– Хороший парень! – возбужденно воскликнул он, почувствовав, как маленькие холодные пальцы скользнули в его руку. – Отлично! А теперь... пойдем к окошку.
Ангус помог мальчику встать на ноги и медленно повел его мимо молчавших настороженных моряков, которые с напряженным вниманием следили за происходящим. Когда они подошли к щели в корпусе корабля, Ангус перевернул пустой ящик, чтобы мальчик, став на него, мог выглянуть в пролом. Встревоженные карие глаза осмотрели небольшой открывшийся вид – полоску деревьев, спокойные воды залива, стоящий на якоре «Ястреб» – и снова беспомощно взглянули на Ангуса.
– Каким знаком можно сказать «доктор»? – вслух поинтересовался Эндрю.
– Может, кто-нибудь из этих болтунов придумает знак для слова «доктор»? – Ангус обвел пристальным взглядом трюм.
– Что было бы логично? – пожав плечами, спросил Эндрю.
Ангус уже начал разводить руками, но на середине жеста остановился, свел руки вместе и изобразил иголку с ниткой, которыми зашивают его раненое плечо, а потом указал на дыру в борту.
Лицо у мальчика стало еще печальнее, и он, медленно кивнув, опустил голову.
– Вероятно, он думает, что мы говорим ему о том, что доктор находится на другом корабле.
– Да, но по крайней мере он понимает. – Ангус наклонился вперед и, сжав хрупкое плечо Дики, коснулся пальцем сначала его дрожащих бескровных губ, потом своих собственных... потом указал на сломанные доски. Он повторял эти движения с некоторыми несущественными изменениями, стараясь довести до мальчика смысл того, что от него хотят. Ангус снова и снова терпеливо изображал иголку с ниткой, касался пальцем губ, указывал на пробоину в борту. Его улыбка одобрения стала еще шире, а затем он победно просиял, когда Дики наконец понял их идею и сжал своей ручкой огромную ручищу Ангуса Макдонадда.
– Ей-богу, он понимает! – облегченно вздохнул Эндрю.
– Разве кто-то в этом сомневался? – восторженно улыбаясь, вопросил шотландец.
– Теперь нам нужно найти способ привлечь внимание доктора... если он еще жив и если его оставили наверху с ранеными.
– Он должен быть с ранеными, – заявил Ангус, – или я сам лично отправлю все их проклятые души гореть в адском огне!
Эндрю с тревогой выглядывал сквозь щель, пока Ангус осторожно и бесшумно удалял щепки и выламывал куски дерева, чтобы расширить дыру.
Прошло десять минут. Двадцать.
На юте «Ястреба», где держали узников, не было заметно никакого движения. Когда Эндрю показалось, что он что-то увидел, он взволнованно сжал локоть капрала, но ничего не случилось. Прошло еще десять минут напряженного ожидания, и в поле зрения попала голова, но она снова скрылась за барьером из ящиков и досок.
Сердце Эндрю успело сделать еще несколько медленных ударов, и он вцепился пальцами в локоть Макдонадда.
– Смотрите! Конечно, я могу ошибиться, но... по-моему, это лейтенант Баллантайн!
– Да, и доктор! Давай, парень, – прошептал Ангус и коснулся руки мальчика. Дики не нужно было поторапливать, в его глазах засветилось понимание, губы дрогнули в улыбке, руки неистово задвигались – к груди, ко рту, кругами и взмахами... и все время возвращались к сердцу.
– Боже правый, да это же Дики! – не веря своим глазам, прошептал Мэтью.
– Ты можешь понять, что он говорит? – нетерпеливо спросил Адриан, бдительно следя за несколькими охранниками, которые могли заметить лицо мальчика, появившееся между досками корпуса.
– Он говорит, что рад меня видеть. Он боялся, что я мертв – что все мы мертвы.
– Кто с ним?
Мэтт сделал несколько коротких резких движений руками, и после небольшой паузы с другого корабля пришел ответ.
– Их разбили на три рабочих группы примерно по пятьдесят человек в каждой. С ним Раунтри и Макдонадд...
– Ей-богу, у нас все-таки есть шанс, – пробормотал Адриан. – Есть там кто-нибудь, кто понимает мальчика?
– Думаю, они стараются. – Мэтт гордо улыбнулся. – Если нужно, он заставит их понимать!
– Хорошо. Сначала необходимо узнать, в каком они состоянии. Ты говоришь, три смены по пятьдесят человек? Когда они меняются, куда их водят, как пристально за ними следят?.. И есть ли у них хоть какое-то оружие?
Мэтью передал вопросы, но ответы пришли почти через пятнадцать минут, очевидно после долгих стараний двух моряков разобраться в жестах Дики.
– Гарпун и два ножа, – сказал Мэтт с явным разочарованием. – Отличное начало для вооруженного восстания, если ты это задумал.
