Я не так просто отдаю то, что имею. И не переживайте по этому поводу. Джону не удастся снова заполучить вас.
С этими заверениями он оставил Кэт, извинившись за то, что до отъезда должен заняться делами.
Через открытое окно до Кэт донеслись отдаленные звуки оживленных голосов; подойдя к окну, она села на широкий подоконник и выглянула в ночь. Бархатная темнота подействовала на Кэт успокаивающе, хотя ее мысли по-прежнему были заняты предстоящим состязанием. Убежденность Девлина не рассеяла страхов Кэт, в Джонс существовала ужасающая смесь силы и безрассудства, а Кэт ничем не могла помочь Роберту. Она испуганно вздрогнула, услышав легкий стук в дверь, и у нее во рту пересохло – она знала, что Роберт не будет стучать. «Это Джон? Конечно, нет! Но где же Джиллард?» Кэтрин охватила паника, но она тут же выругала себя за то, что боится.
– Войдите! – отозвалась она, рассудив, что если бы это был Джон, он не потрудился бы постучать.
Скрипнув, дверь отворилась, и Кэтрин с удивлением увидела входящую в комнату женщину, одетую в дорогую одежду из полотна и шелка. Платок, накинутый по нормандскому обычаю на голову и спускавшийся на плечи, скрывал лицо гостьи.
– Да? – Кэтрин шагнула навстречу женщине, не представляя себе, кто бы это мог быть, и вскрикнула от изумления. С тех пор как они виделись в последний раз, прошло много долгих лет, но улыбавшаяся ей девушка была хорошо знакома Кэт. – Джейн? Это ты?
– Да, кузина! Это я!
Бросившись друг к другу, они обнялись, у обеих по щекам потекли слезы, и обе одновременно заговорили.
– Я едва поверила своим глазам, увидев тебя внизу с Вильгельмом, – тараторила Джейн, – а потом разузнала, где ты располагаешься… – Она замолчала и, взяв Кэтрин за руку, с тревогой взглянула на нее. – Кэтрин, у тебя все хорошо? Тебя не обижают?
– Нет, кузина, – криво улыбнувшись, покачала головой Кэт. – Девлин меня не обижает.
– Я слышала о завтрашнем поединке и о том, что Девлин и Бофор борются за обладание тобой и твоими землями. Что ты собираешься делать, Кэт? Я многое слышала о Бофоре, он не благородный господин.
– Я буду делать то, что должна делать. Больше всего я боюсь коварства Бофора. – Кэт улыбнулась кузине, которая была на год моложе ее и с которой она в детстве часто играла. – Как поживает Хантли? – спросила она о старшем брате Джейн, которого тоже давно не видела. – Я слышала, он воевал за Вильгельма и побывал в Нормандии.
– Хантли вернулся только на прошлой неделе и сегодня вечером находится здесь. Он принес присягу Вильгельму и теперь посвящен в рыцари. – Джейн одной рукой обняла подругу за плечи. – Брат только недавно узнал, что произошло в последние месяцы, и мы оба стараемся, чтобы король не остался глух к нашим просьбам о снисходительности. Нам с трудом удалось получить аудиенцию у Вильгельма. Он разгневан на твоего отца, Кэт, и мне кажется, никакой надежды нет.
– Я знаю. – Признание Кэтрин было лишено каких-либо эмоций.
Собравшись уходить, Джейн крепко обняла подругу и с озабоченным выражением на милом личике посоветовала Кэт приготовиться к тому, что должно произойти на следующий день.
– Я буду у внешних ворот, – шепнула Джейн, выйдя в широкий полутемный коридор и опустив платок на лицо. – Мы с Хантли придем к тебе, Кэт, если погибнет не тот мужчина.
Когда Кэтрин закрыла за кузиной тяжелую дверь, ею овладело мучительное беспокойство при мысли о том, что произойдет, если Девлин потерпит поражение.
Девлин вернулся поздно, и Кэт, с закрытыми глазами, лежа на просторной, украшенной драпировками кровати, слушала, как он тихо ругается, натыкаясь в темноте на мебель. В очаге теплился огонь, но его свет не достигал кровати, и Кэтрин, приоткрыв глаза, едва разглядела силуэт Девлина. Когда Девлин подошел, она притворилась спящей.
Девлин смотрел на хрупкую фигурку в огромной постели и ощущал, как в нем снова поднимается раздражение. Проклятие! Он чувствовал себя ослепленным страстью неоперившимся юнцом, впервые оставшимся с женщиной и предвкушающим наслаждение. Кэтрин была очаровательна, но Девлин, присев на край кровати и нахмурившись, еще раз попытался понять, что же все-таки в ней было такого особенного, что пленило его сердце и мозг.
– Будьте вы прокляты! – еле слышно шепнул Роберт у самого уха Кэт и, погрузив одну руку в густые огненные волосы, нагнулся и зарылся лицом в ароматные локоны. – Чем вы заворожили меня, колдунья? Какими владеете чарами? Каким волшебством превращаете меня из сурового рыцаря в потерявшего голову влюбленного?
