И от своего приятеля Долговязого и от Гаука он слышал, что на Западе хорошо платят хорошим работникам и что там можно очень дешево приобрести кусок земли и сделаться самому хозяином. Работай только!
«Прийти бы только скорей!» — мысленно проговорил Чайкин. Он знал, что бриг нагружен ящиками с ружьями, — об этом осторожно говорили между собою матросы, — и хотя не вполне понимал, отчего это капитан и Гаук избегают встречи «Диноры» с военными судами под американским флагом, но чувствовал, что капитан делает что-то нехорошее, и боялся, как бы из-за этого не вышло чего-нибудь скверного и для него.
Правда, благодаря Долговязому он уже знал права американского гражданина, знал, что без суда ничего с ним не сделают, и настолько свободно уже говорил по-английски, что не боялся очутиться в беспомощном положении на чужой стороне. Да и вообще за это время плавания на «Диноре» и дружбы с Долговязым наблюдательный Чайкин присмотрелся и к людям, многому научился и многое понял в нравах и обычаях страны, в которую невольно попал, и уже далеко не был похож на того «зелененького», как обзывают американцы всякого вновь прибывшего в их страну. Он сумел бы за себя постоять.
— Чайк! — кликнул капитан с юта.
— Что угодно, капитан?
— Небось рады, что завтра доберемся до берега!
— Рад, сэр!
— И с «Диноры», конечно, уйдете?
— Уйду.
— То-то. И отлично сделаете… Вы слишком порядочный человек, чтобы плавать в такой компании. Да и вообще вы простофиля на редкость, Чайк! Удивительный. И вам трудно будет в Америке, если вы останетесь таким простофилей. Кстати, где спрятаны ваши деньги?
— В сундуке.
— Как сменитесь с вахты, положите их лучше в карман.
— Зачем, сэр?
Капитан рассмеялся.
— А затем, чтобы у вас остались деньги. Завтра ведь берег. Поняли, Чайк?
— Понял.
— Так не забудьте, что и вам нужны деньги, тем более собственные. Можно полюбопытствовать, сколько их?
— Сто долларов.
— Я думаю, у первого матроса на «Диноре» такой капитал! — усмехнулся Блэк. — В монетах?
— Да.
— Так придите утром ко мне в каюту. Я вам обменяю их на ассигнацию. Ее удобнее спрятать… Положим, на груди. Не так ли, Чайк?
— Благодарю вас, капитан. Я и то думал, что неудобно иметь в кармане так много монет.
— Именно неудобно. Их так легко вытащить оттуда.
Капитан помолчал и спросил:
— А что вы думаете с собой делать, как уйдете с «Диноры»?
— Хотел бы найти береговое место… На земле работать.
— Вы отличный матрос и рулевой… Только надо выбрать получше судно… А если желаете быть фермером, — поезжайте на Запад. Я вам дам рекомендательное письмо к двоюродному брату. У него ферма около Фриски… Завтра поговорим еще об этом. Я очень хотел бы быть вам полезным, Чайк. Знайте это!
— Благодарю вас, капитан. Вы очень добры ко мне.
— Не благодарите, Чайк! — остановил его капитан. — Мне вас надо благодарить.
— Меня? За что, капитан?
— А за то, Чайк, что вы заставили меня снова поверить в человека еще тогда, когда бросились спасать Чезаре… Оставайтесь всегда таким простофилей, Чайк! Это, пожалуй, лучший способ прожить, не желая пустить себе пулю в лоб! — прибавил Блэк, и Чайкину показалось, что безнадежная нота прозвучала в словах капитана.
Через несколько минут вернулся Гаук и доложил капитану, что устроил негра.
— Пожалуй, и тюфяк ему дали?
— То-то, дал.
— И, пожалуй, стакан рому дали?
— И рому дал… И рану перевязал… И уж не сердитесь, капитан: я негра перевел из трюма, чтобы крысы его не пугали.
