! И она здесь, рядом с ним, человеком из высшего общества? Почти нелепость…
- Гримсторп. - Она вспомнила. - Вы назвали себя «Грим» в ту первую ночь… Я имею в виду, когда вы привели меня сюда. Значит, это ваше настоящее имя?
- Гримсторп - моя фамилия и мой баронский титул с рождения. Только мать называла меня Себастьяном. Для моего отца и преподавателей я был Гримсторп, а для всех остальных - Грим.
- Но почему вы приоткрыли мне часть правды, когда считали, что я в некоем союзе с мистером де Лентом? Если бы я была той, за кого вы меня принимали, то было бы разумнее солгать.
- Да. Было бы.
Сара молчала, не смея поверить такому странному доверию к ней.
- Должна ли я… вы хотите, чтобы я называла вас теперь «ваша светлость»? Это намного приличнее, но, учитывая обстоятельства…
Себастьян фыркнул.
- В данных обстоятельствах приличия меня не волнуют.
- Мое полное имя Сара Коннолли, - сказала она, вдруг устыдившись своей ирландской фамилии.
- У вас красивая фамилия.
Сара не услышала в его голосе иронии, но все равно покраснела.
- Это единственное, что мне досталось от родителей.
- Иногда я думаю, что получил от моих слишком много, - сухо ответил Себастьян. - Для меня Венеция - город воспоминаний. Обычно мы проводили тут весну. С моей матерью и ее кузеном, занимавшимся историческими исследованиями.
- А ваш отец? - Сара закусила губу, проклиная свою бестактность.
- Сара, не бойтесь задавать мне вопросы. Для человека с положением моего отца путешествие было слишком легкомысленным делом. Но мать любила путешествовать, хотя, мне кажется, скорее из-за того, что это ненавидел ее муж.
Себастьян замолчал. Она понимала, что ему хочется побольше узнать о ней, и старалась уклониться от столь неприятной темы.
- Ваши родители не ладили? - спросила Сара.
- Отец не желал простить жену за рождение только одного ребенка. Ее долг был произвести наследника и запасных к нему. А поскольку внебрачными он себя обеспечил в соответствующем количестве, то не винил себя за отсутствие второго законного и был… недобрым с матерью. Когда стало очевидным, что ни братьев, ни сестер у меня не предвидится, мать начала использовать любой предлог, чтобы избежать его общества, и брала меня с собой, пока год спустя не умерла.
- Что случилось?
Лицо у него настолько помрачнело, что Сара отшатнулась. Но Себастьян этого даже не заметил.
- Она заболела, когда мне исполнилось четырнадцать, и умерла через несколько месяцев. Доктора сказали, это была опухоль яичников.
Сара почувствовала, что за этими словами осталось много невысказанного, и потому лишь коротко произнесла:
- Я понимаю.
- Нет, вы не понимаете. - На миг она увидела перед собой того страдающего обиженного мальчика. - Не можете понять. Вы не знаете всего.
Закусив губу, Сара осторожно коснулась его руки.
- Я не могу знать, пока вы не расскажете.
- Мы были в то время с отцом в Англии, но когда он узнал диагноз, то отказался ее видеть. Он воспринял это как доказательство, что он сделал плохой выбор, что она не настоящая женщина, потому что как женщина не оправдала себя… - Он умолк, глядя мимо нее, стиснув зубы в гневе на человека, который умер. - Следующие четыре года еще больше разочаровали меня в нем. А когда болезнь сердца наконец убила его, я вместо скорби чувствовал только раздражение, потому что у меня будто украли возможность еще десять лет разрушать его планы насчет меня.
- Себастьян, я знаю, это не поможет, но мне очень жаль, - прошептала она, страдая за него.
Внезапно его лицо просветлело, в глазах мелькнула насмешка над старой болью.
- Ваше прошлое было намного труднее моего, но в вашем сердце осталось место для переживаний за меня. Вы одна из самых по-настоящему добрых людей, каких мне приходилось встречать.
- Я не добрая. И никогда ею не была.
- Вы скорее осуждаете себя, чем других, а в этой жизни таких людей очень мало. - Себастьян нахмурился. - Большинство из нас защищает себя, обвиняя в первую очередь всех остальных. Но вы считаете других хорошими, если даже это плохо для вас, пусть другие не правы, но вы уверены, что ошибаетесь именно вы.
Сара покачала головой.
- Это глупо, а не восхитительно:
- Это идет от сердечной доброты, Сара, - медленно и внятно произнес Себастьян.
Она-то знала, еще бы ей не знать, что ей нечем гордиться.
- Это идет от незнания, что правильно, а что неправильно, от недостатка уверенности.
- В первую ночь, которую мы провести вместе, когда вы чувствовали, что мои намерения отнюдь не благородны, вы пытались узнать, что я задумал, рискуя вызвать мой гнев и разрушить иллюзию ночи. Стало ясно, зачем вы пришли ко мне.
