Укатил Макс – Йенсен назначил его комендантом станции «Соам». Макс сейчас все равно в отпуске – «Бора» на ремонте. Налетала сто астроединиц «коробка», пора отражатель менять. С ней Громыко. А Макс-то, а?! Взыграл и взорлил! Морда…
И тут Габа понял, что он просто трусит. Тогда он храбро прошел на камбуз и остановился. Тихо позвал:
– Гунилла…
– Что? – негромко ответила девушка. Чуют они, что ли, в чем им признаваться собираются?
– Я… – Габа мучительно одолевал страхи и несвойственное ему стеснение. – Я влюбился в тебя…
Да он ли это?! Что он бормочет, что выговаривает замертвелым языком?! Куда делся самоуверенный тип с самой широкой улыбкой во всем космофлоте? Господи, он даже не думал о восхитительной Гуниллиной фигурке и не помышлял о том, чтобы обжать мозолистой своей коричневой рукой белую грудь. Да ему достаточно было коснуться руки Гуниллы или волос – и блаженство переполняло его! С горкой! Габу распирало чувство, которое хотелось назвать любовью… но откуда ему знать, что это любовь? С чем это сравнить? Как люди вообще узнают, что они любят? Но подключи его к какому-нибудь «счастьемеру» – и прибор зашкалило бы…
Гунилла положила руки ему на плечи (Габа опочил, воскрес, не поверил, почил снова, ожил, поверил, вознесся в рай и дальше). Улыбнулась. В голубых глазах читался вопрос и ответ, они призывали и отвергали.
– Я тоже… – начала Гунилла, но не смогла договорить. Тонкий, как спичка, синий луч лазера пронзил ее хорошенькую головку. Мозг вскипел. Сознание распалось. Угасла душа.
Габа с первой секунды понял, что произошло, но бежал страшного знания. Это было невозможно! Весь его мир, взлелеянное в мечтаниях будущее рассыпались в прах. Ему уже никогда не увидеть Гуниллу в фате невесты, никогда не волноваться у порога родильного покоя. Никогда!
Габа обнял девушку за плечи. Подхватил падающее тело. Голова Гуниллы бессильно откинулась, сгоревшая прядка открыла маленькую черную дырочку у виска. Горе скрутило штурмана. Он бережно, встав на колени, уложил Гуниллу и только потом обернулся.
У двери тамбура стоял Тхакур Сингх в тускло-сером бое-скафандре. Он покачивал тяжелым длинноствольным лазерником и ухмылялся.
– Я же обещал, что отомщу, – промурлыкал он с чувством глубокого удовлетворения.
Габа сжал кулаки. Такое ощущение, что кишки смерзлись, а все мышцы скомкало от натуги. Мир для него почти пропал. Он видел только Тхакура и хотел только одного – убить этого… эту…
– С-сука!.. – сорвалось с серых губ. Габа прыгнул.
Глава БГ откинулся, выстрелил и палил до тех пор, пока не иссякла батарея. Штурман лежал на полу, скребя пальцами стереопластиковые плитки, и смотрел на пурпура. Если бы взгляд мог убивать…
– С-су… – выдохнул Габа. И умер.
2
Случай был интересный. Аварийный робот Фидо стал вдруг позволять себе не роботово. То уйдет со стройплощадки и выслеживает рыбозмею среди холмов. То копается на свалке кибертехники, выбирает для себя запчасти и прячет их в разных местах – на черный день.
– Типичная абберация, – заявил Гупта.
– Ерунду не говори! – сердито сказал Антон. – Где ты видишь абберацию?! Он ходит, как пишет! Речь нормальная… Просто он делает то, чего у него и в программе-то нет!
– Может, тогда мотиварный контур из строя вышел? – подал идею Шуйбэнь и помахал ладонью перед оптикой Фидо. Кибер внимательно посмотрел на Лю.
– Да нет, мы все главные рефлекторные цепи прозвонили…
– Это спонтанный рефлекс, – вынес вердикт Жилин. – Сам я с этим еще не встречался, знаю только по статьям в «Вестнике кибернетики». Очень похоже… – Он потер руки, шурша ладонями. – Неосознанное желание… даже, может, не желание, а «софт» хотения…
Зацвирикал радиофон. Жилин нетерпеливо ткнул по «пуску». Над плашкой коммуникатора зацвело прыгающее изображение – голова Йенсена. Моложавое, обычно малоподвижное лицо было покрыто потом и подергивалось, словно от могучего напряжения.
– Глеб… – еле выговорил спецуполномоченный.
– Слушаю! Что случилось, Ларс Юльевич?
– Локи захватил Сырт…
– Что?!
Но у Йенсена просто не было сил повторить.
– Дюжина ботов… – сипел он с надсадой. – Занял техкупол… Подмена личности… Всем верхам… Никому не верьте, только Клунину… Еще Ковальского не было… Да… И мне подсадили… Борюсь… Больно очень… Тхакур Сингх здесь… Габа… гляньте там… Больно…
Изображение пропало. Глеб бросился к краулеру – Антон уже вскочил и выжимал педаль. Моторы взвыли, танкетка встала на дыбы, вращая гусеницами, и хлопнулась на песок перед главным киберинженером. Жилин запрыгнул на ходу и остался стоять, вцепившись в раму.
