Делиться победой для него было невозможно — это значило потерять Элен.
Дон Мануэль понимал, что от него ждут, когда он сам пошлет своего гонца к дяде. Еще день-другой — и его промедление начнет вызывать подозрение. Нежелание связаться с дядей могло навести на мысли о том, что существует договоренность с будущим тестем. И так уже многие вслух высказывали неудовольствие по тому поводу, что вынуждены проливать кровь из-за того, что одному молодому шалопаю приглянулась английская девчонка.
Когда стало невозможным более откладывать принятие мер, дон Мануэль вызвал к себе Педро, своего старого и преданного слугу. В присутствии офицеров он велел ему этой же ночью на лодке переправиться в лагерь дона Диего и передать письмо, в котором будет изложен подробный план совместных действий. План этот он предложил подробнейшим образом обсудить на заседании военного совета Санта-Каталаны и согласился почти со всеми предложенными поправками.
После этого он еще раз проверил, как тот понял задание:
— Ты понимаешь, что ты должен сделать?
— Да, сеньор.
— Повтори.
— Я высажусь на берег на северной оконечности острова.
— Правильно.
— Найду зимнюю виллу сеньора Франсиско.
— Правильно.
— И буду скрываться там до тех пор, пока здесь все не закончится.
Педро отвечал бодро и уверенно, он не скрывал, что задание ему нравится.
— Правильно, Педро, правильно. Вот тебе ключ от потайного подвала, там не слишком комфортно, но зато вполне безопасно. Там ты найдешь чем скрасить свое затворничество.
* * *
Через два дня дон Диего, как бы подыгрывая своему племяннику в его отношениях с офицерами Санта-Каталаны, самостоятельно напал на лагерь капитана Блада. После небольшой артиллерийской подготовки его пехота пошла в атаку. Но это было не поле, а бывший лес — пни, камни, поваленные деревья, нельзя было держать строй, а вне строя испанский солдат беспомощен. Корсары ударили с флангов со свойственной им яростью и решительностью. В рукопашной погибли не только около сотни испанских солдат, но и все надежды на легкую победу. Только поспешное бегство под защиту батарей спасло войско дона Диего от полного разгрома.
Известие об этом сражении пришло как нельзя кстати.
— Как видите, наш план начинает действовать, — говорил дон Мануэль дону Отранто, главе магистратуры Санта-Каталаны, и командору Бакеро, угрюмому артиллеристу, состарившемуся на колониальной службе. — Мой дядя не жалеет сил.
— К сожалению, без успеха, — сказал глава магистратуры.
— Это всего лишь проба сил, — не моргнув глазом, нашелся дон Мануэль.
— Хотелось бы верить, но у нас нет времени, — заметил дон Отранто. — Каждый день осады приносит новые жертвы и новые убытки.
— Пора бы и нам ударить, — прогудел командор Бакеро.
— А с этим спешить не надо, — успокоил его дон Мануэль, — в лагере корсаров неспокойно. Я не исключаю возможности бунта. И тогда мы справимся с ними голыми руками.
— Да, — согласился командор, — корсары хорошо воюют, когда все происходит быстро. Затяжные войны не для них.
— Меня беспокоит то, что они так и не предприняли с самого первого дня ни одного решительного действия, — удивленно сказал дон Отранто, — трудно поверить, что они прибыли в такую даль только для того, чтобы полюбоваться на наши неприступные стены.
— Этот Блад — старый и опытный волк, он будет действовать наверняка, — сказал Бакеро.
— Мой дядя спутал ему все планы, — усмехнулся дон Мануэль, — им придется воевать в окружении, но и нам дон Диего — не много радости. С ним, как говорится, не пропадешь, но горя хватишь.
Оба пожилых сеньора удивленно посмотрели на своего молодого начальника. Тот не спешил с объяснениями. Наконец дон Отранто не выдержал:
— Если вы захотите, дон Мануэль, вы введете нас в круг ваших сомнений, воля ваша, но, поверьте, что, на наш взгляд, последнее замечание прозвучало странно.
