена в одиночестве.
– Нет! – Она вырвала, клещами вытянула из себя это жестокое слово, ранящее более всего ее саму. Даже физически больно было произносить его. Рывком высвободившись, она тяжело прислонилась к скале, судорожно путаясь в блузе, пытаясь прикрыть грудь.
– Жанет, – голос его дрогнул, – не надо. Не делай этого со мной… с нами. Я этого не вынесу.
– С нами? – эхом отозвалась она. – «Нас» не существует. И вам не придется ничего выносить, месье. Это я чувствовала бы потом, будто меня использовали и выбросили на свалку.
– Нет! – Умоляюще протянув руки, он шагнул к ней.
Дженет отшатнулась.
– Не подходите!
– Хорошо, – сказал он. – Клянусь, я не стану преследовать тебя. Я подожду, пока ты сама придешь ко мне.
– Долго же вам придется ждать. Потому что я не из таких. Я принадлежу одному миру, а вы – другому. И слава Богу, я вовремя опомнилась.
– Милая… – Леон тяжело вздохнул. Дженет увидела, как подергивается и бьется жилка у него на горле. – Прошу, послушай меня. Ты не понимаешь…
– Напротив, – перебила она, – я все отлично понимаю и презираю себя за то, что позволила втравить себя в подобную ситуацию. Потому что со мной это уже было. Невероятно, правда? Настоящий кошмар. – С губ ее сорвался дрожащий, почти истерический смешок. – Но на этот раз мне не поздно еще отступить, – с силой заявила она. – Я уже давным-давно поклялась себе, что никогда и ни за что не стану ничьей… ничьей утехой на стороне. Так и знайте, маркиз.
Он вздрогнул. Губы его затвердели. Видя, что стрела попала в цель, Дженет продолжала еще яростней:
– О, не сомневаюсь, вы заставили бы меня обо всем позабыть – на время. Не сомневаюсь, любовник вы великолепный. Но совесть и чувство чести ждали бы момента, чтобы подкараулить меня. И легче бежать от вас, чем от них.
Леон де Астен молча слушал ее.
– И не принимайте мой отказ близко к сердцу. – Ей отчаянно хотелось задеть его, сделать так, чтобы ему было не менее больно, чем ей. Она швыряла в ненавистное лицо все эти обидные слова, точно камни. – Уверена, у вас наготове длинный список тех, кто ждет своей очереди. В конце-то концов, у вас есть все, что только можно пожелать мужчине, – красота, ум и куча денег, чтобы покупать жен и любовниц по каталогу, с доставкой на дом. Но об одном вы забыли, маркиз, а ведь я вам уже говорила. Меня вы не купите. Я не продаюсь.
– Вы закончили? – Ледяной голос заставил ее оборвать пламенную тираду на полуслове.
– Да. – Дженет вызывающе вздернула голову, хотя на самом деле ей хотелось выть от горя. – Надеюсь, я высказалась достаточно ясно.
Лицо его стало ликом смерти, в глазах стояла зима. Это был чужой, незнакомый, ужасный человек – не тот, кто несколько минут назад целовал ее, сводил с ума своими ласками.
– Яснее не бывает, мадемуазель. И в качестве первого шага навстречу предлагаю нам вернуться в замок порознь. В дальнейшем же я позабочусь о том, чтобы пути наши пересекались как можно реже.
Он повернулся и ушел прочь.
Из груди Дженет вырвался протяжный, звериный стон. Она и сама не думала, что способна издать такой звук – или испытывать такую боль. Забыв об осторожности, молодая женщина бегом бросилась вниз по ступеням, с каждым шагом все набирая скорость.
Внезапно впереди послышались голоса. Она еле успела ухватиться за канат и остановиться, чтобы не врезаться в Жаклин с графом, которые как раз собирались начать восхождение.
– Дорогая, что с тобой? – в ужасе воскликнула ее крестная. – Куда ты так мчишься?
– Дитя мое, не стоит бегать по этим ступеням, – добавил граф. – Это небезопасно, вы можете сломать себе шею.
Вот было бы неплохо, подумала Дженет. И, не ответив ни слова, бросилась дальше, к замку.
9
– Вот! – Флора с торжеством отшвырнула американский журнал, который штудировала, растянувшись в любимом шезлонге. – Прочла от корки до корки. И поняла каждое словечко. Ну разве я не молодец?
Дженет улыбнулась.
– О да, вы очень хорошо продвигаетесь.
Впрочем, хмуро подумала она про себя, лишь когда дело касается статей про моды или светские сплетни. Что-либо более интеллектуальное ввергало девушку в пучину тоскливого уныния. Кроме того, Флора настояла на проведении занятий у бассейна – чтобы было «не как в школе».
– Маркиз будет доволен вашими успехами, – сдержанно добавила Дженет.
Флора встряхнула головкой.
– Наверное. Хотя какая разница? Все равно я за него не пойду. – Она пожала плечами. – И у меня такое впечатление, что ему этого тоже больше не хочется. Он же теперь тут почти не бывает.
Чистая правда, вздохнула Дженет про себя. После того драматичного прощания на утесе прошло уже почти три недели, а Леон твердо держал свое слово.
Пути их действительно не пересекались, поскольку в замке он практически не жил. Во всяком случае, ни разу, даже случайно, они не оказывались больше наедине. А когда им все-таки доводилось встречаться где-нибудь в столовой или гостиной, маркиз неизменно вел себя по отношению к ней с утонченной, но леденящей учтивостью.
Напрасно Дженет по сто раз на дню пыталась уверить себя, будто все это только к лучшему и именно об этом она и мечтала. Ничто не могло притушить глухую тоску, что заставляла ее каждый вечер раньше других уединяться в тишине своей спальни. Но не для сна. О сне она могла лишь мечтать.
О нет, бедняжка помногу часов кряду пролеживала в своей одинокой постели, глядя, как ползет по комнате полоса лунного света. Тело ее горело на медленном огне неутоленной страсти, томилось жаждой того, в чем ей было отказано раз и навсегда.
Целомудрие, что хранила Дженет с тех пор, как порвала с Карлом, никогда прежде не казалось ей столь тяжкой ношей. Напротив, прежде она радовалась ему, видела в нем надежное средство обезопасить себя от предательства и душевной боли. Ведь страсть делает человека таким уязвимым.
Теперь же молодая женщина знала: все, что она испытывала с Карлом, было утехой лишь для ее самолюбия. На самом деле она никогда не любила его. Только сейчас Дженет изведала, что такое настоящее физическое влечение. Когда мужчина нужен тебе так же, как воздух, которым ты дышишь.
Да нет же, это не любовь, это просто вожделение, пыталась она обмануть себя. То, что она испытывает к Леону де Астену, – всего лишь похоть, пламя, что быстро вспыхивает, но быстро же и угасает. Гораздо важнее то, что она его практически и не знает. По нормальной шкале отношений они совсем чужие друг другу люди.
И все же, все же…
Впервые увидев его, она испытала нечто вроде шока, мгновенного узнавания. А когда он впервые коснулся ее – непреодолимой пропасти как не бывало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43