После Куликовской битвы, например, тогдашняя Россия
была так обескровлена, что в 1382 году Дмитрий Донской не мог даже набрать
войско против Тохтамыша.
Москва имела все основания считать Казань своим опаснейшим врагом,
казанские татары были ближайшими, а потому и наиболее предприимчивыми громилами.
Платонов пишет: казанские татары в союз с черемисами и мордвою "обрушивались
изгоном на русские окраины, разоряя жилища и пашни и уводя полон; черемисская
война жила без перестани в русском Заволжье, она не только угнетала хозяйство
земледельцев, но засоряла торговые и колонизационные пути". "Сообщение с русским
северо-востоком, с Вяткою и Пермью, должно было совершаться обходом далеко на
север". Князь Курбский пишет: "и от Крыма, и от Казани — до полуземли пусто
бяша". России оставалось — или стереться и не быть, или замирить буйных соседей
оружием.
Тогдашний "полон" был явлением жестоким: он вел к пожизненному рабству с
правом продажи в другие страны. По словам летописи: татары русских "куют (в
цепи) и по ямам полон хоронят". Тотчас же после завоевания Казань выдала русских
пленников сразу 2.700 человек; 60.000 пленных вернулось из Казани только через
Свияжск; и несметное число вернулось на Вятку, Пермь, Вологду. Общее число
освобожденных из одной Казани наверное доходило 100.000 человек. Это означает,
что татары искореняли Русь не только грабежом, огнем и боевым мечом; они
изводили ее и рабством плена.
Но тот кто хочет понять все значение взятия Казани, тот должен раскрыть
карту России и проследить течение русских рек. Издревле русские реки были
торговыми путями страны. Один великий торговый путь шел "из варяг в греки": от
Невы и Волхова через Днепр в Черное море; другой от великих северо-западных озер
через Шексну и Мологу, через Волгу в Каспийское море в Персию и Индию; третий,
добавочный, от Северной Двины через Вятку и Каму в Волгу. В то время реки были
артериями жизни — колонизации, торговли (транзита, экспорта и импорта) и
культуры. По самому положению своему, по самой судьбе своей Москва находилась в
речном центре страны и борьба за речную свободу и речное замирение была для нее
железной необходимостью. В глубоком материке, в суровом климате, задержанная
игом, отдаленная от запада, осажденная со всех сторон, — шведами, ливонцами,
литвой, поляками, венграми, турками, татарами крымскими, сарайскими (Золотая
Орда) и казанскими, — Россия веками задыхалась в борьбе за национальную свободу
и за веру и боролась за свои реки и за свободные моря. В этом и состоял ее так
называемый "империализм, о котором любят болтать ее явные и тайные враги." (3)
В значительной степени именно в силу этого история России — это история
почти непрекращающихся войн. История России это история осажденной крепости. С
1055 по 1462 год, по подсчету историка Соловьева, Россия перенесла 245
нашествий. При чем 200 нападений на Россию было совершено между 1240 и 1432
годом, то есть, нападения происходили почти каждый год.
С 1365 года по 1893, за 525 лет, Россия провела 305 лет в войне.
Неудивительно, что закаленный в боях, привыкший жертвовать собой русский чаще
побеждает, чем жители страны, в истории которых войны играли меньшую роль.
В течение долгих веков Русь несла тяжелые жертвы от нападения врагов.
III
Как же можно объяснить, что маленький, "невежественный" народ, живший в суровой
местности, сумел побороть всех своих сильных, культурных врагов и создать
величайшее государство. Объяснить это можно только двумя причинами, других
объяснений найти нельзя:
Первое — духом народа, второе — государственной организацией сил этого
народа. Изумительной стойкостью и энергией русских и тем, что Московское
княжество, а затем царство, как справедливо указывает Солоневич в "Народной
Монархии", "всегда представляло более высокий тип государства, чем нападавшие на
них государства". Потому что "государственная организация Великого Княжества
Московского и Империи Российской всегда превышала организацию всех своих
конкурентов, противников и врагов — иначе ни Великое Княжество, ни Царство, ни
Империя не смогли бы выдержать этой борьбы не на жизнь, а на смерть".
Дальше Солоневич не менее справедливо подчеркивает, что: "Все наши
неудачи и провалы наступили именно тогда, когда нашу организационную систему мы
подменяли чьей-либо иной. Неудачи и провалы выправлялись тогда, когда мы снова
возвращались к нашей организации".
