– Нет. Мистер Лафитт хочет, чтобы ты вернулся к Фолку и сказал ему, будто я отказалась идти с тобой. Фолк знает, что мы с Гаем недавно поссорились. Попробуй убедить его в том, что я и слышать ничего не хочу о своем муже. Лафитт считает, что такой поворот дела должен озадачить Фолка и на какое-то время сбить его с толку. Но, честно говоря, я боюсь, отец. Вдруг Фолк снова начнет пытать Гая?
– Твой муж – сильный человек. Настоящий мужчина. Он выдержит. А может быть, мне удастся поддержать его, сказав о том, что помощь не за горами.
– На это и мистер Лафитт рассчитывает. Ах, отец, не дай им убить Гая! Я так люблю его!
– Больше, чем Гая Янга?
– Да, больше, чем Гая Янга, – твердо сказала Блисс.
«А ведь это и в самом деле так», – неожиданно подумала она.
Ее любовь к Гаю Янгу была пылкой, но еще не устоявшейся, почти детской. Гая Хантера она любила гораздо более глубоко и сильно. Эта любовь была совсем не похожа на ту, прежнюю.
– Я сделаю все, что в моих силах, Блисс, – заверил свою дочь Клод. – Поверь мне.
Внезапно Блисс поднялась на цыпочки и поцеловала отца в щеку.
– Спасибо, отец. А теперь расскажи подробнее, как нам найти Гая в доме Фолка.
Клод объяснил Блисс, как им попасть в подвал к Фолку, а затем долго провожал взглядом свою дочь и своего внука. Только когда они уселись в ялик и отплыли, он повернулся и пошел назад, к поджидавшему его экипажу.
Гаю казалось, что вся его спина охвачена огнем. Впрочем, огнем горели и отбитые внутренности, да и лицо его – он это чувствовал – было покрыто коркой. засохшей крови. Повязка, прикрывавшая вытекший глаз, свалилась, а он даже не мог поднять ее и вернуть на место: ведь у него по-прежнему были связаны руки.
Гай смутно помнил все, что было после того, как он в первый раз потерял сознание. Единственное, что осталось в памяти, – знакомый голос Клода Гренвиля.
«Ну вот, – подумал тогда Гай. – Все вороны слетелись».
Немного придя в себя, Гай почувствовал, что лежит на мокром заплеванном полу. До него донесся запах пиши, и он слегка повернул голову. Возле стены сидели Сквинт и Монти, за обе щеки уплетая еду, которую прислал им Фолк. Рот Гая наполнился слюной, но он решил не унижаться перед этими мерзавцами и не попросил у них ни воды, ни пищи.
Фолка в подвале не было – когда Гай в очередной раз наотрез отказался подписывать бумагу, он ушел, вне себя от ярости. Впрочем, Гай был уверен, что передышка будет недолгой, и Фолк вскоре вернется...
И тут, словно прочитав мысли Гая, в подвал вошел Фолк. Он был не один, а с Клодом Гренпилем, и оба они продолжали что-то обсуждать на ходу, считая, что Гай по-прежнему без сознания.
Но' Гай не только пришел в себя, он жадно вслушивался в голоса своих тюремщиков – особенно после того, как до его ушей долетело имя Блисс.
– Черт бы вас побрал, Клод! – раздраженно говорил Фолк. – Ничего вам нельзя поручить – все испортите! Что же прикажете мне теперь делать, а? Проклятье! Без Блисс и мальчишки я не смогу выбить признания из этого быка. Он теперь скорее сдохнет! Мы разорены, Клод, вы слышите? Мы с вами нищие! Это-то хоть до вас доходит?
– Вы, может быть, и нищий теперь, Джеральд, но я-то нет, – спокойно ответил Клод. – Я нашел покупателя на свою, плантацию и продал ее на корню вместе со всем содержимым. Новый владелец так хотел ее купить, что почти не торговался. У меня хватит денег не только на то, чтобы расплатиться с долгами, но еще останется, чтобы купить себе какой-нибудь завалящий домишко в городе.