* * *
После военного совета дон Мануэль поднялся на третий этаж дворца, в покои, занимаемые прекрасной пленницей. Он не слишком обольщался ее внезапным согласием выйти за него замуж, так как понимал, что за этим кроется какой-то расчет. Он ожидал, что после помолвки Элен попросит о смягчении режима или о других вещах, которые свидетельствовали бы о намерении бежать. Но ничего подобного не произошло. Элен вела себя совершенно спокойно. Она не выказывала радости по поводу приближающегося венчания и не скрывала от своего жениха, что по-прежнему не любит его. Но все это совершенно спокойно. Условие она поставила одно — в день свадьбы дон Мануэль должен был освободить Энтони. Если бы не присутствие поблизости дона Диего с армией, молодой алькальд легко бы это условие выполнил. Тот факт, что Элен стала его законной женой, лишил бы миссию сэра Блада всякого смысла, и корсары, получив отступного, отправились бы восвояси. Да и сам Энтони был бы раздавлен фактом добровольного замужества своей возлюбленной и безумствовать бы скорее всего не стал. Пусть бы и остался вечным врагом, но это, в конце концов, не так страшно. Отношения дона Мануэля с родственниками всегда складывались непросто.
Но наличие в пяти милях от стен Санта-Каталаны старого мстительного дона Диего все меняло. От него так просто не избавиться. Венчание с Элен для него ничего не значит. Он не задумываясь убьет племянника, чтобы завладеть его вдовой.
Таким образом, все сводилось не к тому, кто первый женится на Элен, а к тому, кто первый победит корсаров.
Голова у дона Мануэля шла кругом; он хотел жениться на Элен, но чувствовал, что не может заплатить требуемую цену — выпустить Энтони, потому что из-за сына сэр Блад может заставить пиратов пойти на штурм крепости, а это значит — на верную смерть.
Чтобы подогреть его, дон Мануэль направил к нему Тилби. Ей он продемонстрировал специально измордованного по этому случаю Энтони и сделал так, чтобы служанка увидела, как Элен примеряет платье. Расчет был не слишком сложен: старик узнает, что он на грани того, чтобы лишиться сына и — в известной степени — потерять дочь, его старческое сердце не выдержит, и он кинется в наступление. Тогда люди дона Мануэля перейдут в контратаку, и сам алькальд на белом коне ворвется в лагерь корсаров, неся им смерть и разрушение. Тут уж никто не сможет спорить, кого считать победителем и хозяином острова.
Подходя к комнатам Элен, он услышал звуки пианолы. После помолвки у его невесты появилась странная тяга к музицированию. Дон Мануэль только пожал плечами. Но тот факт, что она музыкальна, был ему приятен. В известном смысле он уже смотрел на нее как на свое имущество.
Каждый вечер на правах жениха, а не тюремщика он теперь приходил к ней и просиживал в кресле по часу и более, слушая, как она наигрывает грустные итальянские мелодии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Дон Мануэль понимал, что от него ждут, когда он сам пошлет своего гонца к дяде. Еще день-другой — и его промедление начнет вызывать подозрение. Нежелание связаться с дядей могло навести на мысли о том, что существует договоренность с будущим тестем. И так уже многие вслух высказывали неудовольствие по тому поводу, что вынуждены проливать кровь из-за того, что одному молодому шалопаю приглянулась английская девчонка.
Когда стало невозможным более откладывать принятие мер, дон Мануэль вызвал к себе Педро, своего старого и преданного слугу. В присутствии офицеров он велел ему этой же ночью на лодке переправиться в лагерь дона Диего и передать письмо, в котором будет изложен подробный план совместных действий. План этот он предложил подробнейшим образом обсудить на заседании военного совета Санта-Каталаны и согласился почти со всеми предложенными поправками.
После этого он еще раз проверил, как тот понял задание:
— Ты понимаешь, что ты должен сделать?
— Да, сеньор.
— Повтори.
— Я высажусь на берег на северной оконечности острова.
— Правильно.
— Найду зимнюю виллу сеньора Франсиско.
— Правильно.
— И буду скрываться там до тех пор, пока здесь все не закончится.
Педро отвечал бодро и уверенно, он не скрывал, что задание ему нравится.
— Правильно, Педро, правильно. Вот тебе ключ от потайного подвала, там не слишком комфортно, но зато вполне безопасно. Там ты найдешь чем скрасить свое затворничество.