— Куда?
— В шкиперскую каюту. Там нашлось местечко… И…
— Что еще?
— И, с вашего позволения, сказал ему, что вы его простили, капитан.
— А вам, Гаук, идти бы в пасторы! — весело рассмеялся Блэк.
— Боюсь, капитан, что одним пьяным пастором будет больше в Америке и одним недурным штурманом меньше… Надо играть в карты, имея козырей… А ветер что-то свежеет, капитан! — беспокойно прибавил Гаук.
— Разве?
— Наверное.
— Надеюсь, до шторма будем на месте. Хорошей вахты, Гаук! Разбудите, если увидите огни… А в четыре часа я вас сменю.
И с этими словами Блэк спустился в свою каюту и, заперев ее на ключ, лег на диван.
Тигр устроился около.
ГЛАВА IX
1
К следующему утру ветер засвежел до того, что пришлось взять два рифа у марселей, и то перегруженная «Динора» с трудом поднималась с волны на волну, и верхушки их часто попадали на бак.
Но Блэк, по-видимому, не беспокоился. До Нью-Орлеана оставалось всего шестьдесят миль, и он рассчитывал быть в порте до того времени, как разыграется шторм, который мог бы грозить серьезною опасностью «Диноре».
Успокоился, казалось, и Гаук, стоявший с восьми часов на вахте. Он только особенно внимательно посматривал в бинокль и опытным морским глазом оглядывал рангоуты встречных судов, белевшихся на горизонте. Ни одно из них не возбуждало опасений ни Гаука, ни Блэка.
— Плохо северяне блокируют! — весело усмехнулся он. — Нас раньше прозевали! Теперь крейсеров бояться нечего. Они держатся мористее. Ну, пойду напьюсь кофе, а вы, Гаук, все-таки не зевайте… Да пусть часовые на марсах смотрят в подзорные трубы…
Капитан спустился на палубу и, увидав Чайка, кивнул ему головой и сказал:
— Ну, Чайк, несите свои деньги.
— Они со мной, капитан.
— Так идите ко мне!
Молодой матрос вошел вслед за капитаном в его каюту и, удивленный роскошью ее убранства, осматривал красивую мебель, ковер и стены, увешанные ружьями и фотографиями.
Тигр не ворчал на гостя. Напротив, он соблаговолил даже подойти к нему и, вильнув хвостом, лизнул его руку, после чего улегся на полу.
Блэк между тем открыл железный ящик, в котором Чайк увидел много золота.
— Сколько у вас, Чайк, денег? Сто долларов ровно?
— Сто десять, капитан.
И Чайкин стал вынимать из карманов доллары и разложил их кучками, по десяти долларов в каждой, на круглом большом столе перед диваном.
— Да вы садитесь, Чайк! — пригласил капитан. — Я вас позвал как гостя, а не как матроса!
— Я постою, капитан.
— Как хотите, но удобнее сидеть, и тем более что вы, Чайк, я полагаю, не прочь будете напиться со мною кофе… Что вы на это скажете? Хотите?
— Благодарю вас.
— Да вы не благодарите, а отвечайте, хотите или нет.
— Хочу, капитан.
— Ну, вот это ответ… Эй, бой!
В каюту вошел негр лет пятнадцати.
— Дай нам кофе. Вы с коньяком?
— Нет, капитан.
— Вовсе не пьете?
— Совсем не пью.
— Решительно вы удивительный человек, Чайк, и не будь вы таким доверчивым ротозеем, я сказал бы, что вы наживете деньги. Ну, вот вам банковый билет… Советую вам спрятать его на грудь. Оно будет верней.
И с этими словами капитан подал матросу билет и, взяв со стола сто долларов, положил их в железный ящик и, замкнув его, сел на диван.
