Далекая
Москва, затерявшаяся среди лесов и снегов, сама еще не сбросившая ярмо
татарского ига, твердо решает взять на себя мировую роль защитницы и
хранительницы Православия.
"Когда агарянская мерзость запустения стала на месте святе, и св. София
превратилась в мечеть, а вселенский патриарх в раба султана, тогда мистическим
центром мира стала Москва — Третий и последний Рим. Это страшная, дух
захватывающая высота историософского созерцания и еще более страшная
ответственность. Ряд московских публицистов высокого литературного достоинства,
с вдохновением, возвышающемся до пророчества, с красноречием подлинно
художественным не пишет, а поет ослепительные гимны русскому правоверию. Белому
царю Московскому и Белой пресветлой России. Пульс духовного волнения души
русской возвышается до библейских высот. Святая Русь оправдала свою претензию на
деле. Она взяла на себя героическую ответственность — защитницы православия во
всем мире, она стала в своих глазах мировой наций, ибо Московская держава стала
вдруг последней носительницей, броней и сосудом Царства Христова в истории —
Римом Третьим, а Четвертому уже не бывать. Так Давид, сразивший Голиафа, вырос в
царя Израиля. Так юная и смиренная душа народа — ученика в христианстве, в
трагическом испуге за судьбы церкви, выросла в исполина. Так родилось
великодержавное сознание русского народа и осмыслилась пред ним его последняя и
вечная миссия. Тот, кто дерзнул, еще не сбросив с себя окончательно ига Орды,
без школ и университетов, не сменив еще лаптей на сапоги, уже вместить духовное
бремя и всемирную перспективу Рима, тот показал себя по природе способным на
величие, тот внутренне стал великим. Это преданность и верность русской души
Православию — породили незабываемую, исторически необратимую русскую культурную
великодержавность и ее своеобразие".
Затерявшийся в снегах Третий Рим, осознав себя преемником погибшей
Византии, очень быстро стал набирать силы. Идея Третьего Рима, привела к очень
сильному возвышению роли и значения власти Великого Князя. Ведь если Москва
оказывалась Третьим Римом, то ведь Великий Князь Московский оказывался в роли
бывшего Византийского Императора. В это же время русская православная Церковь
фактически стала независимой от Константинопольского Патриарха.
А это привело к тому, что став независимыми от Константинопольского
Патриарха, русские первосвятители потеряли опору, которую имели раньше в
Константинопольских Патриархах, для своей церковной власти. Раньше в случаях
разногласия с Великим Князем, они всегда могли сослаться на авторитет
Константинопольского Патриарха и обратиться к нему за помощью. А теперь эта
опора исчезла.
Теперь Московский Великий Князь, практически приобретал очень большую
роль во всех церковных делах. И если хотел, мог нарушить царившую до того
симфонию между великокняжеской и церковной властью.
Для того, чтобы осуществить идею Третьего Рима, Рима Православного, была
необходима сильная национальная власть. Власть, опирающаяся на религиозную идею.
Эта власть была необходима, чтобы освободиться от монгольского ига и
освободившись приступить к выполнению своей исторической роли Третьего Рима.
И такая власть была создана. Имя этой монархической власти, совершенно не
похожей на существовавшие на Западе виды монархической власти — "самодержавие".
Прав был И. С. Аксаков, когда писал, что:
"...Самодержавие, учреждение вполне народное; отрешенное от народности,
оно перестает быть русским самодержавием и становится абсолютизмом".
Правильно понимал роль и значение самодержавия и оклеветанный левыми
Победоносцев.
"...Самодержавие священно по своему внутреннему значению, будучи великим
служением перед Господом; государь — великий подвижник, несущий бремя власти,
забот о своем народе во исполнение заповеди "друг друга тяготы носите".
Самодержавие не есть самоцель, оно только орудие высших идеалов. Русское
самодержавие существует для Русского государства, а не наоборот".
Для того, чтобы выполнить поставленные после Флорентийского Собора цели
Московским Великим Князьям и всем москвичам пришлось победить неимоверное
количество всевозможных препятствий.
