– Господа, не сочтите за обиду, но я решил остаться тут. Сахарный тростник фантастически вкусен! Кроме того, я хочу жениться на этой белой лошадке. Ну разве она не очаровательна? Я хочу, наконец, обзавестись семьей и забыть поскорее и роликовые коньки и цирк, словом, все, что напоминает мне о Европе. И больше я не скажу ни единого слова. Я клянусь в этом! Лошадям говорить не пристало! Назад, к природе!
– Бросьте ваши шуточки! – заверещал Рингельхут. – Я все же надеюсь, что вы пошутили?
Негро Кабалло молчал.
– Но не можете же вы заставить нас возвращаться домой пешком?! – настаивал дядюшка. – Да откройте же пасть, вы, четвероногий упрямец!
– Но он же только что поклялся не произносить больше ни словечка, – сказал Конрад, – и если он решил жениться на этой белой барышне, то мы не вправе ему мешать. Мы не закроем ему дорогу к счастью!
Вороной кивнул.
Но Рингельхут все еще был в ярости.
– Рехнуться можно! – вопил он. – Зачем этому жеребцу жениться? Я, к примеру, тоже холостяк!
– У тебя, дядя, есть такой племянник, как я, поэтому тебе и не нужны собственные дети.
– Кстати, имейте в виду, – обратился дядюшка к Негро Кабалло, – у вас с вашей белой женушкой родятся клетчатые жеребята. Все они будут вроде Сельдерюшки. Вы и в самом деле не желаете возвращаться?
Вороной покачал головой.
– Ну, в таком случае желаю вам все кости себе переломать! – в сердцах выкрикнул Рингельхут. – И не вздумайте внушать мне, что вы когда-нибудь были лошадью! Вы просто глупая говядина, только и всего!
Вороной снова кивнул.
– Рота, шагом марш, на-ле-во! – скомандовал дядюшка и схватив Конрада за руку, поволок его прочь.
– Спасибо за все! Большое спасибо! – кричал на прощание мальчик.
Негро Кабалло и его белая невеста вскинули головы и заржали в два голоса.
Img11
– Ты идешь не в ногу! – напустился на племянника дядюшка Рингельхут.
Однако его утверждение было несправедливо. Видимо, дядюшке просто не хотелось показывать, какую боль причинило ему прощание с Негро Кабалло.
Они шагали по девственному лесу. Казалось, ему не будет конца. Вдали слышался рев диких зверей. Павианы швыряли на тропинку кокосовые орехи. И это было довольно опасно. Конрад сокрушался, что в джунглях не ходят трамваи. В конце концов дядюшка с племянником запели:
В движеньи мельник жизнь ведет, в движеньи…
Когда песня кончилась, Рингельхут сказал, что ему это самое движенье уже стало надоедать.
– Но ведь ты не мельник, а аптекарь, – резонно заметил Конрад.
– Чертовски верное замечание! – воскликнул дядюшка. Но взглянув на часы, он пришел в ужас. – Дружище! – закричал он. – Уже без десяти семь! Если мы сию минуту не отыщем мой старый шкаф, то ты опоздаешь к ужину!
– А когда я теперь успею написать сочинение, тоже не очень понятно, – проговорил мальчик.
– Да, дела! Ну, давай споем еще одну! И они запели:
Чу, откуда раздается охо-хо, эге-гей!
Потом дядюшка вновь глянул на часы.
– Если сейчас не произойдет чуда, мы вообще не выберемся отсюда, и нас слопает на обед какое-нибудь соседнее племя.
– А почему бы не случиться чуду? – спросил вдруг кто-то у них за спиной.
Они обернулись и увидали Него-Дяя по прозвищу «Скорая Почта». Он широко улыбался.
– Однажды вы уже любезно выручили нас из беды, – сказал Рингельхут, – так не могли бы вы наколдовать, чтобы мой старый шкаф очутился тут, перед нами, дорогой господин Негоциант?