— А десять долларов спрячьте. Еще вам за месяц жалованья придется получить от Гаука, — у вас и хватит на переезд во Фриски, если вы в самом деле хотите сделаться фермером… Хотите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
«Прийти бы только скорей!» — мысленно проговорил Чайкин. Он знал, что бриг нагружен ящиками с ружьями, — об этом осторожно говорили между собою матросы, — и хотя не вполне понимал, отчего это капитан и Гаук избегают встречи «Диноры» с военными судами под американским флагом, но чувствовал, что капитан делает что-то нехорошее, и боялся, как бы из-за этого не вышло чего-нибудь скверного и для него.
Правда, благодаря Долговязому он уже знал права американского гражданина, знал, что без суда ничего с ним не сделают, и настолько свободно уже говорил по-английски, что не боялся очутиться в беспомощном положении на чужой стороне. Да и вообще за это время плавания на «Диноре» и дружбы с Долговязым наблюдательный Чайкин присмотрелся и к людям, многому научился и многое понял в нравах и обычаях страны, в которую невольно попал, и уже далеко не был похож на того «зелененького», как обзывают американцы всякого вновь прибывшего в их страну. Он сумел бы за себя постоять.
— Чайк! — кликнул капитан с юта.
— Что угодно, капитан?
— Небось рады, что завтра доберемся до берега!
— Рад, сэр!
— И с «Диноры», конечно, уйдете?
— Уйду.
— То-то. И отлично сделаете… Вы слишком порядочный человек, чтобы плавать в такой компании. Да и вообще вы простофиля на редкость, Чайк! Удивительный. И вам трудно будет в Америке, если вы останетесь таким простофилей. Кстати, где спрятаны ваши деньги?
— В сундуке.
— Как сменитесь с вахты, положите их лучше в карман.
— Зачем, сэр?
Капитан рассмеялся.
— А затем, чтобы у вас остались деньги. Завтра ведь берег. Поняли, Чайк?
— Понял.
— Так не забудьте, что и вам нужны деньги, тем более собственные. Можно полюбопытствовать, сколько их?
— Сто долларов.
— Я думаю, у первого матроса на «Диноре» такой капитал! — усмехнулся Блэк. — В монетах?
— Да.
— Так придите утром ко мне в каюту. Я вам обменяю их на ассигнацию. Ее удобнее спрятать… Положим, на груди. Не так ли, Чайк?
— Благодарю вас, капитан. Я и то думал, что неудобно иметь в кармане так много монет.
— Именно неудобно. Их так легко вытащить оттуда.
Капитан помолчал и спросил:
— А что вы думаете с собой делать, как уйдете с «Диноры»?
— Хотел бы найти береговое место… На земле работать.
— Вы отличный матрос и рулевой… Только надо выбрать получше судно… А если желаете быть фермером, — поезжайте на Запад. Я вам дам рекомендательное письмо к двоюродному брату. У него ферма около Фриски… Завтра поговорим еще об этом. Я очень хотел бы быть вам полезным, Чайк. Знайте это!
— Благодарю вас, капитан. Вы очень добры ко мне.
— Не благодарите, Чайк! — остановил его капитан. — Мне вас надо благодарить.
— Меня? За что, капитан?
— А за то, Чайк, что вы заставили меня снова поверить в человека еще тогда, когда бросились спасать Чезаре… Оставайтесь всегда таким простофилей, Чайк! Это, пожалуй, лучший способ прожить, не желая пустить себе пулю в лоб! — прибавил Блэк, и Чайкину показалось, что безнадежная нота прозвучала в словах капитана.
Через несколько минут вернулся Гаук и доложил капитану, что устроил негра.
— Пожалуй, и тюфяк ему дали?
— То-то, дал.
— И, пожалуй, стакан рому дали?
— И рому дал… И рану перевязал… И уж не сердитесь, капитан: я негра перевел из трюма, чтобы крысы его не пугали.
— Куда?
— В шкиперскую каюту. Там нашлось местечко… И…
— Что еще?