Чем объясняется успех русского национального государства?
Тем, что Россия всегда имела более лучшую государственную организацию,
чем народы Европы. Уменьем уживаться с покоряемыми врагами. Необычайной духовной
стойкостью русского народа и его упорством в борьбе за поставленные цели. И
наконец, тем что все слои народа в течение всей русской истории всегда дружно
поддерживали национальную власть.
"Если бы организационная сторона русской государственности равнялась бы
современной ей западно-европейской, то Россия просто напросто не существовала
бы: она не смогла бы выдержать". (4)
"Россия падала в те эпохи, когда русские организационные принципы
подвергались перестройке на западно-европейский лад: удельные наследники
Ярослава Мудрого привели к разгрому Киевскую Русь, отсутствие центральной власти
привело к татарскому игу, Петровская европеизация привела к крепостному праву,
(и рождению антинациональной европейской по духу интеллигенции. Б. Б.),
Ленинское "догнать и перегнать Америку" — к советскому.
"Сейчас мы можем сказать, что государственное строительство Европы —
несмотря на все ее технические достижения было неудачным строительством.
И мы можем сказать, что государственное строительство России, несмотря на
сегодняшнюю революцию, было удачным строительством".
Всего этого не может не заметить самый поверхностный исследователь
исторического прошлого русского народа. Но тем не менее этого упорно не замечали
ни иностранные, ни русские историки за очень редким исключением. Почему не
замечали? Да потому, что "Русскую государственную одаренность Европе нужно
отрицать во что бы то ни стало, вопреки самым очевидным фактам истории, вопреки
самым общепринятым законам логики. Ибо, если признать успех наших методов
действия, то надо будет произнести суд над самими собой. Нужно будет вслед за
нашими славянофилами, а потом и за Шпенглером и Шубартом сказать, что Западная
Европа гибнет, что ее государственные пути — начиная от завоевания Рима и кончая
Второй Мировой войной, как начались средневековьем, так и кончаются
средневековьем, и, что, следовательно, данный психический материал ни для какой
имперской стройки не пригоден по самому его существу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
была так обескровлена, что в 1382 году Дмитрий Донской не мог даже набрать
войско против Тохтамыша.
Москва имела все основания считать Казань своим опаснейшим врагом,
казанские татары были ближайшими, а потому и наиболее предприимчивыми громилами.
Платонов пишет: казанские татары в союз с черемисами и мордвою "обрушивались
изгоном на русские окраины, разоряя жилища и пашни и уводя полон; черемисская
война жила без перестани в русском Заволжье, она не только угнетала хозяйство
земледельцев, но засоряла торговые и колонизационные пути". "Сообщение с русским
северо-востоком, с Вяткою и Пермью, должно было совершаться обходом далеко на
север". Князь Курбский пишет: "и от Крыма, и от Казани — до полуземли пусто
бяша". России оставалось — или стереться и не быть, или замирить буйных соседей
оружием.
Тогдашний "полон" был явлением жестоким: он вел к пожизненному рабству с
правом продажи в другие страны. По словам летописи: татары русских "куют (в
цепи) и по ямам полон хоронят". Тотчас же после завоевания Казань выдала русских
пленников сразу 2.700 человек; 60.000 пленных вернулось из Казани только через
Свияжск; и несметное число вернулось на Вятку, Пермь, Вологду. Общее число
освобожденных из одной Казани наверное доходило 100.000 человек. Это означает,
что татары искореняли Русь не только грабежом, огнем и боевым мечом; они
изводили ее и рабством плена.
