Дело в том, что мои люди – белейшие из белых. Скоро они все заметят этих двух парней, и это все испортит – поднимется шум. Они будут считать, что все, что они слышали о Южной Флориде, правда, что здесь повсюду ниггеры и кубинцы. Даже на окуневых озерах.
Дьякон Джонсон сказал:
– В этом турнире, Чарльз, участвует сорок девять лодок, кроме этой. Скажи своим операторам, чтобы они держались подальше от них. А что касается машины-мусорщика, мы припаркуем ее на строительном участке. Ссудим этим ребятам машину, чтобы они ездили на ней по территории. Если кто спросит, скажи, что они здесь работают.
– Прекрасная мысль, – сказал Уиб. – Скажи, что они заливают территорию асфальтом или что-нибудь в этом роде. Блестящая мысль!
Иногда он и представить не мог, что бы делал без Иззи. Дьякон Джонсон сказал:
– Не беспокойся, Чарльз. Погляди на них. У них нет никаких шансов. Будет чудом, если этот термитник не затонет у самого причала.
Все, что Чарли Уиб, мог сказать, это:
– Ну кто слышал, чтобы такое отребье принимало участие в турнире?
Но каким-то таинственным образом братья Тайл уже спускали свою лодку на воду.
Следующий день по традиции был днем тренировок, и все рыболовы собирались вместе рано утром у причала, чтобы обменяться своими познаниями в теории рыбной ловли и предусмотреть возможные неудачи. В виду того, что никто из них прежде не рыбачил на Озерах Линкеров, разговор в основном состоял из сквернословия и досужих сплетен. Рыба будет собираться в стаи и задерживаться у пропускных сооружений. Да нет, они расположены достаточно глубоко. Нет же, они на мелких местах.
Только Чарли Уиб и его люди знали правду: в озерах не было окуней, кроме дохлых. Новые были еще в пути.
Эдди Сперлинг понимал – что-то было очень неправильно, но не говорил ни слова. Вместо того чтобы говорить, он смешался с толпой своих приятелей и пил кофе с бисквитами, потом гулял в одиночестве по берегу в предрассветном мраке. Пара других профессионалов пыталась завязать с ним беседу, но Эдди был неразговорчив и мрачен. Он не проявлял ни малейшего интереса к наживке «Дьюк Паффин» или к новым моторам «Том Джерико», которым не страшны водоросли.
В момент, когда пересмешники провозгласили, что наступает рассвет, Эдди Сперлинг как раз глазел на безмолвные бурые каналы и думал: «Эта вода, черт возьми, ужасная».
Эл Гарсия и Джим Тайл стартовали последними. Они немного задержались, когда Билли Редклифф, белокожий молодой человек из Уэйкросса, штат Джорджия, сказал Джиму Тайлу:
– А где твоя тросточка, дядюшка Римус?
У Джима Тайла появилось побуждение объяснить значение хороших манер Билли Редклиффу, сломав все удочки в его стандартной лодке. И это было сделано очень спокойно и методично и без посторонней помощи. Эл Гарсия и кольт «Пайтон» просто наблюдали, как проходила эта краткая церемония. Начиная с этого момента, остальные рыболовы старались держаться подальше от братьев Тайл.
И так оно и оставалось. Но все упражнения на озере Джесап показали, что Эл Гарсия был самым опасным окунеловом на свете. В четырех случах он задел по голове Джима Тайла во время забрасывания удочки. Еще три раза насадил на крючок себя, и один из них настолько серьезно, что Джиму Тайлу пришлось срезать шипы с крючков, чтобы удалить их из бедра Гарсии.
Забрасывание тяжелой удочки на штифтах требует особой чувствительности большого пальца, но неизменно каждый раз Гарсия отпускал слишком рано или слишком поздно. Он или выстреливал наживкой прямо в дно лодки, где она впивалась, как пуля, или закидывал ее высоко в воздух, так что она стрелой падала сверху, грозя ударить их по голове. Через несколько минут, когда наконец полицейский ухитрился попасть в воду, Джим Тайл опустил свою удочку и зааплодировал. Оба они согласились, что Эл Гарсия должен сконцентрировать все свое внимание на управлении лодкой.
При наличии подвесного мотора всего в шесть лошадиных сил, потребовалось гораздо больше времени, чтобы объехать каналы, но к середине дня они добрались до места, о котором им сказал Скинк, – на дальнем западном конце Озер у причала номер семь. Планировщики Чарли Уиба еще не добрались до этого места, поэтому берега здесь оставались голыми и представляли собой белые кучи вырытой из каналов земли и ила. Канал заканчивался у старой земляной дамбы, отделявшей пышную насыщенную водой Флориду «Эверглейдса» от бетонной цивилизации. Чарли Уиб оттеснил ее к краю. Это был последний предел.
