Я не знаю, что означает происходящее между нами, и боюсь узнать». Но Ферн не сказала этого вслух. Когда она не должна или не могла думать, она могла отдаться своей… другой стороне. А сейчас она думала и понимала, что не может заставить себя решить.
– Иди сюда, Ферн. – Глаза у него были зелеными и бездонными, как море. Она неуверенно шагнула к нему. – Со вчерашней ночи я был твоей горничной. Сегодня твоя очередь быть моим камердинером.
У Ферн пересохло во рту, когда она поняла, чего он ждет от нее. Она смотрела на мужа, который стоял, как будто мог ждать до бесконечности. Наконец она медленно протянула руки к верхней пуговице сюртука, и та, немного посопротивлявшись, расстегнулась, за ней последовала вторая. Ферн сунула руки под сюртук, чувствуя рельеф его мускулатуры, затем подняла глаза. Лицо Колина было, как всегда, бесстрастным, но взгляд обжег ее. Сюртук легко соскользнул с его запястий, она подхватила его и кинула на ближайший стул. Все еще завороженная его взглядом, Ферн механически расстегнула жилет. Когда она дотронулась до рубашки, чтобы снять ее, жар его тела, первоначальное удивление и быстрота собственной реакции так напугали ее, что Ферн отпрянула.
– Продолжай, – хрипло произнес Колин.
Она подчинилась, рубашка последовала за жилетом. Теперь Ферн стояла, глядя на редкие черные волосы в треугольном вырезе нижней рубашки, уже хорошо знакомые возбуждающие, поскольку она чувствовала внутри дрожь.
– Ты сам должен ее снять, – каким-то скрипучим, нетвердым голосом сказала она. – Я не достану.
Колин медленно поднял бровь и еще медленнее стянул через голову рубаху. На миг Ферн закрыла глаза, когда же снова открыла их, он смотрел на нее, бесстыдно стоя полуголым, что не могло быть правильно. Колин не целовал ее, не ласкал, не раздевал. Тогда почему она так покраснела?
Грудь у него была покрыта узором красных царапин, которые пугали и в то же время очаровывали ее. Ферн положила руку на одну из отметин, чувствуя, как под ладонью бьется его сердце.
– Они болят? – спросила она.
– Не больше и не меньше, чем я хотел.
Даже ответ Колина вызвал у нее дрожь.
– Я не должна была этого делать.
– А я не должен был этого хотеть. Я слышал, в Лондоне есть место, где любителей для их удовольствия бьют или стегают кнутом.
– Ты хочешь того же? – Ферн отдернула руку.
Он покачал головой:
– Нет. Мне вполне хватает того, что есть. Для напоминания, что я живой.
– Не понимаю. Ничего из этого не понимаю.
– Ты не была наследником титула, – ответил Колин, снова кладя ее руку себе на грудь. – Пэр – это качество, а не человек, и я научился быть совершенным будущим пэром.
Он повел ее руку по своей груди к животу, до более густых завитков выше линии пояса.
– Закончи это, – сказал он.
Помедлив, Ферн начала расстегивать пояс и не остановилась, даже когда заметила под рукой явную выпуклость. Наконец пояс был расстегнут.
– Штаны, – приказал Колин.
С возрастающей дрожью и пылающими щеками Ферн отстегнула верх клапана и отдернула руку, снова коснувшись твердой выпуклости.
– Я не могу, – произнесла она, не в состоянии выразить противоречивую гамму чувств от унижения до приятного возбуждения.
– Ты должна. Бояться нечего, Ферн. – Хотя она пыталась сопротивляться, он взял ее руку и положил на твердый холм.
– Он горячий, – выпалила она и тут же прикусила губу. – Что… как это называется? Твоя интимная часть?
Колин усмехнулся:
– Его медицинское название «пенис». Но большинство мужчин используют более грубые слова.
– О! Ты не хочешь мне сказать какие?
– Нет.
Ферн смотрела на свою руку.
– Больно, когда он такой… набухший?
– А тебе больно, когда ты набухаешь от желания? – Восклицание Ферн вызвало у него усмешку. – Я в состоянии кое-что знать о твоих реакциях так же, как ты в состоянии знать о моих.
– Кажется, я понимаю, о чем ты говоришь. – Она густо покраснела.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Теперь он изводил ее насмешками, она была уверена.
– Если это заставит тебя умолкнуть, я сделаю, что ты хочешь! – Она полностью отстегнула клапан. – Вот. Я совершенно уверена, что твой камердинер этого для тебя не делает.
Колин не ответил, просто сделал шаг в сторону, чтобы снять обувь. Он выпрямился, и, зная, что за этим последует, Ферн отвела взгляд и нервно облизнула губы.
– Ферн.
Она посмотрела на него. Он стоял перед ней совершенно голый, а его… пенис выдавался между ног, что должно было выглядеть смешным, но выглядело немного пугающе, даже немного угрожающе и определенно приятно возбуждающе. Это было довольно странно, не такая уж это красивая часть его тела, как спина, плечи, бедра. Обхватив себя руками, Ферн замерла в ожидании.
– Сейчас твоя очередь, – сказал Колин.
Поскольку она не шелохнулась, он сам подошел к ней и принялся расстегивать длинный ряд пуговиц от шеи до талии. Затем быстрым движением развязал пояс, который скользнул по колоколу юбок на пол.
– А теперь, – сообщил он, – ты должна раздеться для меня.
Глава 11
– Что? – Ферн изумленно смотрела на него.
– Разденься, – повторил он. – Для меня.
Взявшись за открытый ворот лифа, Ферн стянула его с плеч, один за другим сдернула с себя рукава и бросила лиф на кучу его одежды.
Когда она с немым вопросом посмотрела на Колина, глаза у него, казалось, горели в темноте, пожирая ее, вызывая жар, распространявшийся по всему ее телу.
– Хватит, – прошептала она. – Пожалуйста, Колин.
– Теперь юбки.
Так как Ферн не привыкла раздеваться самостоятельно, ей понадобилось время, чтобы расстегнуть за спиной крючки пояса. Но стянуть юбку через голову она сумела намного быстрее, потому что не доверяла Колину, ибо он мог воспользоваться ее кратковременной слепотой. Тем не менее когда она вынырнула из шелковых складок, он стоял неподвижно. Ферн отложила юбку в сторону и начала развязывать нижние юбки, сначала шелковую с кружевами, затем легкую полотняную, затем стянула обе сразу, добавила их к растущей куче одежды и, не дожидаясь его следующего приказа, освободилась от стальных обручей кринолина. Теперь она стояла только в корсете, чулках и туфлях.
– В таком виде ты мне больше нравишься, – сказал Колин. – Розовое и белое, мягкость и твердость.
Он шагнул вперед. Ферн отступила, блеск в его глазах вызывал у нее тревогу.
– Я должна помыться, Колин. Я устала, у меня несвежая одежда, и сама я тоже.
Он проигнорировал ее слова.
– А ты знаешь, что некоторые мужья бывают в таком восхищении от свадебных корсетов их жен, что не позволяют им переодеваться весь медовый месяц?
Он снова насмехался. Ферн знала это, и все же на его лице не было даже тени юмора. Что он за человек? До ближайшего жилья около мили, никто, кроме того кучера, не знал, где они сейчас… Что мог сделать этот человек, который, смеясь, помогал ей втащить матрас, а потом, всего через час, угрожал ей за свое веселье?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51