Но там, в офисе, умудрились связать Харли III с Губернатором прямо на лету, в небе. Харли III доложил обстановку в Сципионе и сказал, кто я такой.
В двух словах.
А потом Харли III обернулся ко мне и сказал:
— Поздравляю! Отныне ты — Бригадный Генерал Национальной Гвардии!
* * *
— У меня на том берегу осталась семья, — сказал я. — Я должен посмотреть, как они там.
Он мог мне точно сказать, что с ними. Он вчера видел своими глазами, как Маргарет и Милдред посадили в стальной ящик в кузове тюремного грузовика и повезли в «Академию Смеха», в Батавию.
— Они в полном порядке! — сказал он. — Ты нужен родной стране больше, чем своей родне. Так что, генерал Хартке, грудь колесом и вперед шагом марш!
* * *
Энергия у него била через край! Можно было подумать, что под шлемом, похожим на угольное ведерко, бушует гроза.
Ни одной минуты не теряет! Не успел он уговорить Губернатора произвести меня в Бригадные Генералы, как тут же понесся на конюшню, возле которой захваченные в плен Борцы за Свободу рыли могилы для мертвых. Усталые могильщики могли не без оснований считать, что роют могилу и для себя. Они насмотрелись фильмов о «Последней Петарде», где люди в шлемах, похожих на ведерки для угля, стояли и смотрели, как другие люди, в лохмотьях, готовили себе место последнего упокоения.
Я слышал, как Харли III орал на могильщиков, приказывая глубже копать, края подровнять и так далее. Мне приходилось наблюдать такие истерические припадки лидерства во Вьетнаме, да я и сам временами вел себя так же, поэтому я совершенно уверен, что Харли III принял какой-то препарат, вроде амфетамина.
* * *
Поначалу управлять мне было почти нечем. Этот колледж, единственный из всех предприятий большого и малого бизнеса в нашей долине, сохранился и остался в полном запустении. Вполне возможно — надолго. Большинству местных жителей удалось удрать после побега заключенных. Однако, когда они вернулись, жить им оказалось не на что. Владельцы домов или доходных предприятий не могли сбыть их с рук. Они разорились вчистую.
Так что большинство штатских, которыми я мог бы управлять, поскорее собрали свои пожитки, побросали их в автомашины и трейлеры и заплатили по ценам черного рынка фантастические цены за бензин, только бы хватило, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову.
* * *
Своего войска у меня не было. На этой стороне озера были размещены подчиненные Лукаса Флорио — командора Дивизиона Национальной Гвардии, 42 Дивизиона, «Радужного Дивизиона». Свою штаб-квартиру он устроил в бывшем офисе Хироси Мацумото, в тюрьме. В Уэст-Пойнте он не учился, был слишком молод, чтобы воевать во Вьетнаме, а родом он из Скенектеди, так что мы с ним раньше не встречались. Все его солдаты были Белые, а представители Восточных рас считались почетными Белыми. То же касалось и 82 воздушно— десантного дивизиона. Где-то были и Черные, и Латиноамериканские части, согласно теории, утверждавшей, что на свободе, как и в тюрьме, люди всегда чувствуют себя комфортнее среди представителей своей расы.
Я считаю, что эта новая сегрегация — хотя и не слышал, чтобы кто— нибудь из выдающихся деятелей признал это, — превратила Вооруженные Силы в нечто вроде набора клюшек для гольфа. Можно было выбирать тот или другой батальон — в зависимости от того, какой цвет кожи у их предполагаемого противника.
А вот в Советском Союзе с его многонациональным населением — где можно встретить кого угодно, кроме Черных и Латиноамериканцев, — власти убедились на горьком опыте, что солдаты не очень-то охотно сражаются с людьми, которые и выглядят, и думают, и говорят точь-вточь как они сами.
* * *
«Радужный Дивизион» начал свое существование еще в 1 мировую войну, в качестве экспериментального объединения нестандартных Американцев, не принадлежащих к кадровым военным. Созданные в те времена Резервные Дивизионы были распределены по различным округам страны. Потом кому-то пришла в голову мысль собрать Дивизион из мобилизованных и волонтеров со всей страны, чтобы доказать, как они прекрасно ладят друг с другом.
Тогда Радуга должна была символизировать дружбу между Белыми людьми, которые, как считалось, недолюбливали друг друга. Как оказалось, «Радужный Дивизион» сражался не хуже любого другого во время Войны против всех Войн, которая послужила лишь вступлением к «Последней Петарде».
