Передав обсерватории все наши наблюдения, мы выключили экран. Обра была видна с другой стороны Гуаны, и мы направились туда.
Постепенно исчезали и Санор и Аза.
Раунит поглотила вечная ночь Гуаны.
Вскоре вдали появилась Обра, окруженная своим голубым сиянием.
Нуавэ направила на нее телескоп и приступила к работе.
Установлено до двух тысяч экранов.
17–35
Приближается СД-18-27. Идут большие приготовления.
Нуавэ работает без передышки. Меня поражает ее энергия и энтузиазм. Вчера она показала мне заполненный на Гуане альбом фотокарт. Я тщательно просмотрел его, но не нашел ничего примечательного.
Она обиделась.
– Я не утверждаю, что на Обре невозможна жизнь, – попытался я объяснить свой скептицизм. – Но я сильно сомневаюсь в том, что форма ее схожа с нашей.
– Почему ты так думаешь?
– Во-первых, я не представляю себе существование высшей формы жизни на планете, где столько воды.
– Но разве там так уж мало суши?
– Сравни ее с водными просторами. Почти всю поверхность Обры покрывает вода и лишь кое-где – небольшие островки суши.
– Но на этих островках есть жизнь! – со страстной убежденностью воскликнула Нуавэ.
– Да, жизнь, возможно, и существует, но не на суше, а в воде – ведь на Обре господствует водная стихия. А в воде невозможна высшая форма жизни.
– Не забывай, что суша занимает на Обре все же значительное пространство, она равняется всей поверхности Санора, – все больше горячилась Нуавэ. – И если на Саноре так развилась жизнь, почему ты считаешь это невозможным на Обре?
– У нас совершенно иной климат, – возразил я, тоже увлекаясь спором. – А на Обре – вечные грозы, молнии, постоянно налетают ураганы. Атмосфера полна разрушительных сил. Высшая форма жизни не может утвердиться на такой неустойчивой и опасной почве…
Теперь, оставшись в одиночестве, я размышляю.
Почему я так разгорячился? Почему меня всегда так волнует в общем понятное увлечение Нуавэ этой планетой?
Где-то в тайниках моего сердца мерцает свет. Еще неясный, слабый.
Но я буду ждать.
Время даст ответ.
17–38
Вчера состоялось заседание Сигнальной секции. Утром, до заседания, позвонила Нуавэ.
– Ты будешь на секции?
– Да, буду.
– Я хочу тебя видеть. Подожди меня, пойдем вместе.
– С удовольствием.
Я не слышал, как она вошла. Я только увидел, что она сидит у окна. В руках ее был любимый суанэр.
Она, видимо, не хотела, чтоб я прочел ее чувства, и потому сидела, потупив глаза. Но радость была не только во взоре, – и она не могла ее скрыть.
– У тебя на душе что-то очень хорошее, – сказал я ей.
Медленно подняла она на меня свои глаза, и, казалось, можно было утонуть в том море счастья, какое излучал ее взгляд.
– Ты не веришь мне, но я все вижу.
– Что ты видишь, Геда?
– Я вижу, как борются на Обре подобные нам существа, как их высокий разум прокладывает путь к нам.
– Нужно, чтоб и мы это увидели.
Я старался говорить очень спокойно. Геда была необычайно взволнована.
– Ты помнишь, два месяца назад на Северном полюсе Обры были замечены какие-то огненные блики?
– Ну, и что же?
– Тогда мы сочли их за вулканические извержения. Но теперь мне открывается нечто иное.
Она встала, отдернула занавес на балконной двери. Яркие лучи Азы неудержимым потоком хлынули в комнату и окутали Геду своим теплым сиянием.
– Так что же тебе открывается?
– Это световые сигналы Обры, – медленно проговорила она и испытующе посмотрела мне в глаза. Я молчал. Но мне хотелось крикнуть ей: «Нет!»
Мы вышли на балкон. Аза поднялась высоко, и золото ее лучей жарким пламенем горело на пышной листве бимуду.
– Почему ты так решила? – спросил я.
Она опустилась на резной стульчик и, облокотившись правой рукой на перила, левую дружески протянула мне. Я взял эту тонкую, но сильную руку так бережно и нежно, словно маленькую трепетную птичку.
– Ты не веришь в мои выводы. И я знаю, что ты не разделишь и мою новую догадку.
– Но я хочу и стараюсь поверить. Ты просто не предлагаешь веских аргументов.
Она, словно не расслышав моих слов, продолжала:
– И все же я поделюсь с тобой догадкой, так как мне и здесь необходима твоя помощь.
– Я готов, как всегда.
– Из снимков, сделанных на Гуане, явствует, что Северный полюс Обры покрыт вечным льдом. – Грудной, красивый голос Геды звенел и чуть вибрировал от волнения. – Там – плоская равнина. На ней нет темных пятен, – а это ли не свидетельство того, что под слоем льда находится вода? Огненные вспышки были замечены именно в зоне вечных льдов. Поэтому они никак не могли быть вулканического происхождения, – торжествующе закончила Геда.
– Так, значит, ты думаешь, что это было искусственное излучение.
– Иное объяснение просто невозможно: следов действующих вулканов там не обнаружено. Кроме того, меня на эту мысль наводит симметричное расположение лучей, не характерное для вулкана.
– Как мне помнится, – сдержанно заметил я, – радиус излучения был довольно велик.
– Намного меньше, чем радиус нашей сигнализации. – Резко отняв свою руку, Геда гневно взглянула на меня.
– А что означают эти сигналы? – спросил я после паузы.
– Все дело в том, что они не поняли нашей сигнализации. Видимо, они сочли ее природной особенностью Санора может быть, приняли за реки или горные хребты.
– Не больно-то они догадливы! – иронически произнес я, и эта фраза снова вызвала ее возмущение.
– Мы не знаем, каким астрономическим оборудованием они располагают и насколько хорошо видна им наша планета. Поэтому лучше воздержаться от поспешных выводов.
Я отлично знал, чьи выводы были поспешны, но глубокая убежденность Геды была столь привлекательна, что я невольно склонился перед ней.
– Теперь я должна открыть тебе, для чего сейчас пришла сюда, – вновь заговорила Геда уже более спокойным тоном. По лицу ее пробежала улыбка. – Я собираюсь выдвинуть на сегодняшнем заседании проект, с которым предварительно хочу ознакомить тебя.
– Он касается нашей сигнализации?
– Да. Как я тебе уже сказала, есть основания предполагать, что на Обре не поняли наших сигналов. Возможно, это произошло из-за того, что теневые полосы, несмотря на изменяемость всей системы, постоянны: они ни разу не исчезали целиком. Отсюда могло возникнуть ошибочное мнение, что они являются своеобразными контурами органического строения планеты.
– С твоим предположением, безусловно, приходится считаться, – сказал я, но как ты думаешь поправить положение?
– Вот мы и подошли к главному. Я предлагаю следующее: к тому времени, когда Обра приблизится к Санору, мы должны в корне изменить метод сигнализации.
Она умолкла, словно желая дать мне возможность подготовиться. И – после паузы:
– Необходимо, чтобы наши сигналы производили впечатление ритмичного мерцания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36