— И, с вашего позволения, сказал ему, что вы его простили, капитан.
— А вам, Гаук, идти бы в пасторы! — весело рассмеялся Блэк.
— Боюсь, капитан, что одним пьяным пастором будет больше в Америке и одним недурным штурманом меньше… Надо играть в карты, имея козырей… А ветер что-то свежеет, капитан! — беспокойно прибавил Гаук.
— Разве?
— Наверное.
— Надеюсь, до шторма будем на месте. Хорошей вахты, Гаук! Разбудите, если увидите огни… А в четыре часа я вас сменю.
И с этими словами Блэк спустился в свою каюту и, заперев ее на ключ, лег на диван.
Тигр устроился около.
ГЛАВА IX
1
К следующему утру ветер засвежел до того, что пришлось взять два рифа у марселей, и то перегруженная «Динора» с трудом поднималась с волны на волну, и верхушки их часто попадали на бак.
Но Блэк, по-видимому, не беспокоился. До Нью-Орлеана оставалось всего шестьдесят миль, и он рассчитывал быть в порте до того времени, как разыграется шторм, который мог бы грозить серьезною опасностью «Диноре».
Успокоился, казалось, и Гаук, стоявший с восьми часов на вахте. Он только особенно внимательно посматривал в бинокль и опытным морским глазом оглядывал рангоуты встречных судов, белевшихся на горизонте. Ни одно из них не возбуждало опасений ни Гаука, ни Блэка.
— Плохо северяне блокируют! — весело усмехнулся он. — Нас раньше прозевали! Теперь крейсеров бояться нечего. Они держатся мористее. Ну, пойду напьюсь кофе, а вы, Гаук, все-таки не зевайте… Да пусть часовые на марсах смотрят в подзорные трубы…
Капитан спустился на палубу и, увидав Чайка, кивнул ему головой и сказал:
— Ну, Чайк, несите свои деньги.
— Они со мной, капитан.
— Так идите ко мне!
Молодой матрос вошел вслед за капитаном в его каюту и, удивленный роскошью ее убранства, осматривал красивую мебель, ковер и стены, увешанные ружьями и фотографиями.
Тигр не ворчал на гостя. Напротив, он соблаговолил даже подойти к нему и, вильнув хвостом, лизнул его руку, после чего улегся на полу.
Блэк между тем открыл железный ящик, в котором Чайк увидел много золота.
— Сколько у вас, Чайк, денег? Сто долларов ровно?
— Сто десять, капитан.
И Чайкин стал вынимать из карманов доллары и разложил их кучками, по десяти долларов в каждой, на круглом большом столе перед диваном.
— Да вы садитесь, Чайк! — пригласил капитан. — Я вас позвал как гостя, а не как матроса!
— Я постою, капитан.
— Как хотите, но удобнее сидеть, и тем более что вы, Чайк, я полагаю, не прочь будете напиться со мною кофе… Что вы на это скажете? Хотите?
— Благодарю вас.
— Да вы не благодарите, а отвечайте, хотите или нет.
— Хочу, капитан.
— Ну, вот это ответ… Эй, бой!
В каюту вошел негр лет пятнадцати.
— Дай нам кофе. Вы с коньяком?
— Нет, капитан.
— Вовсе не пьете?
— Совсем не пью.
— Решительно вы удивительный человек, Чайк, и не будь вы таким доверчивым ротозеем, я сказал бы, что вы наживете деньги. Ну, вот вам банковый билет… Советую вам спрятать его на грудь. Оно будет верней.
И с этими словами капитан подал матросу билет и, взяв со стола сто долларов, положил их в железный ящик и, замкнув его, сел на диван.
— А десять долларов спрячьте. Еще вам за месяц жалованья придется получить от Гаука, — у вас и хватит на переезд во Фриски, если вы в самом деле хотите сделаться фермером… Хотите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103