"По-видимому, никогда и нигде в истории мира инстинкт жизни не проявил
себя с такой полнотой, упорством и цепкостью, как в истории Москвы. По-видимому,
никогда и нигде в мире не было проявлено такого единства национальной воли и
национальной идеи. Эта идея носила религиозный характер или, по крайней мере,
была формулирована в религиозных терминах. Защита от Востока была защитой от
"басурманства", защита от Запада была защитой от "латынства". Москва же была
хранительницей истинной веры, и московские успехи укрепляли уверенность
москвичей в их исторической роли защитников Православия. Падение
Константинополя, которое последовало сразу же после попытки константинопольской
церкви изменить Православию и заключить Флорентийскую унию с латинством,
оставляло Москву одну во всем мире. Именно ей, Москве, нерушимо стоявшей на
"Православии", на "правой вере" суждено теперь было стать "Третьим Римом" — "а
четвертому уже не быти".
"Москва, так сказать, предвосхитила философию Гегеля, по которой весь
мировой процесс имел одну цель: создание Пруссии. С тою только разницей, что для
Гегеля окончательной целью была именно Пруссия, а для Москвы, сама она, Москва,
была только оружием Господа Бога, сосудом, избранным для хранения истинной веры
до скончания веков, и для всех народов и людей мира". (10)
НАЧАЛО ВОЗРОЖДЕНИЯ РУСИ
I
Уже следующий за нашествием татар 14-ый век не был прожит русским народом
бесплодно.
Происходит стремительный расцвет незаметного до того Московского
Княжества, князья которого упорно ведут тактику собирания Руси в условиях
татарского ига. Происходит своеобразное разделение сил. Занятым всецело идеей
национального единения Московским князьям нет времени думать о развитии
культуры.
Русское возрождение начинается не в Москве, а в Новгороде, куда татары
почти совершенно не заглядывали, и где политическая зависимость от монгольских
ханов чувствовалась меньше всего. Через богатый и более других свободный
Новгород, постоянно поддерживавший сношения с Западом и Востоком. В средине
14-го века, в Константинополе имеется значительная колония новгородцев, которая
в свою очередь связана с русской колонией в Каффе, нынешней Феодосии А через
русские колонии в Феодосии и Константинополе, Новгород был связан с Западом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Москва, затерявшаяся среди лесов и снегов, сама еще не сбросившая ярмо
татарского ига, твердо решает взять на себя мировую роль защитницы и
хранительницы Православия.
"Когда агарянская мерзость запустения стала на месте святе, и св. София
превратилась в мечеть, а вселенский патриарх в раба султана, тогда мистическим
центром мира стала Москва — Третий и последний Рим. Это страшная, дух
захватывающая высота историософского созерцания и еще более страшная
ответственность. Ряд московских публицистов высокого литературного достоинства,
с вдохновением, возвышающемся до пророчества, с красноречием подлинно
художественным не пишет, а поет ослепительные гимны русскому правоверию. Белому
царю Московскому и Белой пресветлой России. Пульс духовного волнения души
русской возвышается до библейских высот. Святая Русь оправдала свою претензию на
деле. Она взяла на себя героическую ответственность — защитницы православия во
всем мире, она стала в своих глазах мировой наций, ибо Московская держава стала
вдруг последней носительницей, броней и сосудом Царства Христова в истории —
Римом Третьим, а Четвертому уже не бывать. Так Давид, сразивший Голиафа, вырос в
царя Израиля. Так юная и смиренная душа народа — ученика в христианстве, в
трагическом испуге за судьбы церкви, выросла в исполина. Так родилось
великодержавное сознание русского народа и осмыслилась пред ним его последняя и
вечная миссия. Тот, кто дерзнул, еще не сбросив с себя окончательно ига Орды,
без школ и университетов, не сменив еще лаптей на сапоги, уже вместить духовное
бремя и всемирную перспективу Рима, тот показал себя по природе способным на
величие, тот внутренне стал великим. Это преданность и верность русской души
Православию — породили незабываемую, исторически необратимую русскую культурную
великодержавность и ее своеобразие".
Затерявшийся в снегах Третий Рим, осознав себя преемником погибшей
Византии, очень быстро стал набирать силы. Идея Третьего Рима, привела к очень
сильному возвышению роли и значения власти Великого Князя. Ведь если Москва
оказывалась Третьим Римом, то ведь Великий Князь Московский оказывался в роли
бывшего Византийского Императора. В это же время русская православная Церковь
фактически стала независимой от Константинопольского Патриарха.