Джим Тайл и Эл Гарсия выбрали для себя номер семь, предсказывал Скинк. Для других окунеловов это место было слишком скудным, бесплодным и слишком удаленным.
Гарсия подтолкнул «скиф» к берегу, а Джим Тайл вышел и собрал несколько охапок сухих веток остролиста из кучи, оставленной бульдозерами. В лодке под брезентом было спрятано три деревянных корзины из-под апельсинов, которые они привезли из Харни в своем мусоровозе. Гарсия связал корзины вместе, а Джим Тайл запихал в щели сухие ветки. Вместе они спустили корзины на воду. С помощью лески Эл Гарсия измерил глубину и убедился, что она равна тринадцати футам. Он отметил тайное место, поставив там на берегу две пустые банки из-под пива «Будвайзер».
Это был дом Квинни, пока она находилась вдали от своего.
– Самый старый трюк на свете, – сказал Скинк полицейскому две ночи назад. – Эти большие хоги любят препятствия. Они лежат в кустах невидимые, всасывая миног. Если найдете завал из сучьев, найдете и рыбу. Постройте такую запруду из сучьев и выиграете на турнире.
Таков был план.
Джим Тайл и Эл Гарсия спокойно занимались своим делом. Других лодок здесь не было видно.
Однако был частный вертолет.
Но братья Тайл не побеспокоились поглядеть вверх, потому что он пролетел только раз.
Но одного раза было достаточно, чтобы пилот Денниса Голта мог сделать пометку на карте. Потом он полетел назад радировать об этом своему боссу.
В тот же вечер после дня подготовки к соревнованиям настроение среди окунеловов у причала колебалось от неуверенности до полного уныния. Ни один не поймал ни единого окуня, хотя никто из рыболовов не признался в этом. Соблюдение тайны было больше, чем вопросом самолюбия, – это давало право на участие в соревнованиях. Если под вопрос ставилась сумма в двести пятьдесят тысяч долларов, дружба в течение всей жизни и братское доверие ценились не больше плевка. Никто не делился своими сведениями, никто не сравнивал свое мастерство с умением и навыками партнеров и соперников. Секретами не делились. В результате никто не понимал размеров бедствия, которое заключалось в безрыбье и название которого было Озера Ланкеров. Обшаривая берега озер, несколько рыболовов набрели на мертвых годовалых окуней и тайком стали обдумывать причины их гибели:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Дьякон Джонсон сказал:
– В этом турнире, Чарльз, участвует сорок девять лодок, кроме этой. Скажи своим операторам, чтобы они держались подальше от них. А что касается машины-мусорщика, мы припаркуем ее на строительном участке. Ссудим этим ребятам машину, чтобы они ездили на ней по территории. Если кто спросит, скажи, что они здесь работают.
– Прекрасная мысль, – сказал Уиб. – Скажи, что они заливают территорию асфальтом или что-нибудь в этом роде. Блестящая мысль!
Иногда он и представить не мог, что бы делал без Иззи. Дьякон Джонсон сказал:
– Не беспокойся, Чарльз. Погляди на них. У них нет никаких шансов. Будет чудом, если этот термитник не затонет у самого причала.
Все, что Чарли Уиб, мог сказать, это:
– Ну кто слышал, чтобы такое отребье принимало участие в турнире?
Но каким-то таинственным образом братья Тайл уже спускали свою лодку на воду.
Следующий день по традиции был днем тренировок, и все рыболовы собирались вместе рано утром у причала, чтобы обменяться своими познаниями в теории рыбной ловли и предусмотреть возможные неудачи. В виду того, что никто из них прежде не рыбачил на Озерах Линкеров, разговор в основном состоял из сквернословия и досужих сплетен. Рыба будет собираться в стаи и задерживаться у пропускных сооружений. Да нет, они расположены достаточно глубоко. Нет же, они на мелких местах.
Только Чарли Уиб и его люди знали правду: в озерах не было окуней, кроме дохлых. Новые были еще в пути.
Эдди Сперлинг понимал – что-то было очень неправильно, но не говорил ни слова. Вместо того чтобы говорить, он смешался с толпой своих приятелей и пил кофе с бисквитами, потом гулял в одиночестве по берегу в предрассветном мраке. Пара других профессионалов пыталась завязать с ним беседу, но Эдди был неразговорчив и мрачен. Он не проявлял ни малейшего интереса к наживке «Дьюк Паффин» или к новым моторам «Том Джерико», которым не страшны водоросли.
В момент, когда пересмешники провозгласили, что наступает рассвет, Эдди Сперлинг как раз глазел на безмолвные бурые каналы и думал: «Эта вода, черт возьми, ужасная».
