Когда жара стала непереносимой, Ян отослал ее домой. Таунсенд была уже не в силах в чем-либо ему отказать. Он помог ей сесть в седло и задержатся, пристально глядя на нее. Его темно-синие глаза сверкали на бронзовом от загара лице, а рука на миг накрыла собой ее руку, державшую поводья.
– Я вернусь через несколько часов.
– Вас будет ждать горячий ужин.
– Лучше холодная ванна.
– Считайте, что она вас ждет.
– А вы не присоединитесь ко мне там?
Она перевела дух и посмотрела на него, затем поспешно отвела глаза.
– Поезжайте, – произнес он хрипло, глядя на ее склоненную голову. – До вечера!
Он стоял на фоне раскаленных голубых небес, наблюдая, как ее лошадь медленно исчезает за краем поля. Сердце властно влекло его к Таунсенд, но он не хотел признаться себе в этом. Не хотел примирения с ней подобным образом, несмотря на ее манящие взоры и грациозность движений. Считал бесчестным подчинить ее своей воле лишь благодаря тем ощущениям, которые он дарил ей в постели.
– Господин герцог! Господин герцог, мы ждем вас!
Ян вздрогнул, точно разбуженный от сна, и, внезапно помрачнев, побрел назад по жнивью.
...Он вернулся в замок, когда уже давно стемнело. Таунсенд ждала его в салоне, сидя у окна с книгой на коленях. Услышав в холле его голос, она перестала делать вид, будто читает, и вскочила со стула. Она отложила ужин на несколько часов, чтобы сесть за стол вместе с ним, и оделась особенно тщательно – в бледно-розовое платье, вышитое желтым и зеленым. Ее не заплетенные в косы волосы ниспадали на плечи и спину, потому что она знала, что такая прическа нравится Яну. В предвкушении встречи она затаила дыхание и, открыв дверь, выглядывала из комнаты в холл.
– Не желает ли господин герцог стакан вина перед ужином? – спросил Рене.
– Нет, благодарю, – устало произнес Ян, стягивая с себя сюртук. – Я грязный и даже есть не хочу. Я хочу только ванну и в постель.
– Но мадам ждала весь вечер, чтобы поужинать с вами.
Ян остановился, одна нога была уже на лестнице. Таунсенд замерла, стоя в тени дверного проема.
– Передайте, пожалуйста, мои извинения герцогине. Я слишком утомлен и грязен, чтобы ужинать с ней. – Говоря это, он даже не повернул головы.
– Слушаюсь, господин герцог. Таунсенд медленно закрыла дверь и снова опустилась на стул у окна. Взяв в руки книгу, она уставилась на нее, но затем перевела взгляд на изящный браслет, украшающий ее запястье, и вспомнила, с каким радостным ожиданием надевала его. Сердце ее пело, а глаза сияли, как у юной беззаботной девушки, когда она наряжалась для Яна. Она мечтала о несбыточном: как за ужином ослепит его своей красотой, поразит умением владеть собой и вести остроумную беседу. Она собиралась быть такой неотразимой, чтобы он не думал ни о вине, ни о еде, а только о ней.
– Я дура, – вслух произнесла Таунсенд, и книга выскользнула из ее рук и упала на пол. – Законченная дура. – И эти слова сверлили ей мозг, когда она поднималась по лестнице к себе в комнату.
Она проснулась после восхода солнца от сильного шума во дворе. Настойчивые голоса и ржание лошадей доносились к ней из окон, и Таунсенд быстро отбросила одеяло, думая, что это приехала, наконец, Китти.
Она не стала звать Марианну, оделась сама, дрожащими от волнения пальцами застегивая крючки. Китти олицетворяла для нее дом и семью, и Таунсенд удивилась, когда поняла, как сильно ей не хватало ее.. Растерянная и горящая от нетерпения, она сбежала по лестнице в холл, но приветливая улыбка мигом сбежала с ее лица, когда она увидела на крыльце, позади хмурящегося Рене, не Китти, а господина Бретона и с полдюжины крестьян. Она остановилась на последней ступеньке и хриплым, осевшим голосом спросила:
– Что это значит? Что случилось?
– Мы пришли предупредить вас об опасности, мадам. – Господин Вретон, обычно сдержанный и даже раздражающе спокойный, сильно вспотел, а рука, которой он вытирал пот со лба, заметно дрожала.
– Есть сведения, что полчища бандитов направляются сюда из Вилландри. Они поджигают стога, амбары, грабят замки. Убедительно прошу вас принять необходимые меры немедленно. Вооружайтесь, прячьте ценности, выпускайте скот и забаррикадируйте окна и двери. Где ваш супруг?
– В... в поле, – проговорила Таунсенд еле слышно. – Он выехал на заре вместе со жнецами.
Господин Бретон нахмурился:
– Значит, он ничего не знает...
– Да... – У Таунсенд подкосились ноги, и она опустилась на нижнюю ступеньку.
– Нужно немедленно предупредить его, – сказал один из крестьян, и остальные согласились с ним.
– Я пошлю кого-нибудь – начал Рене, но Таунсенд не дала ему договорить.
– Нет, Рене, я поеду сама. Соберите всех слуг и делайте все так, как советует господин Бретон.
– Но, мадам! Вы не можете поехать в поле. Это слишком опасно.
– Спасибо за предупреждение, господин Бретон, – добавила Таунсенд и протянула ему руку. – А теперь прошу меня извинить...
Она исчезла прежде, чем кто-нибудь успел ей ответить, и слуги, толпившиеся в холле, слышали, как она громко звала во дворе конюха.
Через несколько минут она уже мчалась по узкой пыльной дорожке, что вела в поле. Солнце нещадно припекало ее непокрытую голову, пыль и песок хрустели на зубах. Она этого не замечала. Все ее мысли, все молитвы сосредоточились на Яне. Если бандиты действительно приближаются со стороны Вилландри, то они достигнут полей, где идет жатва, гораздо раньше, чем перед ними покажутся верхушки дымовых труб и башенки сезакского замка. И прежде всего им бросится в глаза Ян, наблюдавший верхом за уборкой урожая, одетый в сшитые на заказ сапоги и тонкую батистовую рубашку, его внешность просто вопиет о том, что он аристократ, титулованный угнетатель крестьян, работающих на глазах у него под палящими лучами солнца. И он безоружен, как и жнецы, которые, конечно же, пришли на поле без всякого оружия. Да и зачем? Серпы и грабли мало чего стоят против заряженных ружей...
– О Господи, Господи, – взывала Таунсенд к небу. Она низко склонилась в седле, почти касаясь щекой шеи лошади и понукая ее хлыстом и пятками.
Перед ней была невысокая возвышенность с несколькими деревьями, разбросанными по гребню, откуда дорожка сбегала вниз. Таунсенд снова хлестнула лошадь перед подъемом, разгоняя испуганных коров и овец. Достигнув вершины, она увидела простиравшиеся внизу поля Сезака, а за ними длинную ленту лениво струившейся реки.
Какой-то всадник мчатся навстречу ей. Увидев Таунсенд, он поднял руку и окликнул ее по имени. Она всхлипнула – это был Ян. Он мчался к ней на бешеной скорости, и они съехались на вершине холма. Таунсенд мигом спрыгнула наземь и кинулась к нему. Ян, спешившись, поймал ее в объятия и крепко прижат к себе. Она ухватилась за лацканы его сюртука.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91