— Терло резко повернулся, сверкнув медными пуговицами и темным бархатом своего одеяния, затем надвинул на голову шляпу. Весли узнал ее загнутый край, прикрепленный заколкой. — Идемте со мной.
Весли попытался устоять на трясущихся ногах. Канаты на корабле натянулись. Он осмотрелся, затем его взгляд остановился на узкой палубе и рубке, расположенной за такелажем.
Слева он увидел простирающееся до бесконечности море, справа, небольшой город, прижимающийся к разбросанным кое-где скалам.
— Милфорд Хейвен, — подсказал Терло.
— Милфорд Хейвен! Боже, это же в двухстах милях от Лондона! — изумился Весли. Мили, которые представлялись ему дорогой в ад на колеснице дьявола.
— Видите, мы еще даже не покинули порт.
— А почему?
— Потому что не все мы отправляемся вместе с вами, мистер Хокинс.
— Отправляемся куда?
Терло не ответил, а продолжал идти и затем спустился в люк по трапу, от которого шел запах влажного крепежного леса и заплесневелых канатов. Двое мужчин подошли к Весли с мылом и бритвой. Через пятнадцать минут он оказался перед протектором Англии. Вид Оливера Кромвеля вернул ощущение настигшего его в конце концов ада. Кромвель стоял у деревянного письменного стола в своей каюте. Каштановые волосы с красноватым оттенком, доходящие до плеч; четко очерченное лицо, на котором красовались закрученные усы и острая борода. Глаза протектора были холодны, как покрытый снегом утес.
— Немножко изменим здесь, — пробормотал он, затем его цепкий взгляд упал на Весли. — А, мистер Хокинс. Наконец-то я добрался до вас после стольких лет поисков.
В углублениях письменного стола стоял ряд хрустальных бутылочек с серебряными пробками. Позолоченное пресс-папье и стул с прямой спинкой, атрибуты королевской власти, свидетельствовали о том, что они принадлежат знатному человеку.
Весли поставил ногу на красный турецкий ковер, покрывавший пол в этой отдельной каюте.
— Что это за корабль? — спросил он.
Кромвель поджал губы, как если бы он счел вопрос дерзким. Он гордо выпрямился, приняв позу, которая при его довольно скромной одежде выглядела несколько смешной.
— Вообще-то он назывался «Карл Великолепный», но сейчас носит имя «Виктория».
— И куда мы направляемся?
— Вы поплывете на Запад, как только получите от меня инструкции.
— Вы отправляете меня в ссылку? — Сдержанная улыбка тронула губы Кромвеля. Он потер свой легендарный ярко-красный нос.
— В ссылку? Это было бы слишком легко для такого, как вы, Хокинс.
— Ясно, вам что-то нужно от меня, иначе зачем бы вы пощадили мою жизнь, — отозвался Весли. До него внезапно дошло, что он остался жив. Жив! Лаура! Милая Лаура! При воспоминании о ней его одновременно охватили и радость, и страх.
— Вы, роялисты, всегда такие хитрые, — голос Кромвеля прозвучал резко.
Весли не среагировал на насмешку. Да, он был достаточно хитрым, чтобы ускользать от Кромвеля в течение шести лет.
— Садитесь, мистер Хокинс.
В то время, как протектор опустился в кресло с богатой резьбой, Весли сел на трехногий стул напротив него. Терло налил бренди в маленькие стаканы.
— Ирландский вопрос. — Кромвель опустил ладонь на карту, лежащую перед ним. На ней был изображен остров, на котором звездочками отмечены порты, удерживаемые Англией, и пунктирные линии, обозначающие маршрут Кромвельской армии круглоголовых.
Ирландия? Весли нахмурился. С чего это Кромвель говорит ему об Ирландии?
— Я ничего не знаю об Ирландии, — сказал Весли. Это было почти правдой. Туманные воспоминания, прошедшие с годами, нахлынули на него. Суровые лица родителей, холодное выражение их глаз, когда они говорили ему, что Англия — небезопасная страна для католиков. Его высылка в Лувейн, на континент, где ирландские монахи привлекли его к печатанию запрещенных книг на гэльском языке. Их неподдельная доброта почти заполнила пустоту в его сердце. А странный, мелодичный язык кельтов остался звучать в его памяти как незабываемая песня.
— Вам положено знать больше, чем любому другому джентльмену.
Кромвель ткнул пальцем в карту.
— Дублин, Ольстер и все основные порты принадлежат нам. Та часть Ирландии, которая называется Пэйл, тоже наша. Мы поставили повстанцев перед выбором: ад или Коннот, и большая часть совершила ошибку, выбрав Коннот. В этом-то и заключается проблема.