– Него-Дяй, – поправил его вождь и забормотал:
Шестью четыре – восемью три,
Что получилось, сам посмотри.
Делать, как я, не умеет никто,
Дырка от бублика – нулежды сто.
Затем он хлопнул в ладоши и пред ними возник знакомый старый шкаф. Стоит себе посреди джунглей. А вокруг пальмы и кактусы.
– Огромное вам спасибо! – завопил Конрад.
Но Него-Дяй, по прозвищу «Скорая Почта» уже исчез неведомо куда.
– Зловещий тип, – сказал дядюшка. – Но чрезвычайно любезный. Этого у него не отнимешь.
Дядюшка подхватил племянника и втолкнул его в шкаф с открытой задней стороны. Затем влез сам. Когда они открыли дверцы шкафа и вылезли оттуда, то и впрямь оказались в коридоре квартиры на Иоганнмайерштрассе.
Так как уже смеркалось, Конрад зажег свет. Сказать по правде, он надеялся обнаружить возле шкафа хоть самый махонький кусочек джунглей.
Но увидел только стены, оклеенные обоями.
Дядя снял с себя пальмовую юбочку и вместе с тростью убрал в старый шкаф. Затем сказал:
– Ну, плутишка, дуй домой! Привет родителям! Имей в виду, после ужина я загляну к вам на часок! Пусть твой папа охладит несколько бутылочек пива!
Конрад сказал, что это будет просто замечательно, схватил свой портфель и чмокнув дядю в щеку, умчался.
– Так-так, – пробурчал дядюшка. – «Какой-то грубиян меня поцеловал!» Впрочем, мужчинам целоваться не пристало!
Он выглянул в окно. Конрад, уже выходя из подъезда, поднял глаза и они помахали друг дружке.
Рингельхут решил заняться уборкой. Перина все еще лежала на полу возле книжного шкафа, а на столе стояли немытые тарелки.
Наведя порядок, он вышел в коридор, опять открыл старый шкаф и с любопытством заглянул в него. И даже помотал головой, не веря собственным глазам. Задняя стенка была на месте. Крепкая деревянная стенка. А юбочка из пальмовых листьев исчезла.
– Так, а теперь побывавший в дальних краях аптекарь Рингельхут закурит толстую сигару, – сам себе сказал дядюшка и, насвистывая, вернулся в комнату.
ДЯДЮШКА ЧИТАЕТ О ТОМ, ЧТО САМ ПЕРЕЖИЛ
Когда Рингельхут явился к родителям Конрада, мальчика уже уложили спать.
– Что вы там сегодня вытворяли? – спросила мама Конрада (и жена брата дядюшки Рингельхута).
– А он ничего не рассказал? – как бы между прочим спросил дядюшка.
– Ни звука! – отвечал отец Конрада. – Мальчишка делает вид, что эти ваши четверги невесть какие таинственные.
– Так оно и есть, – заверил его Рингельхут. – А кстати, дадут мне нынче пива или нет?
Мама Конрада налила ему пива, и покуда он пил любимый напиток, спросила:
– Ну, и какие глупости вы сегодня выделывали?
– Ах, – проговорил дядюшка, – сегодня был на редкость бурный день. На Глациштрассе лошадь спросила, нет ли у нас с собой сахару. У нас его не было. Кто бы мог такое подумать! Ну, а потом эта лошадь явилась ко мне домой. Далее мы навестили толстяка Зайдельбаста. Он раньше учился с Конрадом в одном классе. Вы его знаете? Нет? Теперь он президент Безделии. Больше всего мне там понравились куры. Они несут яичницу с ветчиной! Да, а потом у меня вышел скандал с Наполеоном и Юлием Цезарем. Они сидели на наших местах. На платных местах, позвольте вам заметить! А потом мы встретили маленькую рыжую Бабетту. Она теперь советник министра по делам воспитания и обучения в Безумном Мире. Потому что ее мама тоже проходит там курс исправления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18