– И все же это начало, – настаивал Адриан. – И честное слово, если я хорошо знаю этих людей, это начало конца для Шо и его команды!
Как раз в то время, когда Адриан Баллантайн представлял себе расправу с Гарретом Шо, капитан, вытянувшись, лежал на кровати под балдахином в капитанской каюте «Орла». Его зубы оскалились, лицо было залито потом, жилы на шее превратились в канаты, и каждый вздох, который ему удавалось сделать, был победой воли. Его нагое тело блестело от лихорадочного желания.
Час назад ее перевезли на «Орел», так как она объяснила страже, что этого требует «личное дело чрезвычайной важности». Оказавшись в капитанской каюте, она несколько минут стояла у спинки кровати, глядя на спящего Гаррета Шо, и восхищалась великолепием его мускулистой, гладкой, без волос, груди, узкой талией и бедрами, казавшимися высеченными из мрамора.
Бесшумно сбросив с себя блузку и юбку, Миранда скользнула к нему в постель. Игра началась со слабого толчка ему в пах, и затем от мягкого, дразнящего прикосновения ее грудей его плоть поднялась и затвердела.
Миранда не могла бы точно сказать, в какой момент Гаррет проснулся окончательно, она лишь почувствовала, что он отвечает ее рукам и губам с энергией, достойной мужчины. Она не стала дожидаться приглашения раздвинуть соблазнительные бедра и не пыталась сдержать дыхание, когда его тепло проникло глубоко внутрь ее тела. От единственного умелого поворота ее таза Миранда затрепетала, а потом сосредоточилась только на том, чтобы облегчить собственное внутреннее напряжение. Миранда уже очень давно не получала удовольствия, очень давно у нее не было мужчины, способного доставить ей наслаждение. Усилия Дженнингса были смехотворны, а Фолуорт думал лишь о собственном удовольствии.
Теперь настала ее очередь быть жадной. Почувствовав, как внутри ее оживает дикий зверь, который вытягивается и устремляется в невероятные глубины, Миранда вздохнула и, откинув голову, предоставила своему телу возможность управлять ее движениями. Она лишь издавала стоны и дрожала от страсти по мере того, как напряжение ее все возрастало. Обхватив Гаррета за плечи, Миранда коленями сжала ему бедра, чтобы он вошел в нее еще глубже. При каждом обжигающем толчке его плоти она испускала вздох и сдерживала исступленный восторг, управляя бешеными взрывами удовольствия, пока они не достигли единого ритма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141
Ангус помог мальчику встать на ноги и медленно повел его мимо молчавших настороженных моряков, которые с напряженным вниманием следили за происходящим. Когда они подошли к щели в корпусе корабля, Ангус перевернул пустой ящик, чтобы мальчик, став на него, мог выглянуть в пролом. Встревоженные карие глаза осмотрели небольшой открывшийся вид – полоску деревьев, спокойные воды залива, стоящий на якоре «Ястреб» – и снова беспомощно взглянули на Ангуса.
– Каким знаком можно сказать «доктор»? – вслух поинтересовался Эндрю.
– Может, кто-нибудь из этих болтунов придумает знак для слова «доктор»? – Ангус обвел пристальным взглядом трюм.
– Что было бы логично? – пожав плечами, спросил Эндрю.
Ангус уже начал разводить руками, но на середине жеста остановился, свел руки вместе и изобразил иголку с ниткой, которыми зашивают его раненое плечо, а потом указал на дыру в борту.
Лицо у мальчика стало еще печальнее, и он, медленно кивнув, опустил голову.
– Вероятно, он думает, что мы говорим ему о том, что доктор находится на другом корабле.
– Да, но по крайней мере он понимает. – Ангус наклонился вперед и, сжав хрупкое плечо Дики, коснулся пальцем сначала его дрожащих бескровных губ, потом своих собственных... потом указал на сломанные доски. Он повторял эти движения с некоторыми несущественными изменениями, стараясь довести до мальчика смысл того, что от него хотят. Ангус снова и снова терпеливо изображал иголку с ниткой, касался пальцем губ, указывал на пробоину в борту. Его улыбка одобрения стала еще шире, а затем он победно просиял, когда Дики наконец понял их идею и сжал своей ручкой огромную ручищу Ангуса Макдонадда.
– Ей-богу, он понимает! – облегченно вздохнул Эндрю.
– Разве кто-то в этом сомневался? – восторженно улыбаясь, вопросил шотландец.
– Теперь нам нужно найти способ привлечь внимание доктора... если он еще жив и если его оставили наверху с ранеными.
– Он должен быть с ранеными, – заявил Ангус, – или я сам лично отправлю все их проклятые души гореть в адском огне!
Эндрю с тревогой выглядывал сквозь щель, пока Ангус осторожно и бесшумно удалял щепки и выламывал куски дерева, чтобы расширить дыру.
