Я имею в виду работу. Почему?
Поскольку голос на другом конце наушника не мог предположить это, исходя из ее непривычно долгого молчания, Бриттани решила, что его «мне сказали» — просто способ выразить собственное мнение, а не подсказка Марты. Ее наверняка выдали пылающие щеки, а это видел только он. К счастью, у Марты нет возможности подглядывать.
— Раньше бывало, — призналась она. — Да и трудно оставаться равнодушной, когда тебя клюют со всех сторон. Но я упряма. У меня есть цель — собственными руками построить дом. Когда-то мой дед сделал то же самое, и его упорство восхищало меня. Наверное, именно поэтому я в конце концов приняла решение. Что бы я ни делала, я преследую одну цель. Даже изучила все строительные профессии, какие только могла. Вообще я плотник, хотя могу крыть крышу, класть сухую штукатурку, да и маляр неплохой.
— А это очень трудно — построить дом?
— Нет, если у тебя есть хорошо оплачиваемая работа или, как в моем случае, умение. Возможно, я сама все усложняю, потому что хочу сначала скопить деньги. Одно время я подумывала о том, чтобы взять кредит, но ненавижу долги, да еще такие огромные! Конечно, многие так и поступают, но это не означает, что я должна следовать их примеру. Кроме того, я сэкономлю кучу денег, если все буду делать своими руками, потому что строить самой гораздо дешевле, чем покупать готовый дом.
— Ты возведешь его здесь, в этом городе?
— Да, я купила участок земли. Можно было бы начать уже сейчас, но если работать только по воскресеньям, это займет долгие годы. Предпочитаю иметь деньги на все материалы и рабочих, которых все равно придется нанимать. Не забудьте, когда я начну строить дом, времени ни на что другое не останется, так что работу нужно бросать. Но зато я позабочусь о том, чтобы все было сделано как следует.
— Поразительно, что ты знаешь, как создать дом от начала до конца.
Бриттани залилась краской. Впервые мужчина сделал ей комплимент по поводу выбора профессии. Но он немедленно все испортил, добавив:
— И не считаешь это наказанием.
— Думаю, нам срочно нужно прерваться, — объявила она, — и кое-что уточнить. Либо в вашей стране все поставлено с ног на голову, либо вам дали неверное определение наказания. Единственная работа, которая считается здесь наказанием, — это принудительный труд в тюрьмах. Правда, некоторые люди не любят свою работу, а кое-кто даже ненавидит, но для них это просто необходимость, с которой нужно смириться, пока не подвернется что-то получше. Наказание же обычно применяется в качестве дисциплинарной меры. Никто никого не собирается карать, заставляя строить дома. Вы видите разницу?
Вместо ответа Далден улыбнулся, но все же заметил:
— Вижу, ты хорошо знаешь, что должно быть сделано, когда кто-то нарушает правила. И, как мне сказали, «обязанность» — слово, которым можно куда точнее выразить твое отношение к работе.
— Нет, — хмыкнула она, — для меня это вовсе не обязанность. Я люблю создавать вещи, будь то шкафы, столы или целые дома. И тружусь в основном на «Арбор констракшн». Мне нравятся тамошние прорабы, я в хороших отношениях с рабочими, и они меня ценят, так что не нужно, как в Сан-Франциско, постоянно что-то кому-то доказывать.
— Доказывать? То есть бросать вызов?
Бриттани недоуменно моргнула, но тут же усмехнулась:
— Еще одно неверно употребленное слово? Нет, просто иногда в городе нет работы, поэтому приходится обращаться в профсоюз, и тогда меня направляют в маленькие бригады, где меня не знают. А там нужно снова и снова доказывать, на что я способна, потому что не раз бывало так, что меня принимали в штыки. Поэтому, когда «Арбор» перебрался сюда и мне предложили тоже переехать, я ухватилась за такую возможность, означавшую постоянную работу в одной бригаде. Больше я не завишу от профсоюза, поэтому можно оставаться на месте, а не метаться из города в город. Я полюбила это захолустье еще и потому, что сама родом из такого же и предпочитаю знать своих соседей и жить в тесно спаянной общине.
Очевидно, ее признание удивило его, потому что он тут же спросил:
— Ты раньше жила еще где-то? Тебя привело сюда замужество?
— Господи, конечно, нет! Я никогда не была замужем, — объяснила она, удивленная, как легко он вытянул из нее информацию, даже не спросив прямо, есть ли у нее муж. Однако и его вопрос заставил ее кое о чем задуматься.
— Насколько я поняла, ваши соотечественники стремятся оставаться там, где родились?
