Нурлан скрылся в коридоре, откуда через мгновение послышался глухой удар, что-то тяжелое упало на пол, и девушки вскрикнули. Но путь теперь свободен - Нурлан стоял над поверженным Зафиром.
- Молодец, - похвалила его Хафиза. - Надеюсь, ты не убил его?
- Нет, госпожа, только усмирил! - сверкнул улыбкой евнух.
- Хорошо. А теперь тихо. - Хатум прижала палец к губам.
Она осторожно приоткрыла створку дверей и замерла, прислушиваясь. Из покоев Джанан доносились постанывания, свидетельствовавшие о том, что Науваль не солгала.
- Отлично, мы пришли вовремя! - прошептала Злата, едва не захлопав в ладоши от радости. - Какая удача!
- Пора, идем! - Хафиза решительно распахнула дверь в покои катибе-уста и шагнула в комнату. Она откинула занавесь, и грехопадение Джанан предстало перед пятью свидетелями во всей красе.
Катибе-уста лежала на полу, ее волосы разметались, а на щеках различались следы меда. Над нею в недвусмысленной позе нависал Малик-ага. Вокруг лежали разбросанные фрукты…
- Так-так, - сладким голосом произнесла Хафиза, - ты возлегла по всем правилам обольщения, Джанан? Вот этой сцене с медом и фруктами ты меня не учила!
Услышав голос хатум, Джанан уставилась на вошедших и смертельно побледнела, Малик-ага тоже повернулся и замер. Нехорошо, когда тебя застигают в такой позе, но сочувствия Злата не испытывала.
Джанан просипела что-то невнятное, будто у нее отнялся язык. Хафиза стояла и победно улыбалась, наслаждаясь моментом. Злата подтолкнула подругу: дескать, не зевай, победу нужно закрепить.
- Твоей власти пришел конец, Джанан, - объявила Хафиза, царственно глядя на катибе-уста сверху вниз. - Здесь я хозяйка, а ты отнимала у меня это право. С сегодняшнего дня все будет по-другому, ты будешь выказывать мне уважение, иначе я все расскажу господину, и про тебя, и про твоего любовника. Вас обоих подвергнут наказанию, а господин похвалит меня.
- Почему бы тебе не сделать это сейчас? - спросила Злата, как они и уговаривались. Джанан едва не прожгла в девушке дырку своим бешеным взглядом.
- Нет, - покачала головой Хафиза. - Пока лучше промолчать. Ведь Джанан хочет жить, не правда ли? Тем более она может быть мне полезна. Ты слышала, Джанан? Ответь, я жду ответа.
- Да, - прохрипела Джанан, - да, я слышала тебя… хатум.
- А ты, Малик-ага? - обратилась Хафиза к евнуху, который, кажется, вообще плохо соображал. Действительно, ситуация критическая…
Джанан ущипнула любовника.
- Отвечай! - сдавленно прошипела она.
- Я повинуюсь, моя госпожа, - покорно сказал грозный в прошлом евнух. Он тоже прекрасно осознавал, что ему грозит, если Ибрагим узнает о его встречах с Джанан. Главный хадим гарема услаждает катибе-уста! Вот уж скандал так скандал! В живых обоих не оставят, это точно.
- Не пытайся отомстить нам, Джанан, - предупредила Хафиза. - Если хоть с одним из нас что-нибудь случится, господин немедленно все узнает. Слышишь? Немедленно узнает!
Джанан скрипнула зубами.
- Я поняла, - глухо проговорила она и отвернулась.
- Вот и хорошо, - благосклонно кивнула Хафиза. - Завтра зайдешь ко мне, я решу, что тебе делать.
На пороге хатум обернулась, еще раз обозрела «поле любви» и презрительно и сочувственно обронила:
- Да слезьте вы уже с нее, Малик-ага…
Злата, которую душил смех, вышла вслед за Хафизой.
Только дойдя до покоев хатум, девушки позволили себе расхохотаться.
- Вот видишь, как ее легко победить! - заметила Злата.
Хафиза обняла подругу.
- Это ты придумала! И как! Спасибо тебе! Без тебя я так и жила бы, не зная, как обрести то, что принадлежит мне по праву!
- Глупости! - покачала головой Злата. - Ты все сделала сама.
Глава 16
Упрочившееся положение Хафизы в гареме принесло Злате несомненную выгоду: теперь она могла приказать приближенным евнухам хатум достать для нее какие-то веши, и они выполняли приказ не задумываясь. Таким образом Злата разжилась вожделенной веревкой - на самом деле мотком золоченого шнура для занавесей, но девушку это не смутило, и она припрятала его до поры до времени. Главное, чтобы шнур выдерживал ее вес, большего не требовалось.
Хафизе о своих планах Злата по-прежнему не рассказывала - подруга бы не одобрила, и с Амиром больше об этом тоже не говорила: он-то точно бы возмутился. После двух неудачных попыток…
Амир пришел к ней на следующий день, после того как Джанан лишилась своего влияния, и снова на рассвете, причем на сей раз очень романтично - через окно.
- Я решетку отвинтил, - объяснил молодой человек, осторожно открывая створки окна. Едва проснувшаяся Злата, сонно моргая, наблюдала за Ами-ром, легко забравшимся в комнату. Он победно улыбнулся. - Доброе утро!
- Доброе утро! - улыбнулась в ответ девушка. - Теперь ты будешь всегда приходить перед рассветом?
Амир пожал плечами:
- Это время, когда все спят и можно не опасаться, что меня заметят.
- А почему ты пришел не через дверь?
- Там стоит на страже Тафари, - объяснил Амир. - Мне не хотелось бы объяснять ему, почему я сюда иду.
- А я думала, тебе просто захотелось романтики, как Ромео! - хихикнула Злата.
Амир уселся на пол, скрестив по-турецки ноги, и тоже засмеялся.
- У тебя нет балкона, прекрасная Джульетта!
- Разве это остановит истинного романтика? - сморщила носик Злата.
- Конечно нет! - пылко вскричал юноша.
- Кто научил тебя сюда прийти? - Злата вспомнила строчку из классической трагедии. Амир улыбнулся и подхватил:
Сам бог любви. Я дал ему глаза, И он меня направил. Не моряк я, Но будь ты за морем за самым дальним, Я б за тобой, сокровище, приплыл.
- Никогда не думала, что буду сидеть в гареме и ненастоящий евнух будет читать мне Шекспира, - засмеялась Злата. - Кстати, давно хотела сказать, что животик тебе не идет. Но так надо, да? Ты, наверное, тоже и предположить раньше не мог, что окажешься в гареме? Вряд ли ты к этому всю жизнь готовился…
- Порою судьба делает с нами то, чего мы никогда и предположить не могли, - серьезно ответил Амир.
- А ты веришь в судьбу?
- Я верю в то, что Аллах назначил каждому свой путь, но каким он будет, сокрыто от человеческих глаз. Мой отец часто повторяет: «Аллах, дай мне силы, чтобы справиться с тем, что я могу сделать, дай мне мужество, чтобы смириться с тем, чего я не могу сделать, и дай мне мудрость, чтобы отличить одно от другого». Я верю, что совершу то, что предначертано по воле Аллаха… А что говорит твоя религия?
- Не знаю, - растерянно отозвалась Злата. - Любить и прощать, наверное.
Она довольно смутно ощущала свое отношение к церкви. Конечно, она и молилась, как полагается, и в храм ходила, и причащалась, и исповедовалась - а вот теперь и не знает, что ответить, как будто и не учила ничего.
- Амир, я не хочу сейчас об этом говорить, давай о чем-нибудь другом побеседуем, - немного смущенно предложила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49