Прошло десять минут. Двадцать.
На юте «Ястреба», где держали узников, не было заметно никакого движения. Когда Эндрю показалось, что он что-то увидел, он взволнованно сжал локоть капрала, но ничего не случилось. Прошло еще десять минут напряженного ожидания, и в поле зрения попала голова, но она снова скрылась за барьером из ящиков и досок.
Сердце Эндрю успело сделать еще несколько медленных ударов, и он вцепился пальцами в локоть Макдонадда.
– Смотрите! Конечно, я могу ошибиться, но... по-моему, это лейтенант Баллантайн!
– Да, и доктор! Давай, парень, – прошептал Ангус и коснулся руки мальчика. Дики не нужно было поторапливать, в его глазах засветилось понимание, губы дрогнули в улыбке, руки неистово задвигались – к груди, ко рту, кругами и взмахами... и все время возвращались к сердцу.
– Боже правый, да это же Дики! – не веря своим глазам, прошептал Мэтью.
– Ты можешь понять, что он говорит? – нетерпеливо спросил Адриан, бдительно следя за несколькими охранниками, которые могли заметить лицо мальчика, появившееся между досками корпуса.
– Он говорит, что рад меня видеть. Он боялся, что я мертв – что все мы мертвы.
– Кто с ним?
Мэтт сделал несколько коротких резких движений руками, и после небольшой паузы с другого корабля пришел ответ.
– Их разбили на три рабочих группы примерно по пятьдесят человек в каждой. С ним Раунтри и Макдонадд...
– Ей-богу, у нас все-таки есть шанс, – пробормотал Адриан. – Есть там кто-нибудь, кто понимает мальчика?
– Думаю, они стараются. – Мэтт гордо улыбнулся. – Если нужно, он заставит их понимать!
– Хорошо. Сначала необходимо узнать, в каком они состоянии. Ты говоришь, три смены по пятьдесят человек? Когда они меняются, куда их водят, как пристально за ними следят?.. И есть ли у них хоть какое-то оружие?
Мэтью передал вопросы, но ответы пришли почти через пятнадцать минут, очевидно после долгих стараний двух моряков разобраться в жестах Дики.
– Гарпун и два ножа, – сказал Мэтт с явным разочарованием. – Отличное начало для вооруженного восстания, если ты это задумал.
– И все же это начало, – настаивал Адриан. – И честное слово, если я хорошо знаю этих людей, это начало конца для Шо и его команды!
Как раз в то время, когда Адриан Баллантайн представлял себе расправу с Гарретом Шо, капитан, вытянувшись, лежал на кровати под балдахином в капитанской каюте «Орла». Его зубы оскалились, лицо было залито потом, жилы на шее превратились в канаты, и каждый вздох, который ему удавалось сделать, был победой воли. Его нагое тело блестело от лихорадочного желания.
Час назад ее перевезли на «Орел», так как она объяснила страже, что этого требует «личное дело чрезвычайной важности». Оказавшись в капитанской каюте, она несколько минут стояла у спинки кровати, глядя на спящего Гаррета Шо, и восхищалась великолепием его мускулистой, гладкой, без волос, груди, узкой талией и бедрами, казавшимися высеченными из мрамора.
Бесшумно сбросив с себя блузку и юбку, Миранда скользнула к нему в постель. Игра началась со слабого толчка ему в пах, и затем от мягкого, дразнящего прикосновения ее грудей его плоть поднялась и затвердела.
Миранда не могла бы точно сказать, в какой момент Гаррет проснулся окончательно, она лишь почувствовала, что он отвечает ее рукам и губам с энергией, достойной мужчины. Она не стала дожидаться приглашения раздвинуть соблазнительные бедра и не пыталась сдержать дыхание, когда его тепло проникло глубоко внутрь ее тела. От единственного умелого поворота ее таза Миранда затрепетала, а потом сосредоточилась только на том, чтобы облегчить собственное внутреннее напряжение. Миранда уже очень давно не получала удовольствия, очень давно у нее не было мужчины, способного доставить ей наслаждение. Усилия Дженнингса были смехотворны, а Фолуорт думал лишь о собственном удовольствии.
Теперь настала ее очередь быть жадной. Почувствовав, как внутри ее оживает дикий зверь, который вытягивается и устремляется в невероятные глубины, Миранда вздохнула и, откинув голову, предоставила своему телу возможность управлять ее движениями. Она лишь издавала стоны и дрожала от страсти по мере того, как напряжение ее все возрастало. Обхватив Гаррета за плечи, Миранда коленями сжала ему бедра, чтобы он вошел в нее еще глубже. При каждом обжигающем толчке его плоти она испускала вздох и сдерживала исступленный восторг, управляя бешеными взрывами удовольствия, пока они не достигли единого ритма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141