* * *
Позже, когда эксперимент был завершен, 42 Дивизион стал просто одной из частей Национальной Гвардии и был передан приказом в распоряжение Штата Нью-Йорк, вместе со своими боевыми наградами.
Но символический кусочек радуги остался на их погонах.
До того, как меня арестовали за подстрекательство к бунту, я тоже носил кусочек радуги, рядом со звездой Бригадного Генерала!
39
* * *
За первые две недели пребывания в должности Военного Главнокомандующего Сципионского Округа — простиравшегося до самых верховьев озера и до самого Национального Лесного Заповедника — самое лучшее, по-моему, было то, что я сделал некоторых солдат пожарниками. Кое-кто даже был пожарником на гражданке, и я дал им возможность ознакомиться с хозяйством нашей пожарной части, которая не пострадала во время осады. Нам притом еще и сказочно повезло: у всех пожарных машин баки были доверху заполнены бензином. Казалось бы, в обществе, где народ, от подонков и до верхушки, тащит все, что не прибито гвоздями, кто-то должен был подсуетиться и пересифонить весь бесценный бензин до последней капли.
Случается, и нередко, что среди полного хаоса, «потока и разграбления» вы вдруг натыкаетесь на поразительное и необъяснимое проявление чувства гражданской ответственности. Быть может, изверившиеся люди еще хоть капельку доверяют только споим пожарникам.
* * *
Я наблюдал также за эксгумацией тел, зарытых возле конюшни. Они пролежали в земле всего несколько дней, а потом Правительство в лице Коронера и Медицинского Эксперта из Полиции Штата, того самого специалиста по распятиям, приказало нам выкопать их обратно. Правительство было обязано добыть их фотографии и отпечатки пальцев, а также описание зубоврачебной работы над их зубами, ран на теле, если таковые найдутся, и так далее. Нам не пришлось выкапывать Шульцев, которых уже один раз перезахоранивали, чтобы освободить место для Павильона.
Тогда мы еще не нашли черепа молодой женщины. Еще не вкопались достаточно глубоко, чтобы наткнуться на то, что осталось от пропавшей Королевы Сирени.
* * *
Правительство, в лице всего лишь 2х приезжих, — коронера и судебно— медицинского эксперта, велело похоронить все трупы глубже, чем раньше, когда они их обработают. Этого требовал закон.
— Мы не хотели бы нарушать закон, — сказал я.
Коронер был Черный. Но я бы нипочем не догадался, если бы он мне сам не сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
В двух словах.
А потом Харли III обернулся ко мне и сказал:
— Поздравляю! Отныне ты — Бригадный Генерал Национальной Гвардии!
* * *
— У меня на том берегу осталась семья, — сказал я. — Я должен посмотреть, как они там.
Он мог мне точно сказать, что с ними. Он вчера видел своими глазами, как Маргарет и Милдред посадили в стальной ящик в кузове тюремного грузовика и повезли в «Академию Смеха», в Батавию.
— Они в полном порядке! — сказал он. — Ты нужен родной стране больше, чем своей родне. Так что, генерал Хартке, грудь колесом и вперед шагом марш!
* * *
Энергия у него била через край! Можно было подумать, что под шлемом, похожим на угольное ведерко, бушует гроза.
Ни одной минуты не теряет! Не успел он уговорить Губернатора произвести меня в Бригадные Генералы, как тут же понесся на конюшню, возле которой захваченные в плен Борцы за Свободу рыли могилы для мертвых. Усталые могильщики могли не без оснований считать, что роют могилу и для себя. Они насмотрелись фильмов о «Последней Петарде», где люди в шлемах, похожих на ведерки для угля, стояли и смотрели, как другие люди, в лохмотьях, готовили себе место последнего упокоения.
Я слышал, как Харли III орал на могильщиков, приказывая глубже копать, края подровнять и так далее. Мне приходилось наблюдать такие истерические припадки лидерства во Вьетнаме, да я и сам временами вел себя так же, поэтому я совершенно уверен, что Харли III принял какой-то препарат, вроде амфетамина.
* * *
Поначалу управлять мне было почти нечем. Этот колледж, единственный из всех предприятий большого и малого бизнеса в нашей долине, сохранился и остался в полном запустении. Вполне возможно — надолго. Большинству местных жителей удалось удрать после побега заключенных. Однако, когда они вернулись, жить им оказалось не на что. Владельцы домов или доходных предприятий не могли сбыть их с рук. Они разорились вчистую.
Так что большинство штатских, которыми я мог бы управлять, поскорее собрали свои пожитки, побросали их в автомашины и трейлеры и заплатили по ценам черного рынка фантастические цены за бензин, только бы хватило, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову.