Запад Ирландии. Шерсть, торф, сельдь… Что еще? Какие товары Ирландии могли бы заставить Кромвеля рисковать своими людьми? Но таков был протектор: всемогущий, загадочный, снедаемый честолюбием и не желающий объяснять мотивы своих поступков.
— Голуэй, — сказал Весли, прочитав расположенное кверху ногами слово возле пальца Кромвеля.
— Да, и все побережье Коннемары. Я послал войска в Голуэй нести гарнизонную службу. Ирландцев давным-давно выбили из этого города. Но они все еще оказывают сопротивление.
Вид у протектора был такой, как будто он не мог постичь смысл этого неповиновения. «Конечно, — с иронией подумал Весли, — почему бы ирландцам по собственному желанию не отказаться от веками установленного образа жизни, от традиций самостоятельного правления, от католической веры, сменив ее на веру победителей-протестантов?»
Весли осознал, что знает об ирландцах больше, чем предполагал. Он сделал глоток. Бренди потекло в его пустой желудок, как расплавленный свинец.
— Сердцевина сопротивления, — вмешался Терло, — это орден воинов, называемый Фианной. Вы знаете эту легенду?
— Нет, — Весли смутно припомнил, что она связана с нечистым колдовством, гибнущими людьми и какими-то темными делами.
— Это средневековый орден воинов, связанный богохульными обетами и языческими ритуалами. Они сражаются как дьяволы. Наши капитаны клянутся, что негодяи применяют к своим лошадям заклинания, поэтому эти животные так неистовы.
Весли постарался скрыть улыбку.
— Я думаю, ваши капитаны слишком засиделись в болотах Ирландии.
— Они выполняют божью работу, — резко возразил Кромвель.
— Фианна использует старинное оружие, — продолжал Терло, — палаши, дубины, арбалеты. Попирает все правила ведения войны. Они налетают в темноте, подобно внезапной буре: быстрые, нежданные, разрушительные для тех, кто ведет войну честно.
— А откуда нападают эти воины? — спросил Весли.
— Вероятно, из Коннемары. Мы определяем это по уникальным лошадям. Ирландцы называют их пони, но животные настолько большие и упитанные, что похожи на лошадей настоящей кавалерии.
— И ваша армия не может сдержать их?
— На стороне моей армии справедливость, — настойчиво повторил Кромвель. — Но она не подготовлена к нечестной, трусливой тактике этих обитателей болот.
«А ты думаешь, что я подготовлен», — отметил про себя Весли. Он сделал еще один глоток бренди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Весли попытался устоять на трясущихся ногах. Канаты на корабле натянулись. Он осмотрелся, затем его взгляд остановился на узкой палубе и рубке, расположенной за такелажем.
Слева он увидел простирающееся до бесконечности море, справа, небольшой город, прижимающийся к разбросанным кое-где скалам.
— Милфорд Хейвен, — подсказал Терло.
— Милфорд Хейвен! Боже, это же в двухстах милях от Лондона! — изумился Весли. Мили, которые представлялись ему дорогой в ад на колеснице дьявола.
— Видите, мы еще даже не покинули порт.
— А почему?
— Потому что не все мы отправляемся вместе с вами, мистер Хокинс.
— Отправляемся куда?
Терло не ответил, а продолжал идти и затем спустился в люк по трапу, от которого шел запах влажного крепежного леса и заплесневелых канатов. Двое мужчин подошли к Весли с мылом и бритвой. Через пятнадцать минут он оказался перед протектором Англии. Вид Оливера Кромвеля вернул ощущение настигшего его в конце концов ада. Кромвель стоял у деревянного письменного стола в своей каюте. Каштановые волосы с красноватым оттенком, доходящие до плеч; четко очерченное лицо, на котором красовались закрученные усы и острая борода. Глаза протектора были холодны, как покрытый снегом утес.
— Немножко изменим здесь, — пробормотал он, затем его цепкий взгляд упал на Весли. — А, мистер Хокинс. Наконец-то я добрался до вас после стольких лет поисков.
В углублениях письменного стола стоял ряд хрустальных бутылочек с серебряными пробками. Позолоченное пресс-папье и стул с прямой спинкой, атрибуты королевской власти, свидетельствовали о том, что они принадлежат знатному человеку.
Весли поставил ногу на красный турецкий ковер, покрывавший пол в этой отдельной каюте.
— Что это за корабль? — спросил он.
Кромвель поджал губы, как если бы он счел вопрос дерзким. Он гордо выпрямился, приняв позу, которая при его довольно скромной одежде выглядела несколько смешной.
— Вообще-то он назывался «Карл Великолепный», но сейчас носит имя «Виктория».
— И куда мы направляемся?
— Вы поплывете на Запад, как только получите от меня инструкции.
