всем предоставлялось по двойному паю. Когда же, после стольких надувательств, очередь дошла до нас, остальных солдат, по расчету – один пай на человека, то этот пай был столь мизерен, что многие его даже не брали, и тогда, конечно, и их доля шла в карман Кортесу!.. Разумеется, тогда мы должны были молчать, ибо кому же было жаловаться на обман и у кого требовать справедливости! К тому же Кортес не жалел ни ласковых слов, ни обещаний, а наиболее опасным крикунам ловко умел затыкать рот сотней-другой».
Офицеры превратили свое золото с помощью мексиканских ювелиров в увесистые цепи. Они носили их на груди, не расставаясь с ними ни на минуту. Их примеру последовали солдаты, которые оказались запасливее других и раздобыли себе золото, не дожидаясь раздела. Но таких было немного.
Аппетит приходит во время еды… Кое-кто решил приумножить свои богатства при помощи картежной игры. Когда разгорались страсти, дело нередко доходило до бурных ссор и драки на шпагах. Дисциплина заметно падала, и Кортесу не раз приходилось заковывать обладателей массивных золотых цепей в не менее массивные железные цепи…
Два-три десятка испанцев, как могли, наслаждались обретенным богатством. Остальная же масса открыто выказывала свое недовольство. Перед каждым вставал вопрос: во имя чего он претерпел столько невзгод, десятки раз рискуя жизнью?
Ответ напрашивался сам собою: для обогащения Кортеса и кучки его приближенных. Очень правдиво рассказывает в своих записках о настроении рядовых участников экспедиции Берналь Диас.
«Был среди нас некто Карденас… – пишет он. – Нужда принудила его пуститься в приключения, дома же он оставил жену и ребят в тяжелой бедности. Карденас вдоволь налюбовался несметным количеством золота и других ценностей до дележки, когда же на его долю в конце концов пришлось что-то около… 100 песо, он впал в настоящую меланхолию. На дружеские вопросы, почему он так подавлен, он неизменно отвечал: «Как же мне не убиваться, коль всё золото, добытое великими нашими трудами, пошло прахом на разные пятины, корабли и лошади, всё прямо в карман Кортеса, в то время, как моя жена и мои ребята пухнут с голода! Ведь были же здесь средства, и мог бы я их им послать в свое время». «Когда же это?» – полюбопытствовали мы. «А тогда, когда мы отправляли наших агентов к королю. Не отними тогда Кортес нашей доли, – была бы помощь нашим семьям. А тут, извольте видеть, пошли разные хитросплетения, да подписи, да постановления: давай всё целиком королю. А отцу своему Кортес, небось, послал 6000 песо! А сколько он кроме того утаил – и сказать нельзя! А мы, бившиеся в Табаско и Тлашкале, Сумпатенко и Чолуле, днем и ночью, постоянно рискуя жизнью или своими членами, так и остались бедняками и только облизываемся, а Кортес, что твой король, тоже берет себе пятину!» И многое еще кричал Карденас, доказывая, что нечего было давать Кортесу пятины, ибо никакого короля, кроме законного, нам не нужно»…
Чуя грозную опасность, идущую изнутри, от испанских солдат, Кортес принял срочные меры, чтобы не дать разрастись недовольству. Самые строптивые, наиболее громко выражавшие свои требования (среди них – и Карденас), получили щедрые взятки – золотом и драгоценностями. И они замолчали. Остальных же Кортес задобрил обещанием всяких благ в недалеком будущем. И постепенно страсти улеглись, дисциплина восстановилась. Тем более, что появились новые виды на золото…
Кортес выведал у Монтесумы, где находятся три крупнейших золотых месторождения Мексики. Для обследования их были посланы небольшие группы испанцев. Золота они доставили немного, но зато привезли самые достоверные сведения о больших природных залежах его. Было ясно, что, применив усовершенствованные методы добычи, которых индейцы не знали, можно за короткий срок изрядно приумножить золотые запасы испанцев. Стало быть, прав был Кортес, который обещал всех сделать богачами…
Так думали солдаты. И боль обиды за наглый обман при дележе добычи постепенно утихала.
Новая опасность
Преуспевая во всех своих замыслах и чувствуя себя фактическим властелином Мексики, Кортес решил, что сейчас ему всё дозволено. И в один прекрасный день он потребовал от Монтесумы, чтобы тот передал испанцам крупнейшее сооружение Теночтитлана – храм бога войны.
Тщетно доказывал Монтесума Кортесу, что это восстановит против испанцев весь народ, что ацтеки не простят осквернения своих святынь. Кортес настаивал на своем. В конце концов, после совещания со жрецами Монтесума принял компромиссное решение. Он разрешил на вершине храма поставить часовню с иконой и крестом.
Пышным богослужением отметил Кортес эту победу. Он уже обдумывал следующие шаги по искоренению язычества и обращению ацтеков и самого Монтесумы в католическую веру. Но неожиданно всё это дело приняло совсем другой оборот.
Сам того не замечая, Кортес рубил тот сук, на котором сидел. Ведь именно слепая вера ацтеков в своих богов помогла испанцам завладеть Мексикой. Эта слепая вера превратила грозного и воинственного Монтесуму в безвольное орудие Кортеса. А теперь он покушался на то, что питало эту веру и помогало ненавистным пришельцам безнаказанно хозяйничать в огромной стране за тысячи километров от своей родины. Он покушался на религиозные верования ацтеков, то есть, в конечном счете, на самого светлолицего бога Кецалькоатля, посланцем которого его считал Монтесума.
И ацтекские боги возроптали… Соседство богородицы пришлось им явно не по вкусу. Атмосфера в столице всё более накалялась. Торжественный молебен чужим богам, совершенный на глазах у всех в храме Уицилопочтли, был воспринят жителями Теночтитлана как страшное кощунство.
Воспользовавшись всенародным возмущением, хитрые ацтекские жрецы объявили Монтесуме, что боги намереваются покинуть столицу, если не будут наказаны испанцы. Разгневанные боги требуют изгнания всех пришельцев за пределы Мексики.
Монтесума сразу же призвал Кортеса и сообщил ему «волю богов».
– Жизнь ваша на волоске, – сказал он. – Народ ждет лишь сигнала, чтобы пойти на вас войною. Если вы хотите спастись, то немедленно уходите из страны, – я бессилен, когда решают боги…
Кортес был поражен, как громом. Только сейчас он в полной мере оценил страшную опасность, всё время висевшую над его головой. О ней он постепенно стал забывать, упоенный своими успехами. Как призрачна, по сути дела, его власть… А захваченные с таким трудом груды золота и драгоценностей, которые делали его одним из богатейших людей Европы, могут в любую минуту ускользнуть меж пальцев…
Стараясь ничем не выдать своего волнения, Кортес заявил, что готов отправиться в обратный путь. Но для того, чтобы вернуться на родину, ему надо соорудить три больших судна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65