Общеизвестно, что всякий, кто считает, будто обучение в Кембридже сводится к сдаче экзаменов, просто не понимает сути вещей! – высокомерно обронил Клей. – И кроме того, я не слышал, чтобы Юджин добился каких-то особых успехов в Оксфорде, да и Обри тоже!
– Да-да, – снова согласилась она поспешно. – И это очень несправедливо! Ты ведь ко всему прочему слишком молод, чтобы многое понимать о жизни и учебе, конечно... И Юджин действительно стоил твоему отцу огромных денег – это я могу засвидетельствовать, видела своими глазами... Но самое ужасное то, что твой отец вовсе не был бы против, если бы ты в Кембридже пьянствовал, путался с нехорошими девушками и все такое прочее! Вот что меня удручает больше всего!
Клей уставился на нее:
– Вот тебе раз! Да он просто сошел с ума! Это совершенно точно! Если уж он тебе сказал такое...
Фейт затрясла головой, слезы душили ее.
– Он в последнее время стал такой странный... Нет, я бы не сказала, что он сумасшедший, но он так эксцентричен... И более того. Он стал совершать странные, безобразные поступки, и пьет он все больше и больше каждый день...
Клей, который и сам не любил отца, был несколько удивлен тем, что и мать, оказывается, не любит отца, презирает, хоть одновременно и боится...
– Ты знаешь, доктор Лифтон считает, что так он долго не протянет, с его питанием, с его каждодневным питьем виски, с его дурацкими выездами по окрестностям...
– Я думаю, все его знакомые тут в округе уже давно привыкли к его пьянству! – заметил Клей со смешком.
– Да, милый, но ведь всему есть пределы! Ты бы видел, сколько виски ему налил вчера вечером Кон перед уходом – и это на ночь-то! И кроме того, от Лавли я знаю, что он велел Марте оставлять початую бутылку с виски у себя под кроватью на ночь, чтобы он мог хлебнуть из нее в любой момент! Если бы ты увидел одни только счета за спиртное из винной лавки, ты бы пришел в ужас!
– А ты не можешь остановить его? – без особого воодушевления спросил Клей.
– Нет. Он никого не желает слушать. Рубен пытался как-то подействовать на него, каждый раз оставляя на ночь только небольшое количество виски в бутылке, но ты знаешь, как твой отец умеет требовать – в любое время ночи, невзирая ни на что...
– Ну ладно, что он с собой делает – это его личное дело! – важно объявил Клей. – А передо мной стоит задача ни в коем случае не оказаться в конторе Клиффа мальчиком на подхвате, вот что!
– Милый мой, у меня самой сердце разрывается, как подумаю об этом, но ведь что мы можем сделать?
– А почему бы нам не добиться, чтобы он дал мне небольшое содержание и позволил бы мне делать то, что я хочу? – спросил Клей. – Он же дал все это Обри, черт возьми!
– Да, но он говорит, что больше этого не будет! – вздохнула Фейт. – У него какая-то мания – собрать всех здесь, дома. И он на всех нападает. Даже на Барта набросился позапрошлым вечером, хотя Барт и его любимчик.
В дверь легонько постучали, и вошла Лавли. Она, по заведенному обычаю, несла грелку с горячей водой, без которой Фейт не засыпала ни зимой, ни летом. Она очень ласково посмотрела на Фейт и еще более приветливо – на Клея. Юноша, который не был здесь уже с прошлогодних каникул, был бы уж совсем не сын своего отца, если бы не обернулся к Лавли и не осмотрел все ее прелести настолько, насколько позволяла скрывающая их одежда.
В присутствии своей матери он, конечно, не смел приставать к ней, но, встретив на следующее утро, полуобнял ее за талию и прошептал:
– Милая Лавли, ты так прелестна, что просто голова кружится...
Ее ответная улыбка, хоть и была несколько отстраненной, возбудила его. Клей подумал, что он раньше не замечал, насколько эта девица соблазнительна...
– Думаю, вы здорово повзрослели, мистер Клей! – отвечала Лавли довольно двусмысленно. – Надеюсь, повзрослеете окончательно...
– Поцелуй меня, Лавли! – сказал он, ухватывая ее более плотно.
– Нет-нет, отпустите меня, я пойду, – отвечала Лавли. – Вы уже слишком большой мальчик, мистер Клей, для подобных игр!
Он порозовел, поскольку страшно стеснялся, когда над ним подсмеивались... И все же он, безусловно, продолжил бы свои попытки, если бы в комнату не вошел Юджин. Клей обернулся в тревоге, а Лавли удалось тихонько ускользнуть.
По лицу Юджина было заметно, что от его взора ничего не скрылось...
– Ага, наш малыш растет, по всему видать! Ну что ж, дорогой, я попробую дать тебе совет, и если только ты его пожелаешь принять, то это – уверяю тебя! – предохранит от дальнейших неприятностей!
– Прошу тебя, давай не будем! – сказал Клей. – Просто не понимаю, о чем ты говоришь.