* * *
Своего войска у меня не было. На этой стороне озера были размещены подчиненные Лукаса Флорио — командора Дивизиона Национальной Гвардии, 42 Дивизиона, «Радужного Дивизиона». Свою штаб-квартиру он устроил в бывшем офисе Хироси Мацумото, в тюрьме. В Уэст-Пойнте он не учился, был слишком молод, чтобы воевать во Вьетнаме, а родом он из Скенектеди, так что мы с ним раньше не встречались. Все его солдаты были Белые, а представители Восточных рас считались почетными Белыми. То же касалось и 82 воздушно— десантного дивизиона. Где-то были и Черные, и Латиноамериканские части, согласно теории, утверждавшей, что на свободе, как и в тюрьме, люди всегда чувствуют себя комфортнее среди представителей своей расы.
Я считаю, что эта новая сегрегация — хотя и не слышал, чтобы кто— нибудь из выдающихся деятелей признал это, — превратила Вооруженные Силы в нечто вроде набора клюшек для гольфа. Можно было выбирать тот или другой батальон — в зависимости от того, какой цвет кожи у их предполагаемого противника.
А вот в Советском Союзе с его многонациональным населением — где можно встретить кого угодно, кроме Черных и Латиноамериканцев, — власти убедились на горьком опыте, что солдаты не очень-то охотно сражаются с людьми, которые и выглядят, и думают, и говорят точь-вточь как они сами.
* * *
«Радужный Дивизион» начал свое существование еще в 1 мировую войну, в качестве экспериментального объединения нестандартных Американцев, не принадлежащих к кадровым военным. Созданные в те времена Резервные Дивизионы были распределены по различным округам страны. Потом кому-то пришла в голову мысль собрать Дивизион из мобилизованных и волонтеров со всей страны, чтобы доказать, как они прекрасно ладят друг с другом.
Тогда Радуга должна была символизировать дружбу между Белыми людьми, которые, как считалось, недолюбливали друг друга. Как оказалось, «Радужный Дивизион» сражался не хуже любого другого во время Войны против всех Войн, которая послужила лишь вступлением к «Последней Петарде».
* * *
Позже, когда эксперимент был завершен, 42 Дивизион стал просто одной из частей Национальной Гвардии и был передан приказом в распоряжение Штата Нью-Йорк, вместе со своими боевыми наградами.
Но символический кусочек радуги остался на их погонах.
До того, как меня арестовали за подстрекательство к бунту, я тоже носил кусочек радуги, рядом со звездой Бригадного Генерала!
39
* * *
За первые две недели пребывания в должности Военного Главнокомандующего Сципионского Округа — простиравшегося до самых верховьев озера и до самого Национального Лесного Заповедника — самое лучшее, по-моему, было то, что я сделал некоторых солдат пожарниками. Кое-кто даже был пожарником на гражданке, и я дал им возможность ознакомиться с хозяйством нашей пожарной части, которая не пострадала во время осады. Нам притом еще и сказочно повезло: у всех пожарных машин баки были доверху заполнены бензином. Казалось бы, в обществе, где народ, от подонков и до верхушки, тащит все, что не прибито гвоздями, кто-то должен был подсуетиться и пересифонить весь бесценный бензин до последней капли.
Случается, и нередко, что среди полного хаоса, «потока и разграбления» вы вдруг натыкаетесь на поразительное и необъяснимое проявление чувства гражданской ответственности. Быть может, изверившиеся люди еще хоть капельку доверяют только споим пожарникам.
* * *
Я наблюдал также за эксгумацией тел, зарытых возле конюшни. Они пролежали в земле всего несколько дней, а потом Правительство в лице Коронера и Медицинского Эксперта из Полиции Штата, того самого специалиста по распятиям, приказало нам выкопать их обратно. Правительство было обязано добыть их фотографии и отпечатки пальцев, а также описание зубоврачебной работы над их зубами, ран на теле, если таковые найдутся, и так далее. Нам не пришлось выкапывать Шульцев, которых уже один раз перезахоранивали, чтобы освободить место для Павильона.
Тогда мы еще не нашли черепа молодой женщины. Еще не вкопались достаточно глубоко, чтобы наткнуться на то, что осталось от пропавшей Королевы Сирени.
* * *
Правительство, в лице всего лишь 2х приезжих, — коронера и судебно— медицинского эксперта, велело похоронить все трупы глубже, чем раньше, когда они их обработают. Этого требовал закон.
— Мы не хотели бы нарушать закон, — сказал я.
Коронер был Черный. Но я бы нипочем не догадался, если бы он мне сам не сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71