- Я боялась того, что вы могли задумать.
- Вы беспокоились за внучку своей работодательницы, - поправил Себастьян. - Которая, насколько я понял из ваших рассказов, вам не нравится.
Сара покраснела.
- Ничего подобного. Я не чувствую к ней антипатии.
- И тем не менее вы ее не любите, - твердо сказал он. Сара молчала, ей нечего было возразить. - Вы рисковали потерять свою иллюзию ради верности девушке, которую не любите. Это и есть добро.
- Но я до сих пор не знаю, что вы против нее замышляете. А я здесь, с вами.
- Ну и что, по-вашему, я намереваюсь сделать? Она медлила, не желая облекать свои худшие опасения в слова.
- Боюсь, вы приказали Джану погубить ее или даже склонить ее к бегству с ним. Я не знаю, что сделал вам мистер де Лент, но, по-моему, это единственная причина вашего желания отомстить леди Анне. Хотя вы знаете мистера де Лента много дольше и лучше, чем я, мне кажется, преследование его племянницы особых страданий ему не причинит. А девушка не имеет к этому отношения.
- Джан не собирается ее губить. Она для меня не цель. Она лишь средство.
- Рада это слышать.
- Не желаете пойти завтра на маскарад? - сменил тему Себастьян. Она с удивлением посмотрела на него. - Теперь вы знаете, что вдали от вас я не провожу время, просто глядя на закат с колокольни Сан-Марко, - сухо произнес он.
- Я буду рада, только мне бы не хотелось встретиться с прежней хозяйкой, - ответила Сара, тщательно выбирая слова.
- Понятно. Я позабочусь, чтоб вы не встретились. Это доставит вам удовольствие?
- Да, но… почему вы заботитесь обо мне?
Этот вопрос беспокоил ее с тех пор, как он предложил ей стать его любовницей. Глаза у него потемнели от тревоги.
- А почему я не должен? Вы не думаете, что я вам чем-то обязан?
Сара покраснела.
- Я не хочу вашей жалости, сэр. Как не хочу великодушия из чувства долга или вины.
- У меня осталось слишком мало вины или жалости, чтобы они могли руководить моими поступками. Я хочу доставить вам удовольствие, и не говорите, что вы его не заслуживаете.
- Я не заслуживаю ничего. - Эту горькую правду она не могла отрицать.
- Ну что я вам говорил? Вы даже не знаете, насколько вы не правы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- Гримсторп. - Она вспомнила. - Вы назвали себя «Грим» в ту первую ночь… Я имею в виду, когда вы привели меня сюда. Значит, это ваше настоящее имя?
- Гримсторп - моя фамилия и мой баронский титул с рождения. Только мать называла меня Себастьяном. Для моего отца и преподавателей я был Гримсторп, а для всех остальных - Грим.
- Но почему вы приоткрыли мне часть правды, когда считали, что я в некоем союзе с мистером де Лентом? Если бы я была той, за кого вы меня принимали, то было бы разумнее солгать.
- Да. Было бы.
Сара молчала, не смея поверить такому странному доверию к ней.
- Должна ли я… вы хотите, чтобы я называла вас теперь «ваша светлость»? Это намного приличнее, но, учитывая обстоятельства…
Себастьян фыркнул.
- В данных обстоятельствах приличия меня не волнуют.
- Мое полное имя Сара Коннолли, - сказала она, вдруг устыдившись своей ирландской фамилии.
- У вас красивая фамилия.
Сара не услышала в его голосе иронии, но все равно покраснела.
- Это единственное, что мне досталось от родителей.
- Иногда я думаю, что получил от моих слишком много, - сухо ответил Себастьян. - Для меня Венеция - город воспоминаний. Обычно мы проводили тут весну. С моей матерью и ее кузеном, занимавшимся историческими исследованиями.
- А ваш отец? - Сара закусила губу, проклиная свою бестактность.
- Сара, не бойтесь задавать мне вопросы. Для человека с положением моего отца путешествие было слишком легкомысленным делом. Но мать любила путешествовать, хотя, мне кажется, скорее из-за того, что это ненавидел ее муж.
Себастьян замолчал. Она понимала, что ему хочется побольше узнать о ней, и старалась уклониться от столь неприятной темы.
- Ваши родители не ладили? - спросила Сара.
- Отец не желал простить жену за рождение только одного ребенка. Ее долг был произвести наследника и запасных к нему. А поскольку внебрачными он себя обеспечил в соответствующем количестве, то не винил себя за отсутствие второго законного и был… недобрым с матерью. Когда стало очевидным, что ни братьев, ни сестер у меня не предвидится, мать начала использовать любой предлог, чтобы избежать его общества, и брала меня с собой, пока год спустя не умерла.
- Что случилось?