– Удивляюсь, где ты приобрел такие изумительные способности к непониманию очевидных вещей? – изумленно приподнял брови Юджин. – Держись подальше от Лавли, милый, и все будет в порядке, вот и все, что я хотел тебе сказать! Это добыча Барта.
– Господи, да я же только шутил с нею! – сказал Клей, отчаянно труся.
– Я в этом уверен! – кивнул Юджин величаво. – И потом, ты ведь такой НЕСЕРЬЕЗНЫЙ, в отличие от нашего Барта...
– Что ты имеешь в виду? У Барта с ней что-то серьезное?
– Могу ли я раскрыть сию – не тайну даже, а преданье? – нараспев сказал Юджин.
Клей разинул рот от изумления, но в этот момент показался Джимми Ублюдок, несущий охапкой начищенные ботинки, и Клей не стал ничего говорить, а поскорее прихлопнул рот.
Но слух у Джимми необычайно обострился, особенно за последнее время, и ему удалось расслышать весь этот короткий разговор. Он понял, что его подозрения были отнюдь не лишены оснований и что у него появилось оружие против Барта...
Юджин тем временем сказал, жеманясь:
– У тебя, Джимми, появилось одно чудесное качество – всегда подкрадываться бесшумно, и именно в тот момент, когда этого ждут менее всего!
Джимми посмотрел на него с опаской. Он всегда уважал людей, чей рассудок явственно был сильнее его собственного. Юджин, несмотря на всю свою леность, единственный из всех членов семьи сохранял совершенно ясный ум и потому был опасен для Джимми.
Джимми кротко ответил:
– Я никому не сделал ничего плохого, по-моему! – после чего повернулся и вышел из комнаты вон. Но он понимал, что в главном Юджин был прав – если Адам Пенхоллоу внезапно умрет, его просто вышвырнут из этого дома...
В своих грёзах он видел себя главарем лихой банды молодчиков, окруженных сонмом блондинистых девиц, но при этом хорошо понимал, что его исходно ничтожная позиция на «общественной лестнице» весьма мало помогает достижению этой цели. Он по вполне понятным причинам сомневался, что Пенхоллоу оставит ему хоть сколько-нибудь денег...
Джимми расставил начищенную обувь по местам и спустился на кухню. Сибилла пекла хлеб, пироги и жарила что-то мясное, и там недурно пахло.
Но еще, прежде чем он успел действенно принять участие в дегустации этой выпечки, на кухню спустилась Марта и сообщила ему, что Пенхоллоу требует его к себе и что Джимми лучше идти побыстрее во избежание хорошей трепки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Да-да, – снова согласилась она поспешно. – И это очень несправедливо! Ты ведь ко всему прочему слишком молод, чтобы многое понимать о жизни и учебе, конечно... И Юджин действительно стоил твоему отцу огромных денег – это я могу засвидетельствовать, видела своими глазами... Но самое ужасное то, что твой отец вовсе не был бы против, если бы ты в Кембридже пьянствовал, путался с нехорошими девушками и все такое прочее! Вот что меня удручает больше всего!
Клей уставился на нее:
– Вот тебе раз! Да он просто сошел с ума! Это совершенно точно! Если уж он тебе сказал такое...
Фейт затрясла головой, слезы душили ее.
– Он в последнее время стал такой странный... Нет, я бы не сказала, что он сумасшедший, но он так эксцентричен... И более того. Он стал совершать странные, безобразные поступки, и пьет он все больше и больше каждый день...
Клей, который и сам не любил отца, был несколько удивлен тем, что и мать, оказывается, не любит отца, презирает, хоть одновременно и боится...
– Ты знаешь, доктор Лифтон считает, что так он долго не протянет, с его питанием, с его каждодневным питьем виски, с его дурацкими выездами по окрестностям...
– Я думаю, все его знакомые тут в округе уже давно привыкли к его пьянству! – заметил Клей со смешком.
– Да, милый, но ведь всему есть пределы! Ты бы видел, сколько виски ему налил вчера вечером Кон перед уходом – и это на ночь-то! И кроме того, от Лавли я знаю, что он велел Марте оставлять початую бутылку с виски у себя под кроватью на ночь, чтобы он мог хлебнуть из нее в любой момент! Если бы ты увидел одни только счета за спиртное из винной лавки, ты бы пришел в ужас!
– А ты не можешь остановить его? – без особого воодушевления спросил Клей.
– Нет. Он никого не желает слушать. Рубен пытался как-то подействовать на него, каждый раз оставляя на ночь только небольшое количество виски в бутылке, но ты знаешь, как твой отец умеет требовать – в любое время ночи, невзирая ни на что...
– Ну ладно, что он с собой делает – это его личное дело! – важно объявил Клей. – А передо мной стоит задача ни в коем случае не оказаться в конторе Клиффа мальчиком на подхвате, вот что!
– Милый мой, у меня самой сердце разрывается, как подумаю об этом, но ведь что мы можем сделать?
