Я такой, каким ты меня видела, – устало сказал Колин.
– Но теперь я смотрю и вижу… вас, – прошептала она. – Вы здесь и смотрите на меня.
Он закрыл глаза, и у него вырвались почти непрошеные слова:
– Я чувствую себя другим, ожившим. Хотя не понимаю, что это значит. Но я чувствую себя и неудовлетворенным.
– Мной?
– Всем, – тихо засмеялся он. – Если не считать того, что ты делаешь со мной.
Ферн медленно кивнула.
– Думаю, это мне уже нравится. Боюсь, это неправильно с моей стороны, но теперь мне приятно, очень приятно. Хотя иногда было плохо, но это тоже хорошо. – Она погладила его шею, соль на ее руке немного жгла кровоточащие царапины. – Мне понравилось. Я этого хочу, как вы и говорили.
– Да, – ответил Колин.
Положив ладонь ему на шею, она чуть слышно выдохнула:
– Я могу ее сжать.
– Можешь, – согласился он.
– Я могу чувствовать, что делаю с вами, – прошептала она, улыбаясь.
– Я тоже могу чувствовать, что делаю с тобой. Даже отсюда могу чувствовать твой жар. Ощущать запах твоего желания.
– И это все, что у нас есть, не так ли?
– Но это есть, – настаивал Колин. – Вот что важно.
– Это начало, – произнесла Ферн, словно лишь наполовину уверенная в своей правоте.
– У нас будет намного больше, может, не сейчас, но будет обязательно.
– Я надеюсь, Колин, – серьезно ответила Ферн.
– А пока давай наслаждаться хотя бы тем, что у нас есть.
– Я не могу вам отказать. Не последний раз и не снова. – По ее телу прошла дрожь, но теперь скорее от желания, чем от страха. – Я слишком этого хочу.
– Вот и прекрасно, – улыбнулся Колин.
Она села на кровать, потянув его за собой.
Глава 9
– Это здесь.
Еще одурманенная сном, Ферн выглянула из окна кареты и… ничего не увидела. Над дорогой стлался густой туман, собираясь в низинах, путаясь в кустарнике на более высоких холмиках местности, поросшей вереском.
Болота. Отец как-то упоминал о многочисленных планах добычи торфа, которые строили различные предприниматели, надеясь вырыть богатство из неплодородной земли. Но болото победило всех.
По мере удаления от гостиницы, в которой они провели ночь, местность становилась все более сырой и необитаемой. Последний трактир с платной конюшней остался уже за много миль отсюда, его хозяин, казалось, с подозрением смотрел на чужих людей. Холодная курица, приобретенная Колином, была невкусной, зато большой, ее остатки лежали в корзине, стоявшей у них между ног.
Ферн посмотрела на мужа. Когда местность стала голой, лишенной всякой растительности, Колин еще больше замкнулся. Он сидел напротив, прекрасный, неприступный, и ей даже не верилось, что с этим человеком она могла провести такую бурную ночь. Тем не менее она знала, что под дорогой серой тканью и белоснежным полотном остались следы ее ногтей и зубов, доказательства ее власти над собой и над ним. Легче было сделать… это, чем разговаривать, даже легче не думать… ни о чем. Размышление опасно.
А раз оба не могли просто молча лежать рядом, то провели ночь в действии, которое не требовало слов. За них говорили их тела, но что все это значило? На следующее утро камердинер, в последний раз обслужив хозяина, был отослан, и Колин, согласно обещанию, помог жене надеть чистое дорожное платье. Собственные усилия Ферн причесаться оказались менее успешными, сделанный ею пучок на затылке уже начинал разваливаться.
– Я ничего здесь не вижу, – сообщила она Колину.
– Я видел указатель. Рексмер. Здесь должна быть деревня…
В это время карета накренилась, сворачивая с главной дороги на узкую колею. Ферн ухватилась за планку, чтобы не упасть, и с тревогой посмотрела в окно.
– Я не вижу ничего, кроме болота и вересковой пустоши.
– Он должен быть здесь, – повторил Колин тоном человека, для которого «должен» всегда означало «есть».
Карета повернула. Ферн могла бы поклясться, что ландшафт слишком плоский, чтобы скрыть что-либо, но туман, вероятно, исказил ее ощущение, ибо на маленьком холме действительно виднелась кучка домов вокруг серой застывшей глыбы деревенской церкви.
Ферн пристально смотрела в ее сторону, радуясь оправданию, что может смотреть на что-нибудь другое, кроме своего мужа. Когда они подъехали достаточно близко, она увидела каркасы разрушенных домов, когда-то стоявших между уцелевшими.
– Что здесь произошло? – спросила она.
