Поняв, что всякое промедление может стоить очень дорого, Кортес форсированным маршем двинулся к Теночтитлану.
Что же там произошло за время его отсутствия?
Ежегодно в мае ацтеки торжественно праздновали день Уицилопочтли – грозного бога войны. Этот день отмечался массовыми плясками и песнями, торжественными молебнами и специальными обрядами. Так как храм этого бога находился по соседству с дворцом, где жили испанцы, правители столицы попросили у них разрешения устроить праздник в Большом Теокалли. Альварадо, оставленный Кортесом своим заместителем, разрешил при условии, что ацтеки не будут иметь при себе оружия.
Надев свои лучшие наряды и украсив себя драгоценными камнями, золотыми ожерельями и браслетами, представители самых знатных родов собрались во дворе Большого Теокалли. Сотни людей воздавали хвалу богу, беспечно пели и плясали под звуки музыки, не подозревая о готовящемся страшном злодеянии.
Никто не обращал внимания на стоявших группами во дворе храма вооруженных испанцев, – к их виду давно привыкли и их принимали за зрителей.
Но вдруг в разгаре веселья раздался сигнал. Испанцы обнажили свои шпаги и стали безжалостно убивать безоружных, ни в чем не повинных людей…
Подчиняясь распоряжению, ацтеки, пришедшие в храм, не взяли с собой оружия. Им нечем было защищаться. Да и могли ли они думать о таком гнусном и вероломном нападении! Причина его была одна-единственная: необузданная алчность соратников Кортеса, желание захватить богатые украшения молящихся. И это стоило жизни шестистам человекам. Перебив, переколов и перестреляв всех, кто находился в храме, испанцы тут же стащили с них золотые браслеты, ожерелья, драгоценные камни, перьевые накидки…
По свидетельству очевидцев, вся лестница храма была залита кровью, как после кровавого потопа. Грудами валялись мертвые тела…
Это неслыханное злодеяние переполнило чашу терпения жителей Теночтитлана. Не было такой силы в мире, которая могла бы удержать их сейчас в рабской покорности, чего до сих пор небезуспешно добивался Монтесума. Страстная жажда мести охватила сердца всех, от мала до велика. И на следующий день тысячные толпы вооруженных людей, полных решимости умереть или победить, атаковали испанцев в их укреплениях.
Среди ацтекских вождей, руководивших штурмом дворца, главную роль играл Куаутемок, племянник Монтесумы. Пламенными призывами к мести и к поголовному истреблению кровавых убийц он поднял на освободительную войну тысячи жителей Теночтитлана.
Встреченные шквалом огня, они, презирая опасность, штурмовали стены дворца. На места убитых сразу становились новые бойцы.
Гибель испанцев была неминуема, но спас их и на сей раз… Монтесума. Он взошел на возвышение и долго уговаривал народ разойтись.

Ацтеки осаждают дворец Ашаякатля, в котором заперлись испанцы и их сторонники тлашкаланцы. Рисунок из древнемексиканской рукописи.
– Если штурм будет продолжаться, то испанцы меня убьют, – говорил Монтесума. – Кто хочет сохранить мне жизнь, тот должен прекратить борьбу.
Авторитет повелителя ацтеков был еще так велик, что его послушались. Штурм был приостановлен.
Индейцы знали, что запас продуктов питания у испанцев невелик, а питьевой воды нет у них вовсе. Значит, рано или поздно они вынуждены будут сдаться… Их доконают голод и жажда.
Томимый самыми мрачными предчувствиями, возвращался Кортес в столицу Мексики. На каждом шагу он видел, как резко усилилась враждебность населения к испанцам.
Обезлюдели и, казалось, вымерли города и селения, в которые вступали его отряды. Жители запирались в своих домах и ни один не выходил навстречу. Если же иногда попадались в пути группки людей, то в их глазах светились ненависть и презрение.
Единственным человеком, встретившим Кортеса, был Монтесума. Но Кортес принял его с подчеркнутой холодностью. Он еще не знал, что именно Монтесуме обязан своим спасением маленький испанский гарнизон Теночтитлана.
Новый штурм дворца
Прежние успехи, победы и удачи вскружили Кортесу голову. Он всё еще самоуверенно думал, что остается хозяином положения. Он не сомневался, что в два-три дня восстановит в столице порядок – стоит лишь как следует припугнуть индейцев. И Кортес распорядился, чтобы немедленно были открыты рынки и возобновилась доставка продовольствия. Иначе он, Кортес, жестоко накажет непокорных.
Каково же было его изумление, когда некоторое время спустя часовые доложили, что по всем улицам по направлению к дворцу движутся несметные полчища вооруженных индейцев. Поднявшись на возвышение, Кортес увидел, что не только улицы, но и все плоские крыши прилегающих домов запружены воинами.
…По сигналу тревоги через минуту все были на своих местах. Артиллеристы и самопальщики расположились возле амбразур, пробитых в стенах. Они получили приказ подпустить индейцев как можно ближе. Когда те приблизились к ограде метров на тридцать и, издав воинственные клики, пустили тучу стрел, камней и копий, раздался первый залп…
Страшные потери – сотни убитых и раненых – на мгновение ошеломили наступающих. Но замешательство было недолгим. Через минуту индейцы сомкнули ряды и устремились вперед через распростертые трупы своих товарищей.
Последовал второй залп, а за ним третий, четвертый… Они вырывали сотни жертв, опустошая ряды индейцев, но ярость их и наступательный порыв ничуть не уменьшились.
Ненависть и жажда мести были сильнее страха смерти. Как бы не замечая бушевавшего кругом смертоносного огня, ацтеки рвались вперед, карабкались на стены, делали проломы, пытались поджечь деревянные укрепления и постройки. И вскоре уже пылали в огне многие строения и всюду валялись убитые и раненые.
Наибольший урон причиняла прицельная стрельба индейцев с крыш прилегающих зданий. Особенно велики были потери среди тлашкаланцев, не имевших металлических доспехов.
Руководя обороной дворца, Кортес очень скоро убедился, что имеет дело не с беспорядочной толпой, а с подлинно народным ополчением, умело руководимым и хорошо знающим, во имя чего оно борется. В руках у бойцов, презирающих смерть, даже простая палка становилась грозным оружием.
Большинство наступавших имело или пики с кремневыми наконечниками, или лук и стрелы, или трехзубые копья с веревкой – с ее помощью трезубец выдергивали из тела раненого. Многие были вооружены дубинками, обсаженными шипами из обсидиана. Пышные одеяния и страшные звериные маски выдавали вождей племен и военачальников. Среди наступающих можно было различить и жрецов, воодушевлявших воинов на расправу с испанцами.
И всюду в самой гуще сражения мелькала стройная фигура юного Куаутемока. Он неизменно появлялся на самых опасных участках, личным примером воодушевляя воинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65