Эл Гарсия и Джим Тайл стартовали последними. Они немного задержались, когда Билли Редклифф, белокожий молодой человек из Уэйкросса, штат Джорджия, сказал Джиму Тайлу:
– А где твоя тросточка, дядюшка Римус?
У Джима Тайла появилось побуждение объяснить значение хороших манер Билли Редклиффу, сломав все удочки в его стандартной лодке. И это было сделано очень спокойно и методично и без посторонней помощи. Эл Гарсия и кольт «Пайтон» просто наблюдали, как проходила эта краткая церемония. Начиная с этого момента, остальные рыболовы старались держаться подальше от братьев Тайл.
И так оно и оставалось. Но все упражнения на озере Джесап показали, что Эл Гарсия был самым опасным окунеловом на свете. В четырех случах он задел по голове Джима Тайла во время забрасывания удочки. Еще три раза насадил на крючок себя, и один из них настолько серьезно, что Джиму Тайлу пришлось срезать шипы с крючков, чтобы удалить их из бедра Гарсии.
Забрасывание тяжелой удочки на штифтах требует особой чувствительности большого пальца, но неизменно каждый раз Гарсия отпускал слишком рано или слишком поздно. Он или выстреливал наживкой прямо в дно лодки, где она впивалась, как пуля, или закидывал ее высоко в воздух, так что она стрелой падала сверху, грозя ударить их по голове. Через несколько минут, когда наконец полицейский ухитрился попасть в воду, Джим Тайл опустил свою удочку и зааплодировал. Оба они согласились, что Эл Гарсия должен сконцентрировать все свое внимание на управлении лодкой.
При наличии подвесного мотора всего в шесть лошадиных сил, потребовалось гораздо больше времени, чтобы объехать каналы, но к середине дня они добрались до места, о котором им сказал Скинк, – на дальнем западном конце Озер у причала номер семь. Планировщики Чарли Уиба еще не добрались до этого места, поэтому берега здесь оставались голыми и представляли собой белые кучи вырытой из каналов земли и ила. Канал заканчивался у старой земляной дамбы, отделявшей пышную насыщенную водой Флориду «Эверглейдса» от бетонной цивилизации. Чарли Уиб оттеснил ее к краю. Это был последний предел.
Джим Тайл и Эл Гарсия выбрали для себя номер семь, предсказывал Скинк. Для других окунеловов это место было слишком скудным, бесплодным и слишком удаленным.
Гарсия подтолкнул «скиф» к берегу, а Джим Тайл вышел и собрал несколько охапок сухих веток остролиста из кучи, оставленной бульдозерами. В лодке под брезентом было спрятано три деревянных корзины из-под апельсинов, которые они привезли из Харни в своем мусоровозе. Гарсия связал корзины вместе, а Джим Тайл запихал в щели сухие ветки. Вместе они спустили корзины на воду. С помощью лески Эл Гарсия измерил глубину и убедился, что она равна тринадцати футам. Он отметил тайное место, поставив там на берегу две пустые банки из-под пива «Будвайзер».
Это был дом Квинни, пока она находилась вдали от своего.
– Самый старый трюк на свете, – сказал Скинк полицейскому две ночи назад. – Эти большие хоги любят препятствия. Они лежат в кустах невидимые, всасывая миног. Если найдете завал из сучьев, найдете и рыбу. Постройте такую запруду из сучьев и выиграете на турнире.
Таков был план.
Джим Тайл и Эл Гарсия спокойно занимались своим делом. Других лодок здесь не было видно.
Однако был частный вертолет.
Но братья Тайл не побеспокоились поглядеть вверх, потому что он пролетел только раз.
Но одного раза было достаточно, чтобы пилот Денниса Голта мог сделать пометку на карте. Потом он полетел назад радировать об этом своему боссу.
В тот же вечер после дня подготовки к соревнованиям настроение среди окунеловов у причала колебалось от неуверенности до полного уныния. Ни один не поймал ни единого окуня, хотя никто из рыболовов не признался в этом. Соблюдение тайны было больше, чем вопросом самолюбия, – это давало право на участие в соревнованиях. Если под вопрос ставилась сумма в двести пятьдесят тысяч долларов, дружба в течение всей жизни и братское доверие ценились не больше плевка. Никто не делился своими сведениями, никто не сравнивал свое мастерство с умением и навыками партнеров и соперников. Секретами не делились. В результате никто не понимал размеров бедствия, которое заключалось в безрыбье и название которого было Озера Ланкеров. Обшаривая берега озер, несколько рыболовов набрели на мертвых годовалых окуней и тайком стали обдумывать причины их гибели:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102