— Потому что мы обнаружили много сходных черт между древними кистранцами и твоим народом. И истории этих планет настолько совпадают, что даже разговорные выражения у нас одни и те же! Оказалось, что в основе моего и твоего языков лежат одинаковые понятия и фразы. Если я скажу, что ты втрескалась в Далдена с первого взгляда, ты ведь сразу все поймешь, верно? А обычный шакаанец только глазами будет хлопать, потому что подобной фразы в его языке нет, и быть не может.
— А Далден? Почему он не стал бы хлопать глазами?
— Потому что он особенный. Продукт двух культур, хотя сам предпочел бы быть чистокровным шакаанцем. Дети Тедры во многом обязаны мне своим образованием. Шанель рвалась к знаниям и продолжала учиться в отличие от брата. Позже он решил следовать дорогой отца, и мало того что бросил занятия, но и постарался забыть все, что уже успел узнать об остальной Вселенной. Он умеет говорить, как Тедра, но не хочет.
— Значит, он истинный сын своего отца, а Шанель больше тянется к матери.
— Не совсем так, просто женщины лучше умеют приспосабливаться, и Шани — блестящий тому пример. Ей предстояло либо стать идеальной, по понятиям шакаанцев, дочерью, послушной во всем, кроме одного, либо перебраться на Кистран и сделать карьеру капитана корабля, торгового или исследовательского: она изучала это ремесло много лет.
— Постой. Что значит «кроме одного»?
— Брось, малышка, здравый смысл должен был подсказать тебе, что, поскольку Шанель прожила много лет в другом, более устроенном мире, вряд ли она смирится с образом жизни, принятым у нее на родине. Неведение — благо, как говорит пословица, а она отнюдь не невежественна, поэтому и научилась водить корабли. Шанель собиралась покинуть дом, чтобы найти спутника жизни на другой планете, пока не встретила Фалона и не потеряла голову, в точности как ты.
— И рада остаться с ним?
— О да, — снисходительно усмехнулась Марта. — В чувстве, называемом любовью, есть нечто такое, что заставляет идти за спутником жизни хоть на край света, нравится это тебе или нет.
— Исподволь готовишь меня к тому, что Ша-Каан может и не понравиться? — с подозрением осведомилась Бриттани.
— Ничуть. Ты можешь прийти в восторг, как только немного привыкнешь. Ни преступлений, столь обычных на твоей планете, ни страха, ни тревог по поводу войны, болезней, работы, словом, всего, что так тебя беспокоило.
— Утопия с подвохом? — съязвила девушка.
— Если бы его не было, куколка, тебе бы в два счета все до смерти надоело! Но вернемся к Шани. Она стала прекрасным послом, представляющим интересы Ша-Каана, потому что, как Тедра, знает множество языков и уважает обычаи и особенности каждой расы. Они обе полностью поддерживают политику невмешательства Лиги в жизнь слаборазвитых планет хотя и желали бы, чтобы на Ша-Каане наступили перемены. Они считают, что каждая планета во Вселенной должна идти собственным путем развития, хорошим или плохим, не важно, иначе ее потенциал не будет раскрыт. Уже доказано, что когда такие планеты начинают торговать с более прогрессивными, их собственное развитие замедляется, отбрасывая людей назад на целые века.
— Почему?
— Потому что их творческие умы видят, что все достойное изобретения уже создано, так к чему трудиться?
— А как этого избежать?
— Никак. Такое случается снова и снова. Когда Лига обнаруживает мир высоких технологий, все радуются, когда же Открыватели Миров оказываются в примитивном мире, приходится действовать крайне осторожно. Торговля строго ограничивается, космические путешествия запрещаются, образование дается самое минимальное. Некоторые не принадлежащие к Лиге планеты и воздушные пираты могут не придерживаться этих правил, однако они строго соблюдаются остальными.
— И все же с Ша-Кааном ничего подобного не случилось, — заметила Бриттани.
— Он стал исключением, потому что Вселенной были крайне необходимы камни гаали, источник неиссякаемой энергии. Шакаанцы сами ограничили посещения представителей Других миров и продолжают идти избранным путем, а Лига защищает их от вторжения более развитых цивилизаций. Тедра стала замечательным представителем Лиги, потому что желает добра обеим сторонам.
Бриттани могла бы умереть от тоски в таком замкнутом пространстве, как «Андровия», но скучать было некогда. Она выучилась играть в компьютерные игры и часами просиживала в комнате отдыха. Раньше она не увлекалась ничем подобным, потому что никогда не имела своего компьютера, но теперь восхищалась собственным умением вести войны на огромных экранах с фигурами в человеческий рост. Все равно что смотреть фильм, когда при этом ты сам себе режиссер, продюсер и оператор, иначе говоря, кукольник, дергающий за веревочки марионеток.
Кроме того, она постоянно заглядывала в мастерскую, предназначенную для команды, без которой этот корабль, правда, обходился, а также для людей, не желающих забывать свои хобби лишь потому, что избрали карьеру космических путешественников. Большинство материалов в этом помещении были совершенно незнакомы Бриттани, зато она обнаружила отсек с деревом и столярными инструментами, и восторгу ее не было предела.
Вскоре в покоях Далдена стали появляться изделия ее рук: новые стол и стулья, тумбочка (Бриттани настояла, чтобы отныне кровать оставалась выдвинутой), а самое главное — двойное кресло-качалка, какого Далден никогда не видел, достаточно прочное, чтобы выдержать их обоих. Они каждый вечер ставили его перед длинным рядом окон, усаживались и долго смотрели на звезды и изредка пролетающие кометы. Иногда удавалось заметить и другой корабль, и Бриттани тряслась от страха, пока Марта не успокаивала ее, говоря, что это всего лишь торговое судно.
Нет, она ни дня не скучала. Ее развлекал Корт II, с его тонким чувством юмора, которым он часто и не без успеха пользовался, чтобы позлить Далдена. Марта объяснила, что Далден никогда раньше не испытывал ревности и считал ее эмоцией, на которую просто не способен, мало того, не подумал бы ревновать к воинам. Им он безгранично доверял, а вот андроид — дело совсем другое. Он совершенно непредсказуем, способен на все, и Далден считает необходимым следить за ним в оба.
Зато Далден не возражал против ее дружбы с одним из молодых воинов, подобно ей, мечтавшим работать с деревом. Кодос всегда хотел делать своими руками прекрасные вещи, мебель или резные фигурки, но не мог найти подходящего наставника, пока не встретил Бриттани. По крайней мере так он говорил, и Бриттани не стала особенно допытываться, потому что нашла себе еще одно занятие в долгом путешествии и заодно — средство отвлечься и не думать о неминуемом окончании проекта.
Нет, Далден не пенял ей на дружбу с Кодосом, но ненавидел, когда рядом оказывался Корт, обожавший пофлиртовать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80