– Вероятно, огораживание общинной земли, еще до того как поместье отошло к моей семье, – безразлично ответил Колин. – На такой земле лорду выгоднее иметь дюжину пастухов, чем сотню фермеров. Мы бы разорились за несколько поколений, если бы не получили в наследство Редклифф, а это баронство принесло нашему роду лишь титул.
– О! – произнесла Ферн.
Она с сестрами часто жила в поместье дяди. Ее отец стал весьма богатым человеком благодаря своим инвестициям, и хотя он имел статус второго сына, Ферн знала, что хватит одного поколения, чтобы отделить ее от прошлого, что поместья дают настоящую знатность.
Поскольку деревня выглядела безлюдной, Ферн гадала, сколько из оставшихся домов могли быть арендованы. Когда они миновали покрытую мхом церковь, дважды прозвонил колокол, от его ударов содрогнулся воздух, а наступившая после этого тишина стала почти гробовой.
– Наверняка тут не больше дюжины обитаемых домов, – сказала Ферн.
– Не знаю, – ответил Колин. – Дома арендаторов находятся в Новом Рексмере, примерно в миле отсюда, и должны быть в значительно лучшем состоянии. Для поместий Редклиффов подобная разруха недопустима.
Ферн смотрела в окно кареты, пока деревня не скрылась из виду. Никто не отозвался на церковный звон. Никто не вышел посмотреть на карету. Деревня сохранила полную неподвижность. Кучер постучал в скользящую переговорную дверцу, и Колин отодвинул ее.
– Вот оно, – донесся голос кучера. – Рексмер-Мэнор. Я обещал привезти вас сюда до темноты, сэр.
Колин согласно кивнул. Проследив за направлением его взгляда, Ферн увидела вдали скалистую вершину холма, которую венчала древняя, обваливающаяся главная башня замка.
– Это? – спросила она.
– Кажется, да, – равнодушно ответил Колин.
– Мы не можем там жить.
– Там будут люди, присматривающие за домом, – напомнил он.
– Мы не можем остаться, – повторила Ферн.
– Я не могу отсюда уехать! – Впервые после отъезда из гостиницы Колин проявил намек на чувства. – Мне нужно было приехать сюда!
– Там должна быть гостиница…
– Никаких гостиниц. Мы едем туда, – решительно произнес он, указав на открытое всем ветрам сооружение.
– Оно мне совсем не нравится, – с растущим беспокойством сказала она.
Но когда они поднялись на холм, Ферн с облегчением увидела, что к старой башне примыкал обшитый деревом дом с многочисленными застекленными окнами, унылыми и темными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Но теперь я смотрю и вижу… вас, – прошептала она. – Вы здесь и смотрите на меня.
Он закрыл глаза, и у него вырвались почти непрошеные слова:
– Я чувствую себя другим, ожившим. Хотя не понимаю, что это значит. Но я чувствую себя и неудовлетворенным.
– Мной?
– Всем, – тихо засмеялся он. – Если не считать того, что ты делаешь со мной.
Ферн медленно кивнула.
– Думаю, это мне уже нравится. Боюсь, это неправильно с моей стороны, но теперь мне приятно, очень приятно. Хотя иногда было плохо, но это тоже хорошо. – Она погладила его шею, соль на ее руке немного жгла кровоточащие царапины. – Мне понравилось. Я этого хочу, как вы и говорили.
– Да, – ответил Колин.
Положив ладонь ему на шею, она чуть слышно выдохнула:
– Я могу ее сжать.
– Можешь, – согласился он.
– Я могу чувствовать, что делаю с вами, – прошептала она, улыбаясь.
– Я тоже могу чувствовать, что делаю с тобой. Даже отсюда могу чувствовать твой жар. Ощущать запах твоего желания.
– И это все, что у нас есть, не так ли?
– Но это есть, – настаивал Колин. – Вот что важно.
– Это начало, – произнесла Ферн, словно лишь наполовину уверенная в своей правоте.
– У нас будет намного больше, может, не сейчас, но будет обязательно.
– Я надеюсь, Колин, – серьезно ответила Ферн.
– А пока давай наслаждаться хотя бы тем, что у нас есть.
– Я не могу вам отказать. Не последний раз и не снова. – По ее телу прошла дрожь, но теперь скорее от желания, чем от страха. – Я слишком этого хочу.
– Вот и прекрасно, – улыбнулся Колин.
Она села на кровать, потянув его за собой.
Глава 9
– Это здесь.
Еще одурманенная сном, Ферн выглянула из окна кареты и… ничего не увидела. Над дорогой стлался густой туман, собираясь в низинах, путаясь в кустарнике на более высоких холмиках местности, поросшей вереском.
Болота. Отец как-то упоминал о многочисленных планах добычи торфа, которые строили различные предприниматели, надеясь вырыть богатство из неплодородной земли. Но болото победило всех.