— Вы отправляете меня в ссылку? — Сдержанная улыбка тронула губы Кромвеля. Он потер свой легендарный ярко-красный нос.
— В ссылку? Это было бы слишком легко для такого, как вы, Хокинс.
— Ясно, вам что-то нужно от меня, иначе зачем бы вы пощадили мою жизнь, — отозвался Весли. До него внезапно дошло, что он остался жив. Жив! Лаура! Милая Лаура! При воспоминании о ней его одновременно охватили и радость, и страх.
— Вы, роялисты, всегда такие хитрые, — голос Кромвеля прозвучал резко.
Весли не среагировал на насмешку. Да, он был достаточно хитрым, чтобы ускользать от Кромвеля в течение шести лет.
— Садитесь, мистер Хокинс.
В то время, как протектор опустился в кресло с богатой резьбой, Весли сел на трехногий стул напротив него. Терло налил бренди в маленькие стаканы.
— Ирландский вопрос. — Кромвель опустил ладонь на карту, лежащую перед ним. На ней был изображен остров, на котором звездочками отмечены порты, удерживаемые Англией, и пунктирные линии, обозначающие маршрут Кромвельской армии круглоголовых.
Ирландия? Весли нахмурился. С чего это Кромвель говорит ему об Ирландии?
— Я ничего не знаю об Ирландии, — сказал Весли. Это было почти правдой. Туманные воспоминания, прошедшие с годами, нахлынули на него. Суровые лица родителей, холодное выражение их глаз, когда они говорили ему, что Англия — небезопасная страна для католиков. Его высылка в Лувейн, на континент, где ирландские монахи привлекли его к печатанию запрещенных книг на гэльском языке. Их неподдельная доброта почти заполнила пустоту в его сердце. А странный, мелодичный язык кельтов остался звучать в его памяти как незабываемая песня.
— Вам положено знать больше, чем любому другому джентльмену.
Кромвель ткнул пальцем в карту.
— Дублин, Ольстер и все основные порты принадлежат нам. Та часть Ирландии, которая называется Пэйл, тоже наша. Мы поставили повстанцев перед выбором: ад или Коннот, и большая часть совершила ошибку, выбрав Коннот. В этом-то и заключается проблема.
Запад Ирландии. Шерсть, торф, сельдь… Что еще? Какие товары Ирландии могли бы заставить Кромвеля рисковать своими людьми? Но таков был протектор: всемогущий, загадочный, снедаемый честолюбием и не желающий объяснять мотивы своих поступков.
— Голуэй, — сказал Весли, прочитав расположенное кверху ногами слово возле пальца Кромвеля.
— Да, и все побережье Коннемары. Я послал войска в Голуэй нести гарнизонную службу. Ирландцев давным-давно выбили из этого города. Но они все еще оказывают сопротивление.
Вид у протектора был такой, как будто он не мог постичь смысл этого неповиновения. «Конечно, — с иронией подумал Весли, — почему бы ирландцам по собственному желанию не отказаться от веками установленного образа жизни, от традиций самостоятельного правления, от католической веры, сменив ее на веру победителей-протестантов?»
Весли осознал, что знает об ирландцах больше, чем предполагал. Он сделал глоток. Бренди потекло в его пустой желудок, как расплавленный свинец.
— Сердцевина сопротивления, — вмешался Терло, — это орден воинов, называемый Фианной. Вы знаете эту легенду?
— Нет, — Весли смутно припомнил, что она связана с нечистым колдовством, гибнущими людьми и какими-то темными делами.
— Это средневековый орден воинов, связанный богохульными обетами и языческими ритуалами. Они сражаются как дьяволы. Наши капитаны клянутся, что негодяи применяют к своим лошадям заклинания, поэтому эти животные так неистовы.
Весли постарался скрыть улыбку.
— Я думаю, ваши капитаны слишком засиделись в болотах Ирландии.
— Они выполняют божью работу, — резко возразил Кромвель.
— Фианна использует старинное оружие, — продолжал Терло, — палаши, дубины, арбалеты. Попирает все правила ведения войны. Они налетают в темноте, подобно внезапной буре: быстрые, нежданные, разрушительные для тех, кто ведет войну честно.
— А откуда нападают эти воины? — спросил Весли.
— Вероятно, из Коннемары. Мы определяем это по уникальным лошадям. Ирландцы называют их пони, но животные настолько большие и упитанные, что похожи на лошадей настоящей кавалерии.
— И ваша армия не может сдержать их?
— На стороне моей армии справедливость, — настойчиво повторил Кромвель. — Но она не подготовлена к нечестной, трусливой тактике этих обитателей болот.
«А ты думаешь, что я подготовлен», — отметил про себя Весли. Он сделал еще один глоток бренди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98