– Гони!
Антон понесся, не разбирая дороги. Мимо огороженной каверны, где копались роботы-диггеры, в объезд фундамента исполинского купола, под самым носом у желтого песчаного танка, вверх по склону, на пределе двигателей и нервов. У станции Антон затормозил, чуть не врезавшись в хозблок. Но было уже поздно.
Ворвавшись в столовую, Жилин наткнулся на мертвый взгляд Габы. Пахло горелым мясом. Лазерный луч исполосовал всего штурмана «Боры», удалив жизнь.
– Гуллан-то за что? – всхлипнул Антон.
Жилин резко обернулся и едва не застонал. У киберкухни, продолжавшей жизнерадостно позванивать и шипеть, лежала Гунилла. Ее миленькое личико было обращено к окну, храня начало незавершенной улыбки. Сорвав со стены аптечку, Жилин опустился перед девушкой на колени и подключил диагност. Поздно! Поздно! Жилина обморозило жалостью. Он погладил Гуниллу по руке, провел пальцами по волосам. Голубые Гуниллины глаза были широко распахнуты, выдавая невысказанное. Полураскрытые губки застыли… и уже не издадут ни звука. Никогда. Что за проклятое слово…
В столовую вбежал Гирин и будто споткнулся о мертвые взгляды. Он ничего не сказал, только ссутулился – друга не стало, в душе усадка… Минуту в уши билось безмолвие.
– Глеб, – глухо заговорил Максим, – они там, у дальних постов… Пурпуры.
Жилин отвел глаза от Гуниллиного лица и посмотрел на Макса. Гирин был страшен. Не говоря ни слова, Глеб сорвался с места и, пригнувшись, нырнул в люк переходника. Антон кинулся следом.
– У них танк высшей защиты! – догнал их голос Гирина.
– Макс, проскочи по станции! – прокричал Жилин на бегу. – Всех, кого найдешь, гони к заводу! – И проговорил то ли себе, то ли Антону: – Не дай бог еще кого-нибудь ..
Жилин затормозил у двери с табличкой «Арсенал» и рывком приложил руку к детектору. Дверь мгновенно ушла в пазы. Ворвавшись в арсенал, Жилин сгреб в охапку все лучеметы, имевшиеся в наличии, – числом шесть, оглянулся, заметил Виджая, ставшего в проеме, и сунул оружие ему.
– Держи! Антон, помоги!
Жилин выволок из-под стеллажей какой-то ящик с ручками.
– Хватайся!
Антон ухватился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
И тут Габа понял, что он просто трусит. Тогда он храбро прошел на камбуз и остановился. Тихо позвал:
– Гунилла…
– Что? – негромко ответила девушка. Чуют они, что ли, в чем им признаваться собираются?
– Я… – Габа мучительно одолевал страхи и несвойственное ему стеснение. – Я влюбился в тебя…
Да он ли это?! Что он бормочет, что выговаривает замертвелым языком?! Куда делся самоуверенный тип с самой широкой улыбкой во всем космофлоте? Господи, он даже не думал о восхитительной Гуниллиной фигурке и не помышлял о том, чтобы обжать мозолистой своей коричневой рукой белую грудь. Да ему достаточно было коснуться руки Гуниллы или волос – и блаженство переполняло его! С горкой! Габу распирало чувство, которое хотелось назвать любовью… но откуда ему знать, что это любовь? С чем это сравнить? Как люди вообще узнают, что они любят? Но подключи его к какому-нибудь «счастьемеру» – и прибор зашкалило бы…
Гунилла положила руки ему на плечи (Габа опочил, воскрес, не поверил, почил снова, ожил, поверил, вознесся в рай и дальше). Улыбнулась. В голубых глазах читался вопрос и ответ, они призывали и отвергали.
– Я тоже… – начала Гунилла, но не смогла договорить. Тонкий, как спичка, синий луч лазера пронзил ее хорошенькую головку. Мозг вскипел. Сознание распалось. Угасла душа.
Габа с первой секунды понял, что произошло, но бежал страшного знания. Это было невозможно! Весь его мир, взлелеянное в мечтаниях будущее рассыпались в прах. Ему уже никогда не увидеть Гуниллу в фате невесты, никогда не волноваться у порога родильного покоя. Никогда!
Габа обнял девушку за плечи. Подхватил падающее тело. Голова Гуниллы бессильно откинулась, сгоревшая прядка открыла маленькую черную дырочку у виска. Горе скрутило штурмана. Он бережно, встав на колени, уложил Гуниллу и только потом обернулся.
У двери тамбура стоял Тхакур Сингх в тускло-сером бое-скафандре. Он покачивал тяжелым длинноствольным лазерником и ухмылялся.
– Я же обещал, что отомщу, – промурлыкал он с чувством глубокого удовлетворения.