По мере удаления от гостиницы, в которой они провели ночь, местность становилась все более сырой и необитаемой. Последний трактир с платной конюшней остался уже за много миль отсюда, его хозяин, казалось, с подозрением смотрел на чужих людей. Холодная курица, приобретенная Колином, была невкусной, зато большой, ее остатки лежали в корзине, стоявшей у них между ног.
Ферн посмотрела на мужа. Когда местность стала голой, лишенной всякой растительности, Колин еще больше замкнулся. Он сидел напротив, прекрасный, неприступный, и ей даже не верилось, что с этим человеком она могла провести такую бурную ночь. Тем не менее она знала, что под дорогой серой тканью и белоснежным полотном остались следы ее ногтей и зубов, доказательства ее власти над собой и над ним. Легче было сделать… это, чем разговаривать, даже легче не думать… ни о чем. Размышление опасно.
А раз оба не могли просто молча лежать рядом, то провели ночь в действии, которое не требовало слов. За них говорили их тела, но что все это значило? На следующее утро камердинер, в последний раз обслужив хозяина, был отослан, и Колин, согласно обещанию, помог жене надеть чистое дорожное платье. Собственные усилия Ферн причесаться оказались менее успешными, сделанный ею пучок на затылке уже начинал разваливаться.
– Я ничего здесь не вижу, – сообщила она Колину.
– Я видел указатель. Рексмер. Здесь должна быть деревня…
В это время карета накренилась, сворачивая с главной дороги на узкую колею. Ферн ухватилась за планку, чтобы не упасть, и с тревогой посмотрела в окно.
– Я не вижу ничего, кроме болота и вересковой пустоши.
– Он должен быть здесь, – повторил Колин тоном человека, для которого «должен» всегда означало «есть».
Карета повернула. Ферн могла бы поклясться, что ландшафт слишком плоский, чтобы скрыть что-либо, но туман, вероятно, исказил ее ощущение, ибо на маленьком холме действительно виднелась кучка домов вокруг серой застывшей глыбы деревенской церкви.
Ферн пристально смотрела в ее сторону, радуясь оправданию, что может смотреть на что-нибудь другое, кроме своего мужа. Когда они подъехали достаточно близко, она увидела каркасы разрушенных домов, когда-то стоявших между уцелевшими.
– Что здесь произошло? – спросила она.
– Вероятно, огораживание общинной земли, еще до того как поместье отошло к моей семье, – безразлично ответил Колин. – На такой земле лорду выгоднее иметь дюжину пастухов, чем сотню фермеров. Мы бы разорились за несколько поколений, если бы не получили в наследство Редклифф, а это баронство принесло нашему роду лишь титул.
– О! – произнесла Ферн.
Она с сестрами часто жила в поместье дяди. Ее отец стал весьма богатым человеком благодаря своим инвестициям, и хотя он имел статус второго сына, Ферн знала, что хватит одного поколения, чтобы отделить ее от прошлого, что поместья дают настоящую знатность.
Поскольку деревня выглядела безлюдной, Ферн гадала, сколько из оставшихся домов могли быть арендованы. Когда они миновали покрытую мхом церковь, дважды прозвонил колокол, от его ударов содрогнулся воздух, а наступившая после этого тишина стала почти гробовой.
– Наверняка тут не больше дюжины обитаемых домов, – сказала Ферн.
– Не знаю, – ответил Колин. – Дома арендаторов находятся в Новом Рексмере, примерно в миле отсюда, и должны быть в значительно лучшем состоянии. Для поместий Редклиффов подобная разруха недопустима.
Ферн смотрела в окно кареты, пока деревня не скрылась из виду. Никто не отозвался на церковный звон. Никто не вышел посмотреть на карету. Деревня сохранила полную неподвижность. Кучер постучал в скользящую переговорную дверцу, и Колин отодвинул ее.
– Вот оно, – донесся голос кучера. – Рексмер-Мэнор. Я обещал привезти вас сюда до темноты, сэр.
Колин согласно кивнул. Проследив за направлением его взгляда, Ферн увидела вдали скалистую вершину холма, которую венчала древняя, обваливающаяся главная башня замка.
– Это? – спросила она.
– Кажется, да, – равнодушно ответил Колин.
– Мы не можем там жить.
– Там будут люди, присматривающие за домом, – напомнил он.
– Мы не можем остаться, – повторила Ферн.
– Я не могу отсюда уехать! – Впервые после отъезда из гостиницы Колин проявил намек на чувства. – Мне нужно было приехать сюда!
– Там должна быть гостиница…
– Никаких гостиниц. Мы едем туда, – решительно произнес он, указав на открытое всем ветрам сооружение.
– Оно мне совсем не нравится, – с растущим беспокойством сказала она.
Но когда они поднялись на холм, Ферн с облегчением увидела, что к старой башне примыкал обшитый деревом дом с многочисленными застекленными окнами, унылыми и темными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51