– А почему бы нам не добиться, чтобы он дал мне небольшое содержание и позволил бы мне делать то, что я хочу? – спросил Клей. – Он же дал все это Обри, черт возьми!
– Да, но он говорит, что больше этого не будет! – вздохнула Фейт. – У него какая-то мания – собрать всех здесь, дома. И он на всех нападает. Даже на Барта набросился позапрошлым вечером, хотя Барт и его любимчик.
В дверь легонько постучали, и вошла Лавли. Она, по заведенному обычаю, несла грелку с горячей водой, без которой Фейт не засыпала ни зимой, ни летом. Она очень ласково посмотрела на Фейт и еще более приветливо – на Клея. Юноша, который не был здесь уже с прошлогодних каникул, был бы уж совсем не сын своего отца, если бы не обернулся к Лавли и не осмотрел все ее прелести настолько, насколько позволяла скрывающая их одежда.
В присутствии своей матери он, конечно, не смел приставать к ней, но, встретив на следующее утро, полуобнял ее за талию и прошептал:
– Милая Лавли, ты так прелестна, что просто голова кружится...
Ее ответная улыбка, хоть и была несколько отстраненной, возбудила его. Клей подумал, что он раньше не замечал, насколько эта девица соблазнительна...
– Думаю, вы здорово повзрослели, мистер Клей! – отвечала Лавли довольно двусмысленно. – Надеюсь, повзрослеете окончательно...
– Поцелуй меня, Лавли! – сказал он, ухватывая ее более плотно.
– Нет-нет, отпустите меня, я пойду, – отвечала Лавли. – Вы уже слишком большой мальчик, мистер Клей, для подобных игр!
Он порозовел, поскольку страшно стеснялся, когда над ним подсмеивались... И все же он, безусловно, продолжил бы свои попытки, если бы в комнату не вошел Юджин. Клей обернулся в тревоге, а Лавли удалось тихонько ускользнуть.
По лицу Юджина было заметно, что от его взора ничего не скрылось...
– Ага, наш малыш растет, по всему видать! Ну что ж, дорогой, я попробую дать тебе совет, и если только ты его пожелаешь принять, то это – уверяю тебя! – предохранит от дальнейших неприятностей!
– Прошу тебя, давай не будем! – сказал Клей. – Просто не понимаю, о чем ты говоришь.
– Удивляюсь, где ты приобрел такие изумительные способности к непониманию очевидных вещей? – изумленно приподнял брови Юджин. – Держись подальше от Лавли, милый, и все будет в порядке, вот и все, что я хотел тебе сказать! Это добыча Барта.
– Господи, да я же только шутил с нею! – сказал Клей, отчаянно труся.
– Я в этом уверен! – кивнул Юджин величаво. – И потом, ты ведь такой НЕСЕРЬЕЗНЫЙ, в отличие от нашего Барта...
– Что ты имеешь в виду? У Барта с ней что-то серьезное?
– Могу ли я раскрыть сию – не тайну даже, а преданье? – нараспев сказал Юджин.
Клей разинул рот от изумления, но в этот момент показался Джимми Ублюдок, несущий охапкой начищенные ботинки, и Клей не стал ничего говорить, а поскорее прихлопнул рот.
Но слух у Джимми необычайно обострился, особенно за последнее время, и ему удалось расслышать весь этот короткий разговор. Он понял, что его подозрения были отнюдь не лишены оснований и что у него появилось оружие против Барта...
Юджин тем временем сказал, жеманясь:
– У тебя, Джимми, появилось одно чудесное качество – всегда подкрадываться бесшумно, и именно в тот момент, когда этого ждут менее всего!
Джимми посмотрел на него с опаской. Он всегда уважал людей, чей рассудок явственно был сильнее его собственного. Юджин, несмотря на всю свою леность, единственный из всех членов семьи сохранял совершенно ясный ум и потому был опасен для Джимми.
Джимми кротко ответил:
– Я никому не сделал ничего плохого, по-моему! – после чего повернулся и вышел из комнаты вон. Но он понимал, что в главном Юджин был прав – если Адам Пенхоллоу внезапно умрет, его просто вышвырнут из этого дома...
В своих грёзах он видел себя главарем лихой банды молодчиков, окруженных сонмом блондинистых девиц, но при этом хорошо понимал, что его исходно ничтожная позиция на «общественной лестнице» весьма мало помогает достижению этой цели. Он по вполне понятным причинам сомневался, что Пенхоллоу оставит ему хоть сколько-нибудь денег...
Джимми расставил начищенную обувь по местам и спустился на кухню. Сибилла пекла хлеб, пироги и жарила что-то мясное, и там недурно пахло.
Но еще, прежде чем он успел действенно принять участие в дегустации этой выпечки, на кухню спустилась Марта и сообщила ему, что Пенхоллоу требует его к себе и что Джимми лучше идти побыстрее во избежание хорошей трепки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80