Лицо у него настолько помрачнело, что Сара отшатнулась. Но Себастьян этого даже не заметил.
- Она заболела, когда мне исполнилось четырнадцать, и умерла через несколько месяцев. Доктора сказали, это была опухоль яичников.
Сара почувствовала, что за этими словами осталось много невысказанного, и потому лишь коротко произнесла:
- Я понимаю.
- Нет, вы не понимаете. - На миг она увидела перед собой того страдающего обиженного мальчика. - Не можете понять. Вы не знаете всего.
Закусив губу, Сара осторожно коснулась его руки.
- Я не могу знать, пока вы не расскажете.
- Мы были в то время с отцом в Англии, но когда он узнал диагноз, то отказался ее видеть. Он воспринял это как доказательство, что он сделал плохой выбор, что она не настоящая женщина, потому что как женщина не оправдала себя… - Он умолк, глядя мимо нее, стиснув зубы в гневе на человека, который умер. - Следующие четыре года еще больше разочаровали меня в нем. А когда болезнь сердца наконец убила его, я вместо скорби чувствовал только раздражение, потому что у меня будто украли возможность еще десять лет разрушать его планы насчет меня.
- Себастьян, я знаю, это не поможет, но мне очень жаль, - прошептала она, страдая за него.
Внезапно его лицо просветлело, в глазах мелькнула насмешка над старой болью.
- Ваше прошлое было намного труднее моего, но в вашем сердце осталось место для переживаний за меня. Вы одна из самых по-настоящему добрых людей, каких мне приходилось встречать.
- Я не добрая. И никогда ею не была.
- Вы скорее осуждаете себя, чем других, а в этой жизни таких людей очень мало. - Себастьян нахмурился. - Большинство из нас защищает себя, обвиняя в первую очередь всех остальных. Но вы считаете других хорошими, если даже это плохо для вас, пусть другие не правы, но вы уверены, что ошибаетесь именно вы.
Сара покачала головой.
- Это глупо, а не восхитительно:
- Это идет от сердечной доброты, Сара, - медленно и внятно произнес Себастьян.
Она-то знала, еще бы ей не знать, что ей нечем гордиться.
- Это идет от незнания, что правильно, а что неправильно, от недостатка уверенности.
- В первую ночь, которую мы провести вместе, когда вы чувствовали, что мои намерения отнюдь не благородны, вы пытались узнать, что я задумал, рискуя вызвать мой гнев и разрушить иллюзию ночи. Стало ясно, зачем вы пришли ко мне.
- Я боялась того, что вы могли задумать.
- Вы беспокоились за внучку своей работодательницы, - поправил Себастьян. - Которая, насколько я понял из ваших рассказов, вам не нравится.
Сара покраснела.
- Ничего подобного. Я не чувствую к ней антипатии.
- И тем не менее вы ее не любите, - твердо сказал он. Сара молчала, ей нечего было возразить. - Вы рисковали потерять свою иллюзию ради верности девушке, которую не любите. Это и есть добро.
- Но я до сих пор не знаю, что вы против нее замышляете. А я здесь, с вами.
- Ну и что, по-вашему, я намереваюсь сделать? Она медлила, не желая облекать свои худшие опасения в слова.
- Боюсь, вы приказали Джану погубить ее или даже склонить ее к бегству с ним. Я не знаю, что сделал вам мистер де Лент, но, по-моему, это единственная причина вашего желания отомстить леди Анне. Хотя вы знаете мистера де Лента много дольше и лучше, чем я, мне кажется, преследование его племянницы особых страданий ему не причинит. А девушка не имеет к этому отношения.
- Джан не собирается ее губить. Она для меня не цель. Она лишь средство.
- Рада это слышать.
- Не желаете пойти завтра на маскарад? - сменил тему Себастьян. Она с удивлением посмотрела на него. - Теперь вы знаете, что вдали от вас я не провожу время, просто глядя на закат с колокольни Сан-Марко, - сухо произнес он.
- Я буду рада, только мне бы не хотелось встретиться с прежней хозяйкой, - ответила Сара, тщательно выбирая слова.
- Понятно. Я позабочусь, чтоб вы не встретились. Это доставит вам удовольствие?
- Да, но… почему вы заботитесь обо мне?
Этот вопрос беспокоил ее с тех пор, как он предложил ей стать его любовницей. Глаза у него потемнели от тревоги.
- А почему я не должен? Вы не думаете, что я вам чем-то обязан?
Сара покраснела.
- Я не хочу вашей жалости, сэр. Как не хочу великодушия из чувства долга или вины.
- У меня осталось слишком мало вины или жалости, чтобы они могли руководить моими поступками. Я хочу доставить вам удовольствие, и не говорите, что вы его не заслуживаете.
- Я не заслуживаю ничего. - Эту горькую правду она не могла отрицать.
- Ну что я вам говорил? Вы даже не знаете, насколько вы не правы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61