— Совершенно верно. Только замужество может оторвать женщину от того места, где она находится под защитой, — начал Далден, но тут же вздохнул:
— Мне опять напомнили, что наши культуры слишком различны и здешние женщины не боятся жить одни.
— Да-а-а, — протянула она. — Интересно, насколько же отстала ваша страна от того, что у нас называют цивилизацией?
— Ты бы посчитала ее варварской, — заверил Далден с усмешкой, предполагавшей, что он шутит. Бриттани решила смириться с этим выводом и не уточнять, что конкретно он имеет в виду. К сожалению, отрешиться от мыслей о мужчинах, разъезжающих по пустыне на верблюдах, и женщинах, безвыходно сидящих в шатрах, оказалось куда труднее. Она попыталась забыть о них, вернувшись к разговору о работе:
— Я пробовала заняться чем-то другим, но обнаружила, что получаю слишком мало удовлетворения от смены профессии.
— Чем именно? — поинтересовался он.
Она хотела было ответить, что это «другое» тоже из разряда «только для мужчин», по крайней мере большинство представителей сильного пола считает именно так, но решила, что не стоит пускаться в пространные объяснения, если она снова не хочет краснеть.
— У меня три старших брата и ни одной сестры. Поэтому я вечно старалась следовать их примеру, и мне нравилось все, что они делали: рыбалка, охота, спорт и тому подобное. Можно сказать, что моим вторым именем было «сорванец».
— Это в самом деле так?
Она хмыкнула, поскольку вопрос был задан с самым серьезным видом, но, вместо того чтобы раскрыть значение слова «сорванец», коротко ответила «нет» и продолжала:
— Мы жили на ферме. Мой самый старший брат, Йорк, выучился чинить трактора, поэтому неудивительно, что со временем у него появились бензоколонка и автомастерская. Я часто помогала ему и могла бы получить свидетельство механика, но с самого начала знала, что такая работа не для меня, потому что ежедневно выковыривать смазку из-под ногтей — сущее мучение и постоянный источник раздражения.
Она хотела пошутить, но выражение лица собеседника не изменилось, по-прежнему оставаясь внимательным. Чересчур внимательным. Трудно сказать, действительно ли его интересует то, что она говорит, или ему просто нравится слушать ее болтовню. А может, она ему нравится.., но нет, это она нафантазировала, и сейчас лучше об этом не думать и рассказывать дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Поскольку голос на другом конце наушника не мог предположить это, исходя из ее непривычно долгого молчания, Бриттани решила, что его «мне сказали» — просто способ выразить собственное мнение, а не подсказка Марты. Ее наверняка выдали пылающие щеки, а это видел только он. К счастью, у Марты нет возможности подглядывать.
— Раньше бывало, — призналась она. — Да и трудно оставаться равнодушной, когда тебя клюют со всех сторон. Но я упряма. У меня есть цель — собственными руками построить дом. Когда-то мой дед сделал то же самое, и его упорство восхищало меня. Наверное, именно поэтому я в конце концов приняла решение. Что бы я ни делала, я преследую одну цель. Даже изучила все строительные профессии, какие только могла. Вообще я плотник, хотя могу крыть крышу, класть сухую штукатурку, да и маляр неплохой.
— А это очень трудно — построить дом?
— Нет, если у тебя есть хорошо оплачиваемая работа или, как в моем случае, умение. Возможно, я сама все усложняю, потому что хочу сначала скопить деньги. Одно время я подумывала о том, чтобы взять кредит, но ненавижу долги, да еще такие огромные! Конечно, многие так и поступают, но это не означает, что я должна следовать их примеру. Кроме того, я сэкономлю кучу денег, если все буду делать своими руками, потому что строить самой гораздо дешевле, чем покупать готовый дом.
— Ты возведешь его здесь, в этом городе?
— Да, я купила участок земли. Можно было бы начать уже сейчас, но если работать только по воскресеньям, это займет долгие годы. Предпочитаю иметь деньги на все материалы и рабочих, которых все равно придется нанимать. Не забудьте, когда я начну строить дом, времени ни на что другое не останется, так что работу нужно бросать. Но зато я позабочусь о том, чтобы все было сделано как следует.
— Поразительно, что ты знаешь, как создать дом от начала до конца.
Бриттани залилась краской. Впервые мужчина сделал ей комплимент по поводу выбора профессии. Но он немедленно все испортил, добавив:
— И не считаешь это наказанием.