Сильными руками он поднял Кэт, и она, приоткрыв губы, взглянула на Роберта и обвила руками его шею. Губы Девлина коснулись ее полураскрытых губ, и постепенно его поцелуи стали более настойчивыми, требовавшими ответа. Когда у Кэтрин к горлу подступил стон, Роберт принялся мучительно медленными движениями ласкать ete тело, постепенно отодвигая в сторону тонкую шелковую сорочку и обнажая нежную кожу. Для Кэтрин это была невыносимая пытка. Желание, которое Роберт всегда пробуждал в ней, настоятельно требовало удовлетворения, Кэт боялась, что это могла быть ее последняя ночь, проведенная с Робертом. Руки Кэт нетерпеливо потянулись к мускулистому телу Девлина и, скользнув по широкой груди, сняли с него бархатную куртку. Роберт задержал дыхание, а Кэт раздевала его, с наслаждением прикасаясь к его коже кончиками пальцев, и все сильнее возбуждалась. Потом Роберт привлек Кэт к себе и положил ее голову на свое плечо. Грубые мужские руки погладили нежную спину и шелковые округлые бедра, а потом замерли, чтобы покачать в каждой ладони тяжелую грудь. В прикосновениях Девлина было больше нежности, чем страсти, больше любви, чем вожделения, и Кэт, лежа рядом с ним, упивалась его ласками. Дразня Роберта, ее изящные пальцы, едва касаясь широкой груди, двинулись вниз по сужающемуся треугольнику темных волос к плоскому животу, накручивая завитки на пальцы. Кэт отчаянно хотелось выразить свои чувства, открыть Девлину свое сердце, но она боялась быть отвергнутой. Позабыв обо всем, Кэтрин дерзко искала его поцелуев. Она зажала в ладонях его лицо, не давая Роберту пошевелиться, душистый занавес сияющих волос опустился по обе стороны его лица, так что она и он оказались в собственном мире, изолированном от всего окружающего. Роберт немедленно откликнулся на ее требование, его руки с пылкой нежностью сомкнулись вокруг Кэт, и рот открылся навстречу ее ищущим губам. Их языки легкими, порхающими толчками нападали друг на друга. Кэтрин и Роберт играли, смеясь и возбуждая друг друга, пока у Роберта не осталось сил терпеть. Тогда он со стоном повернулся и подмял под себя Кэт.
– Колдунья, – глухо пробормотал он, нетерпеливо скользнув руками по ее телу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
С этими заверениями он оставил Кэт, извинившись за то, что до отъезда должен заняться делами.
Через открытое окно до Кэт донеслись отдаленные звуки оживленных голосов; подойдя к окну, она села на широкий подоконник и выглянула в ночь. Бархатная темнота подействовала на Кэт успокаивающе, хотя ее мысли по-прежнему были заняты предстоящим состязанием. Убежденность Девлина не рассеяла страхов Кэт, в Джонс существовала ужасающая смесь силы и безрассудства, а Кэт ничем не могла помочь Роберту. Она испуганно вздрогнула, услышав легкий стук в дверь, и у нее во рту пересохло – она знала, что Роберт не будет стучать. «Это Джон? Конечно, нет! Но где же Джиллард?» Кэтрин охватила паника, но она тут же выругала себя за то, что боится.
– Войдите! – отозвалась она, рассудив, что если бы это был Джон, он не потрудился бы постучать.
Скрипнув, дверь отворилась, и Кэтрин с удивлением увидела входящую в комнату женщину, одетую в дорогую одежду из полотна и шелка. Платок, накинутый по нормандскому обычаю на голову и спускавшийся на плечи, скрывал лицо гостьи.
– Да? – Кэтрин шагнула навстречу женщине, не представляя себе, кто бы это мог быть, и вскрикнула от изумления. С тех пор как они виделись в последний раз, прошло много долгих лет, но улыбавшаяся ей девушка была хорошо знакома Кэт. – Джейн? Это ты?
– Да, кузина! Это я!
Бросившись друг к другу, они обнялись, у обеих по щекам потекли слезы, и обе одновременно заговорили.
– Я едва поверила своим глазам, увидев тебя внизу с Вильгельмом, – тараторила Джейн, – а потом разузнала, где ты располагаешься… – Она замолчала и, взяв Кэтрин за руку, с тревогой взглянула на нее. – Кэтрин, у тебя все хорошо? Тебя не обижают?
– Нет, кузина, – криво улыбнувшись, покачала головой Кэт. – Девлин меня не обижает.
– Я слышала о завтрашнем поединке и о том, что Девлин и Бофор борются за обладание тобой и твоими землями. Что ты собираешься делать, Кэт? Я многое слышала о Бофоре, он не благородный господин.