– Подонок! – прошипел Фолк. – И тут сумел устроиться! А я на свой дом покупателя до второго пришествия искать буду и не найду: он давно уже описан за долги. Теперь выставят меня отсюда – и что дальше?
Придется мне идти на улицу в одной рубашке. У меня нет денег даже на то, чтобы снять какую-нибудь паршивую комнатенку в трущобах!
– Мне очень жаль, Джеральд, – сказал Клод.
– Да идите вы со своим сочувствием! Я нищий, нищий! И все из-за этого ублюдка! – Фолк ткнул пальцем в Гая. – У-у, мерзавцы! И вы тоже, Клод. В кои-то веки попросил вас об услуге, но вы умудрились и тут подвести меня! Что, неужели так трудно было уговорить Блисс? Хоть запугали бы ее, что ли... Вы не забыли сказать, что от ее решения зависит жизнь ее мужа?
– Не забыл, конечно. Но что поделать, если Блисс стало совершенно безразлично, что будет с этим парнем? – обиженно ответил Клод.
– Так что же, прикажете мне теперь брать штурмом ее дом, хватать Блисс вместе со щенком и тащить сюда? – рявкнул Фолк.
Гай напрягся, услышав эти слова.
– Только тронь их, и можешь считать, что ты покойник, Фолк! – прохрипел он.
Разъяренный Фолк подскочил к Гаю и изо всех сил ударил его ногой по ребрам.
– Заткнись, Хантер! Не тебе угрожать мне, ублю-' док! Что ты можешь сделать, идиот? Я попал в отчаянное положение, и мне остается только одно – отдать тебя в руки полиции, чтобы за твою голову получить хоть какие-нибудь деньги. Впрочем, я с удовольствием приду посмотреть, как тебя вздернут на виселице. Хоть душу отведу. А когда тебя повесят, я все равно женюсь на Блисс и получу-таки эти деньги, ее наследство!
Гай улыбнулся разбитыми губами.
– Сначала ты должен добыть доказательства моей вины, но я-то ничего не подпишу, и ты это знаешь. Так что плакали твои денежки!
– Посмотрим, как ты запоешь, когда я притащу сюда Блисс с ее щенком! Уж ради них ты подпишешь все, как миленький! – Фолк злобно хихикнул. – Клянусь, я не хотел делать им больно, но ты вынуждаешь меня! Сам вынуждаешь!
Гай пошевелился, пытаясь подняться на ноги, но Фолк пинком снова свалил его на пол.
– Будь ты проклят! – прохрипел Гай. – Неужели ты посмеешь тронуть беременную женщину и ребенка? – Он перевел взгляд на Клода и с презрением добавил: – Ну, а вы? Хороший же вы отец, – как я погляжу! Такой заботливый, такой любящий, такой нежный!
– Не старайся. Хантер, – оборвал его Фолк. – Клод будет делать все, что я ему прикажу. И не пытайся на него надавить.
Клод покраснел, но промолчал.
– Для нас с Монти не составит большого труда залезть в дом и похитить Блисс вместе с сыном, – снова заговорил Фолк. – И я приведу их сюда, будь уверен. Ну, хочешь этого? Говори! Ты хочешь видеть, как они будут мучиться? Лучше сразу подпиши бумагу!
Гай не успел ответить: в разговор поспешно вмешался Клод.
– А что делать мне? – спросил он.
– Оставаться здесь. Будешь присматривать вместе со Сквинтом за этим упрямым ослом. Если мы с Монти не вернемся до полуночи, можете прилечь прямо здесь, на соломе.
– Да я скоро заболею от этой сырости, – пробурчал. Сквинт, когда Фолк удалился. – У меня ни капли спиртного в глотке не было уже целых три дня! И бабы тоже. Где это видано?
Неожиданно перед Клодом забрезжил свет: у него появился шанс вернуть уважение дочери.
– Послушай, Сквинт, – сказал он, – а почему бы тебе и не развлечься немного?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87