Габа сжал кулаки. Такое ощущение, что кишки смерзлись, а все мышцы скомкало от натуги. Мир для него почти пропал. Он видел только Тхакура и хотел только одного – убить этого… эту…
– С-сука!.. – сорвалось с серых губ. Габа прыгнул.
Глава БГ откинулся, выстрелил и палил до тех пор, пока не иссякла батарея. Штурман лежал на полу, скребя пальцами стереопластиковые плитки, и смотрел на пурпура. Если бы взгляд мог убивать…
– С-су… – выдохнул Габа. И умер.
2
Случай был интересный. Аварийный робот Фидо стал вдруг позволять себе не роботово. То уйдет со стройплощадки и выслеживает рыбозмею среди холмов. То копается на свалке кибертехники, выбирает для себя запчасти и прячет их в разных местах – на черный день.
– Типичная абберация, – заявил Гупта.
– Ерунду не говори! – сердито сказал Антон. – Где ты видишь абберацию?! Он ходит, как пишет! Речь нормальная… Просто он делает то, чего у него и в программе-то нет!
– Может, тогда мотиварный контур из строя вышел? – подал идею Шуйбэнь и помахал ладонью перед оптикой Фидо. Кибер внимательно посмотрел на Лю.
– Да нет, мы все главные рефлекторные цепи прозвонили…
– Это спонтанный рефлекс, – вынес вердикт Жилин. – Сам я с этим еще не встречался, знаю только по статьям в «Вестнике кибернетики». Очень похоже… – Он потер руки, шурша ладонями. – Неосознанное желание… даже, может, не желание, а «софт» хотения…
Зацвирикал радиофон. Жилин нетерпеливо ткнул по «пуску». Над плашкой коммуникатора зацвело прыгающее изображение – голова Йенсена. Моложавое, обычно малоподвижное лицо было покрыто потом и подергивалось, словно от могучего напряжения.
– Глеб… – еле выговорил спецуполномоченный.
– Слушаю! Что случилось, Ларс Юльевич?
– Локи захватил Сырт…
– Что?!
Но у Йенсена просто не было сил повторить.
– Дюжина ботов… – сипел он с надсадой. – Занял техкупол… Подмена личности… Всем верхам… Никому не верьте, только Клунину… Еще Ковальского не было… Да… И мне подсадили… Борюсь… Больно очень… Тхакур Сингх здесь… Габа… гляньте там… Больно…
Изображение пропало. Глеб бросился к краулеру – Антон уже вскочил и выжимал педаль. Моторы взвыли, танкетка встала на дыбы, вращая гусеницами, и хлопнулась на песок перед главным киберинженером. Жилин запрыгнул на ходу и остался стоять, вцепившись в раму.
– Гони!
Антон понесся, не разбирая дороги. Мимо огороженной каверны, где копались роботы-диггеры, в объезд фундамента исполинского купола, под самым носом у желтого песчаного танка, вверх по склону, на пределе двигателей и нервов. У станции Антон затормозил, чуть не врезавшись в хозблок. Но было уже поздно.
Ворвавшись в столовую, Жилин наткнулся на мертвый взгляд Габы. Пахло горелым мясом. Лазерный луч исполосовал всего штурмана «Боры», удалив жизнь.
– Гуллан-то за что? – всхлипнул Антон.
Жилин резко обернулся и едва не застонал. У киберкухни, продолжавшей жизнерадостно позванивать и шипеть, лежала Гунилла. Ее миленькое личико было обращено к окну, храня начало незавершенной улыбки. Сорвав со стены аптечку, Жилин опустился перед девушкой на колени и подключил диагност. Поздно! Поздно! Жилина обморозило жалостью. Он погладил Гуниллу по руке, провел пальцами по волосам. Голубые Гуниллины глаза были широко распахнуты, выдавая невысказанное. Полураскрытые губки застыли… и уже не издадут ни звука. Никогда. Что за проклятое слово…
В столовую вбежал Гирин и будто споткнулся о мертвые взгляды. Он ничего не сказал, только ссутулился – друга не стало, в душе усадка… Минуту в уши билось безмолвие.
– Глеб, – глухо заговорил Максим, – они там, у дальних постов… Пурпуры.
Жилин отвел глаза от Гуниллиного лица и посмотрел на Макса. Гирин был страшен. Не говоря ни слова, Глеб сорвался с места и, пригнувшись, нырнул в люк переходника. Антон кинулся следом.
– У них танк высшей защиты! – догнал их голос Гирина.
– Макс, проскочи по станции! – прокричал Жилин на бегу. – Всех, кого найдешь, гони к заводу! – И проговорил то ли себе, то ли Антону: – Не дай бог еще кого-нибудь ..
Жилин затормозил у двери с табличкой «Арсенал» и рывком приложил руку к детектору. Дверь мгновенно ушла в пазы. Ворвавшись в арсенал, Жилин сгреб в охапку все лучеметы, имевшиеся в наличии, – числом шесть, оглянулся, заметил Виджая, ставшего в проеме, и сунул оружие ему.
– Держи! Антон, помоги!
Жилин выволок из-под стеллажей какой-то ящик с ручками.
– Хватайся!
Антон ухватился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116