– Я буду делать то, что должна делать. Больше всего я боюсь коварства Бофора. – Кэт улыбнулась кузине, которая была на год моложе ее и с которой она в детстве часто играла. – Как поживает Хантли? – спросила она о старшем брате Джейн, которого тоже давно не видела. – Я слышала, он воевал за Вильгельма и побывал в Нормандии.
– Хантли вернулся только на прошлой неделе и сегодня вечером находится здесь. Он принес присягу Вильгельму и теперь посвящен в рыцари. – Джейн одной рукой обняла подругу за плечи. – Брат только недавно узнал, что произошло в последние месяцы, и мы оба стараемся, чтобы король не остался глух к нашим просьбам о снисходительности. Нам с трудом удалось получить аудиенцию у Вильгельма. Он разгневан на твоего отца, Кэт, и мне кажется, никакой надежды нет.
– Я знаю. – Признание Кэтрин было лишено каких-либо эмоций.
Собравшись уходить, Джейн крепко обняла подругу и с озабоченным выражением на милом личике посоветовала Кэт приготовиться к тому, что должно произойти на следующий день.
– Я буду у внешних ворот, – шепнула Джейн, выйдя в широкий полутемный коридор и опустив платок на лицо. – Мы с Хантли придем к тебе, Кэт, если погибнет не тот мужчина.
Когда Кэтрин закрыла за кузиной тяжелую дверь, ею овладело мучительное беспокойство при мысли о том, что произойдет, если Девлин потерпит поражение.
Девлин вернулся поздно, и Кэт, с закрытыми глазами, лежа на просторной, украшенной драпировками кровати, слушала, как он тихо ругается, натыкаясь в темноте на мебель. В очаге теплился огонь, но его свет не достигал кровати, и Кэтрин, приоткрыв глаза, едва разглядела силуэт Девлина. Когда Девлин подошел, она притворилась спящей.
Девлин смотрел на хрупкую фигурку в огромной постели и ощущал, как в нем снова поднимается раздражение. Проклятие! Он чувствовал себя ослепленным страстью неоперившимся юнцом, впервые оставшимся с женщиной и предвкушающим наслаждение. Кэтрин была очаровательна, но Девлин, присев на край кровати и нахмурившись, еще раз попытался понять, что же все-таки в ней было такого особенного, что пленило его сердце и мозг.
– Будьте вы прокляты! – еле слышно шепнул Роберт у самого уха Кэт и, погрузив одну руку в густые огненные волосы, нагнулся и зарылся лицом в ароматные локоны. – Чем вы заворожили меня, колдунья? Какими владеете чарами? Каким волшебством превращаете меня из сурового рыцаря в потерявшего голову влюбленного?
Сильными руками он поднял Кэт, и она, приоткрыв губы, взглянула на Роберта и обвила руками его шею. Губы Девлина коснулись ее полураскрытых губ, и постепенно его поцелуи стали более настойчивыми, требовавшими ответа. Когда у Кэтрин к горлу подступил стон, Роберт принялся мучительно медленными движениями ласкать ete тело, постепенно отодвигая в сторону тонкую шелковую сорочку и обнажая нежную кожу. Для Кэтрин это была невыносимая пытка. Желание, которое Роберт всегда пробуждал в ней, настоятельно требовало удовлетворения, Кэт боялась, что это могла быть ее последняя ночь, проведенная с Робертом. Руки Кэт нетерпеливо потянулись к мускулистому телу Девлина и, скользнув по широкой груди, сняли с него бархатную куртку. Роберт задержал дыхание, а Кэт раздевала его, с наслаждением прикасаясь к его коже кончиками пальцев, и все сильнее возбуждалась. Потом Роберт привлек Кэт к себе и положил ее голову на свое плечо. Грубые мужские руки погладили нежную спину и шелковые округлые бедра, а потом замерли, чтобы покачать в каждой ладони тяжелую грудь. В прикосновениях Девлина было больше нежности, чем страсти, больше любви, чем вожделения, и Кэт, лежа рядом с ним, упивалась его ласками. Дразня Роберта, ее изящные пальцы, едва касаясь широкой груди, двинулись вниз по сужающемуся треугольнику темных волос к плоскому животу, накручивая завитки на пальцы. Кэт отчаянно хотелось выразить свои чувства, открыть Девлину свое сердце, но она боялась быть отвергнутой. Позабыв обо всем, Кэтрин дерзко искала его поцелуев. Она зажала в ладонях его лицо, не давая Роберту пошевелиться, душистый занавес сияющих волос опустился по обе стороны его лица, так что она и он оказались в собственном мире, изолированном от всего окружающего. Роберт немедленно откликнулся на ее требование, его руки с пылкой нежностью сомкнулись вокруг Кэт, и рот открылся навстречу ее ищущим губам. Их языки легкими, порхающими толчками нападали друг на друга. Кэтрин и Роберт играли, смеясь и возбуждая друг друга, пока у Роберта не осталось сил терпеть. Тогда он со стоном повернулся и подмял под себя Кэт.
– Колдунья, – глухо пробормотал он, нетерпеливо скользнув руками по ее телу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78