— Может, он имел в виду, чтобы ты занялась шитьем? — предположила она.
— Но что ты должна шить? — удивленно спросила Энджи. — Это непонятно, просто головоломка какая-то.
— Может, папа намекал на то, чтобы я заштопала дыры в моей жизни? — Она понимала, что подарки отца имели какой-то смысл.
— Ладно, подумаем еще, а теперь ты, Энджи, открывай шкатулку, ведь скоро обед, — сказала Бет.
Энджелин получила от отца музыкальную шкатулку в марокканской кожаной коробочке. Когда механизм заводили, играла музыка, а крышка шкатулки начинала вращаться и вместе с ней вращалась крохотная балерина, стоящая на спине черного скакуна.
— Ой, послушайте, это же «Лондондерри-Эйр» — папина любимая мелодия! — воскликнула Энджелин.
— Тия, помнишь, как мама играла ее на фортепьяно, а папа слушал? — напомнила сестре Бет.
— Да, мама играла, мы пели, а папа слушал нас, сидя в кресле у камина, — грустно улыбнулась Энджи.
Она поставила шкатулку на табуретку и, когда мелодия заиграла, запела тоненьким сопрано:
Есть в мире милый сердцу уголок,
Любовь царит там, счастье и веселье,
То место — дом, что даровал мне Бог,
Там чувствую, что все вокруг — Творца творенье…
Элизабет и Синтия подхватили песню, и их голоса зазвучали стройным хором.
Услышав пение, Дэйв Кинкейд и Пит Гиффорд тихо проскользнули в гостиную. Через мгновение в дверях комнаты появился и Майкл Каррингтон — он был в плаще, а в руках держал шляпу.
Три сестры продолжали петь, а мужчины завороженно слушали их.
Когда песня закончилась, Синтия отвернулась от пианино и вздрогнула от неожиданности. Увидев Майкла Каррингтона со шляпой в руках, она проговорила:
— Простите нас, мистер Каррингтон, мы не заметили, что вы вошли в комнату. Вы долго ждете?
— К сожалению, не очень долго, мисс Маккензи. Я бы с удовольствием послушал вас.
— Благодарю вас, — кивнула Синтия, от внимания которой не ускользнуло, что Дэйв прислушивается к их разговору. — Позвольте мне взять ваши плащ и шляпу. Мы скоро будем обедать, и я надеюсь, вы присоединитесь к нам.
В обмен любезностями вмешалась Бет.
— Уверена, что у мистера Каррингтона другие планы, Тия, — резко произнесла она.
— Вовсе нет, мисс Маккензи, — ответил ей Майкл. — Если я и правда не буду лишним, то с удовольствием останусь.
— Полагаю, мистер Рейберн сообщил вам, что мы не заинтересовались вашим предложением. Роки-Маунтейн-Сенграл не продается, мистер Каррингтон, — отчеканила Бет.
— Да, он сказал мне об этом, — улыбнулся Каррингтон. — Собственно, я приехал сюда в надежде уговорить вас изменить решение.
— Считайте, что вы зря приехали, — отрезала Бет. Майкл ничуть не смутился.
— Поездка была не совсем уж бесполезной, мисс Маккензи. Сюда стоило приехать лишь для того, чтобы послушать ваше дивное пение, — сказал он.
Синтия видела, что напряжение между ее сестрой Бет и Майклом Каррингтоном было столь сильным, что не чувствовать его было невозможно. К счастью, Мидди объявила, что обед подан. Каррингтон предложил руку Бет.
— За столом будет еще один человек, — обратилась Бет к Мидди и, демонстративно не замечая предложенной руки, прошла мимо Майкла.
Синтия удивленно пожала плечами и ловко подхватила Каррингтона под руку.
— Что до меня, — промолвила она, направляясь с Майклом в столовую и на ходу передавая Мидди плащ и шляпу гостя, — то я никогда не отказываюсь от предложенной джентльменом руки.