— Думаю, нам срочно нужно прерваться, — объявила она, — и кое-что уточнить. Либо в вашей стране все поставлено с ног на голову, либо вам дали неверное определение наказания. Единственная работа, которая считается здесь наказанием, — это принудительный труд в тюрьмах. Правда, некоторые люди не любят свою работу, а кое-кто даже ненавидит, но для них это просто необходимость, с которой нужно смириться, пока не подвернется что-то получше. Наказание же обычно применяется в качестве дисциплинарной меры. Никто никого не собирается карать, заставляя строить дома. Вы видите разницу?
Вместо ответа Далден улыбнулся, но все же заметил:
— Вижу, ты хорошо знаешь, что должно быть сделано, когда кто-то нарушает правила. И, как мне сказали, «обязанность» — слово, которым можно куда точнее выразить твое отношение к работе.
— Нет, — хмыкнула она, — для меня это вовсе не обязанность. Я люблю создавать вещи, будь то шкафы, столы или целые дома. И тружусь в основном на «Арбор констракшн». Мне нравятся тамошние прорабы, я в хороших отношениях с рабочими, и они меня ценят, так что не нужно, как в Сан-Франциско, постоянно что-то кому-то доказывать.
— Доказывать? То есть бросать вызов?
Бриттани недоуменно моргнула, но тут же усмехнулась:
— Еще одно неверно употребленное слово? Нет, просто иногда в городе нет работы, поэтому приходится обращаться в профсоюз, и тогда меня направляют в маленькие бригады, где меня не знают. А там нужно снова и снова доказывать, на что я способна, потому что не раз бывало так, что меня принимали в штыки. Поэтому, когда «Арбор» перебрался сюда и мне предложили тоже переехать, я ухватилась за такую возможность, означавшую постоянную работу в одной бригаде. Больше я не завишу от профсоюза, поэтому можно оставаться на месте, а не метаться из города в город. Я полюбила это захолустье еще и потому, что сама родом из такого же и предпочитаю знать своих соседей и жить в тесно спаянной общине.
Очевидно, ее признание удивило его, потому что он тут же спросил:
— Ты раньше жила еще где-то? Тебя привело сюда замужество?
— Господи, конечно, нет! Я никогда не была замужем, — объяснила она, удивленная, как легко он вытянул из нее информацию, даже не спросив прямо, есть ли у нее муж. Однако и его вопрос заставил ее кое о чем задуматься.
— Насколько я поняла, ваши соотечественники стремятся оставаться там, где родились?
— Совершенно верно. Только замужество может оторвать женщину от того места, где она находится под защитой, — начал Далден, но тут же вздохнул:
— Мне опять напомнили, что наши культуры слишком различны и здешние женщины не боятся жить одни.
— Да-а-а, — протянула она. — Интересно, насколько же отстала ваша страна от того, что у нас называют цивилизацией?
— Ты бы посчитала ее варварской, — заверил Далден с усмешкой, предполагавшей, что он шутит. Бриттани решила смириться с этим выводом и не уточнять, что конкретно он имеет в виду. К сожалению, отрешиться от мыслей о мужчинах, разъезжающих по пустыне на верблюдах, и женщинах, безвыходно сидящих в шатрах, оказалось куда труднее. Она попыталась забыть о них, вернувшись к разговору о работе:
— Я пробовала заняться чем-то другим, но обнаружила, что получаю слишком мало удовлетворения от смены профессии.
— Чем именно? — поинтересовался он.
Она хотела было ответить, что это «другое» тоже из разряда «только для мужчин», по крайней мере большинство представителей сильного пола считает именно так, но решила, что не стоит пускаться в пространные объяснения, если она снова не хочет краснеть.
— У меня три старших брата и ни одной сестры. Поэтому я вечно старалась следовать их примеру, и мне нравилось все, что они делали: рыбалка, охота, спорт и тому подобное. Можно сказать, что моим вторым именем было «сорванец».
— Это в самом деле так?
Она хмыкнула, поскольку вопрос был задан с самым серьезным видом, но, вместо того чтобы раскрыть значение слова «сорванец», коротко ответила «нет» и продолжала:
— Мы жили на ферме. Мой самый старший брат, Йорк, выучился чинить трактора, поэтому неудивительно, что со временем у него появились бензоколонка и автомастерская. Я часто помогала ему и могла бы получить свидетельство механика, но с самого начала знала, что такая работа не для меня, потому что ежедневно выковыривать смазку из-под ногтей — сущее мучение и постоянный источник раздражения.
Она хотела пошутить, но выражение лица собеседника не изменилось, по-прежнему оставаясь внимательным. Чересчур внимательным. Трудно сказать, действительно ли его интересует то, что она говорит, или ему просто нравится слушать ее болтовню. А может, она ему нравится.., но нет, это она нафантазировала, и сейчас лучше об этом не думать и рассказывать дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80