Но тот кто хочет понять все значение взятия Казани, тот должен раскрыть
карту России и проследить течение русских рек. Издревле русские реки были
торговыми путями страны. Один великий торговый путь шел "из варяг в греки": от
Невы и Волхова через Днепр в Черное море; другой от великих северо-западных озер
через Шексну и Мологу, через Волгу в Каспийское море в Персию и Индию; третий,
добавочный, от Северной Двины через Вятку и Каму в Волгу. В то время реки были
артериями жизни — колонизации, торговли (транзита, экспорта и импорта) и
культуры. По самому положению своему, по самой судьбе своей Москва находилась в
речном центре страны и борьба за речную свободу и речное замирение была для нее
железной необходимостью. В глубоком материке, в суровом климате, задержанная
игом, отдаленная от запада, осажденная со всех сторон, — шведами, ливонцами,
литвой, поляками, венграми, турками, татарами крымскими, сарайскими (Золотая
Орда) и казанскими, — Россия веками задыхалась в борьбе за национальную свободу
и за веру и боролась за свои реки и за свободные моря. В этом и состоял ее так
называемый "империализм, о котором любят болтать ее явные и тайные враги." (3)
В значительной степени именно в силу этого история России — это история
почти непрекращающихся войн. История России это история осажденной крепости. С
1055 по 1462 год, по подсчету историка Соловьева, Россия перенесла 245
нашествий. При чем 200 нападений на Россию было совершено между 1240 и 1432
годом, то есть, нападения происходили почти каждый год.
С 1365 года по 1893, за 525 лет, Россия провела 305 лет в войне.
Неудивительно, что закаленный в боях, привыкший жертвовать собой русский чаще
побеждает, чем жители страны, в истории которых войны играли меньшую роль.
В течение долгих веков Русь несла тяжелые жертвы от нападения врагов.
III
Как же можно объяснить, что маленький, "невежественный" народ, живший в суровой
местности, сумел побороть всех своих сильных, культурных врагов и создать
величайшее государство. Объяснить это можно только двумя причинами, других
объяснений найти нельзя:
Первое — духом народа, второе — государственной организацией сил этого
народа. Изумительной стойкостью и энергией русских и тем, что Московское
княжество, а затем царство, как справедливо указывает Солоневич в "Народной
Монархии", "всегда представляло более высокий тип государства, чем нападавшие на
них государства". Потому что "государственная организация Великого Княжества
Московского и Империи Российской всегда превышала организацию всех своих
конкурентов, противников и врагов — иначе ни Великое Княжество, ни Царство, ни
Империя не смогли бы выдержать этой борьбы не на жизнь, а на смерть".
Дальше Солоневич не менее справедливо подчеркивает, что: "Все наши
неудачи и провалы наступили именно тогда, когда нашу организационную систему мы
подменяли чьей-либо иной. Неудачи и провалы выправлялись тогда, когда мы снова
возвращались к нашей организации".
Чем объясняется успех русского национального государства?
Тем, что Россия всегда имела более лучшую государственную организацию,
чем народы Европы. Уменьем уживаться с покоряемыми врагами. Необычайной духовной
стойкостью русского народа и его упорством в борьбе за поставленные цели. И
наконец, тем что все слои народа в течение всей русской истории всегда дружно
поддерживали национальную власть.
"Если бы организационная сторона русской государственности равнялась бы
современной ей западно-европейской, то Россия просто напросто не существовала
бы: она не смогла бы выдержать". (4)
"Россия падала в те эпохи, когда русские организационные принципы
подвергались перестройке на западно-европейский лад: удельные наследники
Ярослава Мудрого привели к разгрому Киевскую Русь, отсутствие центральной власти
привело к татарскому игу, Петровская европеизация привела к крепостному праву,
(и рождению антинациональной европейской по духу интеллигенции. Б. Б.),
Ленинское "догнать и перегнать Америку" — к советскому.
"Сейчас мы можем сказать, что государственное строительство Европы —
несмотря на все ее технические достижения было неудачным строительством.
И мы можем сказать, что государственное строительство России, несмотря на
сегодняшнюю революцию, было удачным строительством".
Всего этого не может не заметить самый поверхностный исследователь
исторического прошлого русского народа. Но тем не менее этого упорно не замечали
ни иностранные, ни русские историки за очень редким исключением. Почему не
замечали? Да потому, что "Русскую государственную одаренность Европе нужно
отрицать во что бы то ни стало, вопреки самым очевидным фактам истории, вопреки
самым общепринятым законам логики. Ибо, если признать успех наших методов
действия, то надо будет произнести суд над самими собой. Нужно будет вслед за
нашими славянофилами, а потом и за Шпенглером и Шубартом сказать, что Западная
Европа гибнет, что ее государственные пути — начиная от завоевания Рима и кончая
Второй Мировой войной, как начались средневековьем, так и кончаются
средневековьем, и, что, следовательно, данный психический материал ни для какой
имперской стройки не пригоден по самому его существу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27