После ухода Каррингтона дом затих — все пошли спать. Гифф отправился в небольшой домик, в котором он жил на ранчо. Дэйв Кинкейд ранним утром должен был уехать «к концу дороги» в Нью-Мексико, поэтому сразу лег.
Энджелин, зевая, извинилась и тоже отправилась в спальню. Вскоре Синтия и Элизабет последовали ее примеру. Поднявшись наверх, Бет задержалась в дверях.
— Тия, спасибо тебе за то, что согласилась не продавать дорогу, ведь она так много значит для меня. Я уверена, в конце концов наши дела пойдут.
— Разумеется, — с энтузиазмом, которого вовсе не испытывала, кивнула Синтия. — Спокойной ночи, Бет. — И, обняв сестру, девушка пошла по коридору дальше.
Оказавшись в своей комнате, Синтия заметалась из угла в угол, спрашивая себя, не совершила ли ошибки, уступив сестрам. Она расхаживала до тех пор, пока не почувствовала себя настолько уставшей, что решила наконец лечь.
Но сна не было. Девушка вертелась с боку на бок, думая то о дороге, то о Дэйве Кинкейде, то о таинственном Майкле Каррингтоне.
Что делать? Ей не хотелось оставаться в Денвере, но и в Европу она не стремилась. Синтия понимала, что придется затянуть пояс: вести прежний образ жизни ей будет не по карману, если, разумеется, она не вернется к Роберто.
Еще никогда в жизни Синтия не была в таком отчаянии!
Розовые всполохи восхода едва окрасили ночное небо. Синтия встала и оделась. Прислуга еще спала. Накинув плащ, девушка тихо выскользнула из дома. Она спешила на могилу отца.
Подойдя к кладбищу, она увидела Кинкейда.
— Доброе утро, — с недоумением пробормотала она. Похоже, Дэйв был удивлен не меньше ее.
— Что-то вы раненько, мисс Маккснзи, — усмехнулся молодой человек. — Или вы возвращаетесь домой?
После бессонной ночи Синтия была не в состоянии говорить колкости.
— В чем дело, Кинкейд? — устало спросила она. — Вы грубите мне и оскорбляете меня с того мгновения, как мы познакомились.
— Если это так, прошу прощения, — ответил Дэйв. — Просто человек, которого я очень любил, был болен. Он умирал…
— Я тоже его любила.
— Ваши поступки говорят сами за себя, леди.
— Что вы имеете в виду? — смущенно уточнила Синтия.
— Я говорю о вашем поведении в последние годы. Своими поступками вы больно ранили его, леди. Впрочем, я уверен, что вы недопустимо вели себя не только в последние годы, но и раньше, — заявил Кинкейд.
— Мне кажется, вы не понимаете, что говорите! — воскликнула Синтия.
— Может, и не понимаю. Но мне никогда не забыть лица вашего отца, когда он прочел в письме, что его дочь напилась и голая плескалась в каком-то фонтане в Риме. В его глазах была боль, леди.
— Ах, вот вы о чем! О статье в той итальянской газетенке! — с отвращением произнесла Синтия. — К вашему сведению, все в этой статье было переврано до неузнаваемости. Я вовсе не была пьяной, а обнаженной была другая женщина.
— Разумеется, — ядовито усмехнулся Дэйв. — Конечно, там все не правда. — Он повернулся, чтобы уйти, но Синтия схватила его за руку.
— Черт бы вас побрал, Кинкейд! — закричала она. — Мне наплевать, верите вы мне или нет!
— Отлично, потому что я не верю вам, — оборвал ее Дэйв. — Привычка лгать — еще один из ваших пороков, мисс Син.
Гнев Синтии перерос в ярость. Не сознавая, что делает, она замахнулась и дала Кинкейду пощечину.
Дэйв побледнел, его губы сжались, превратившись в едва заметную линию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81