А это привело к тому, что став независимыми от Константинопольского
Патриарха, русские первосвятители потеряли опору, которую имели раньше в
Константинопольских Патриархах, для своей церковной власти. Раньше в случаях
разногласия с Великим Князем, они всегда могли сослаться на авторитет
Константинопольского Патриарха и обратиться к нему за помощью. А теперь эта
опора исчезла.
Теперь Московский Великий Князь, практически приобретал очень большую
роль во всех церковных делах. И если хотел, мог нарушить царившую до того
симфонию между великокняжеской и церковной властью.
Для того, чтобы осуществить идею Третьего Рима, Рима Православного, была
необходима сильная национальная власть. Власть, опирающаяся на религиозную идею.
Эта власть была необходима, чтобы освободиться от монгольского ига и
освободившись приступить к выполнению своей исторической роли Третьего Рима.
И такая власть была создана. Имя этой монархической власти, совершенно не
похожей на существовавшие на Западе виды монархической власти — "самодержавие".
Прав был И. С. Аксаков, когда писал, что:
"...Самодержавие, учреждение вполне народное; отрешенное от народности,
оно перестает быть русским самодержавием и становится абсолютизмом".
Правильно понимал роль и значение самодержавия и оклеветанный левыми
Победоносцев.
"...Самодержавие священно по своему внутреннему значению, будучи великим
служением перед Господом; государь — великий подвижник, несущий бремя власти,
забот о своем народе во исполнение заповеди "друг друга тяготы носите".
Самодержавие не есть самоцель, оно только орудие высших идеалов. Русское
самодержавие существует для Русского государства, а не наоборот".
Для того, чтобы выполнить поставленные после Флорентийского Собора цели
Московским Великим Князьям и всем москвичам пришлось победить неимоверное
количество всевозможных препятствий.
"По-видимому, никогда и нигде в истории мира инстинкт жизни не проявил
себя с такой полнотой, упорством и цепкостью, как в истории Москвы. По-видимому,
никогда и нигде в мире не было проявлено такого единства национальной воли и
национальной идеи. Эта идея носила религиозный характер или, по крайней мере,
была формулирована в религиозных терминах. Защита от Востока была защитой от
"басурманства", защита от Запада была защитой от "латынства". Москва же была
хранительницей истинной веры, и московские успехи укрепляли уверенность
москвичей в их исторической роли защитников Православия. Падение
Константинополя, которое последовало сразу же после попытки константинопольской
церкви изменить Православию и заключить Флорентийскую унию с латинством,
оставляло Москву одну во всем мире. Именно ей, Москве, нерушимо стоявшей на
"Православии", на "правой вере" суждено теперь было стать "Третьим Римом" — "а
четвертому уже не быти".
"Москва, так сказать, предвосхитила философию Гегеля, по которой весь
мировой процесс имел одну цель: создание Пруссии. С тою только разницей, что для
Гегеля окончательной целью была именно Пруссия, а для Москвы, сама она, Москва,
была только оружием Господа Бога, сосудом, избранным для хранения истинной веры
до скончания веков, и для всех народов и людей мира". (10)
НАЧАЛО ВОЗРОЖДЕНИЯ РУСИ
I
Уже следующий за нашествием татар 14-ый век не был прожит русским народом
бесплодно.
Происходит стремительный расцвет незаметного до того Московского
Княжества, князья которого упорно ведут тактику собирания Руси в условиях
татарского ига. Происходит своеобразное разделение сил. Занятым всецело идеей
национального единения Московским князьям нет времени думать о развитии
культуры.
Русское возрождение начинается не в Москве, а в Новгороде, куда татары
почти совершенно не заглядывали, и где политическая зависимость от монгольских
ханов чувствовалась меньше всего. Через богатый и более других свободный
Новгород, постоянно поддерживавший сношения с Западом и Востоком. В средине
14-го века, в Константинополе имеется значительная колония новгородцев, которая
в свою очередь связана с русской колонией в Каффе, нынешней Феодосии А через
русские колонии в Феодосии и Константинополе, Новгород был связан с Западом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27