* * *
Через два дня дон Диего, как бы подыгрывая своему племяннику в его отношениях с офицерами Санта-Каталаны, самостоятельно напал на лагерь капитана Блада. После небольшой артиллерийской подготовки его пехота пошла в атаку. Но это было не поле, а бывший лес — пни, камни, поваленные деревья, нельзя было держать строй, а вне строя испанский солдат беспомощен. Корсары ударили с флангов со свойственной им яростью и решительностью. В рукопашной погибли не только около сотни испанских солдат, но и все надежды на легкую победу. Только поспешное бегство под защиту батарей спасло войско дона Диего от полного разгрома.
Известие об этом сражении пришло как нельзя кстати.
— Как видите, наш план начинает действовать, — говорил дон Мануэль дону Отранто, главе магистратуры Санта-Каталаны, и командору Бакеро, угрюмому артиллеристу, состарившемуся на колониальной службе. — Мой дядя не жалеет сил.
— К сожалению, без успеха, — сказал глава магистратуры.
— Это всего лишь проба сил, — не моргнув глазом, нашелся дон Мануэль.
— Хотелось бы верить, но у нас нет времени, — заметил дон Отранто. — Каждый день осады приносит новые жертвы и новые убытки.
— Пора бы и нам ударить, — прогудел командор Бакеро.
— А с этим спешить не надо, — успокоил его дон Мануэль, — в лагере корсаров неспокойно. Я не исключаю возможности бунта. И тогда мы справимся с ними голыми руками.
— Да, — согласился командор, — корсары хорошо воюют, когда все происходит быстро. Затяжные войны не для них.
— Меня беспокоит то, что они так и не предприняли с самого первого дня ни одного решительного действия, — удивленно сказал дон Отранто, — трудно поверить, что они прибыли в такую даль только для того, чтобы полюбоваться на наши неприступные стены.
— Этот Блад — старый и опытный волк, он будет действовать наверняка, — сказал Бакеро.
— Мой дядя спутал ему все планы, — усмехнулся дон Мануэль, — им придется воевать в окружении, но и нам дон Диего — не много радости. С ним, как говорится, не пропадешь, но горя хватишь.
Оба пожилых сеньора удивленно посмотрели на своего молодого начальника. Тот не спешил с объяснениями. Наконец дон Отранто не выдержал:
— Если вы захотите, дон Мануэль, вы введете нас в круг ваших сомнений, воля ваша, но, поверьте, что, на наш взгляд, последнее замечание прозвучало странно.
* * *
После военного совета дон Мануэль поднялся на третий этаж дворца, в покои, занимаемые прекрасной пленницей. Он не слишком обольщался ее внезапным согласием выйти за него замуж, так как понимал, что за этим кроется какой-то расчет. Он ожидал, что после помолвки Элен попросит о смягчении режима или о других вещах, которые свидетельствовали бы о намерении бежать. Но ничего подобного не произошло. Элен вела себя совершенно спокойно. Она не выказывала радости по поводу приближающегося венчания и не скрывала от своего жениха, что по-прежнему не любит его. Но все это совершенно спокойно. Условие она поставила одно — в день свадьбы дон Мануэль должен был освободить Энтони. Если бы не присутствие поблизости дона Диего с армией, молодой алькальд легко бы это условие выполнил. Тот факт, что Элен стала его законной женой, лишил бы миссию сэра Блада всякого смысла, и корсары, получив отступного, отправились бы восвояси. Да и сам Энтони был бы раздавлен фактом добровольного замужества своей возлюбленной и безумствовать бы скорее всего не стал. Пусть бы и остался вечным врагом, но это, в конце концов, не так страшно. Отношения дона Мануэля с родственниками всегда складывались непросто.
Но наличие в пяти милях от стен Санта-Каталаны старого мстительного дона Диего все меняло. От него так просто не избавиться. Венчание с Элен для него ничего не значит. Он не задумываясь убьет племянника, чтобы завладеть его вдовой.
Таким образом, все сводилось не к тому, кто первый женится на Элен, а к тому, кто первый победит корсаров.
Голова у дона Мануэля шла кругом; он хотел жениться на Элен, но чувствовал, что не может заплатить требуемую цену — выпустить Энтони, потому что из-за сына сэр Блад может заставить пиратов пойти на штурм крепости, а это значит — на верную смерть.
Чтобы подогреть его, дон Мануэль направил к нему Тилби. Ей он продемонстрировал специально измордованного по этому случаю Энтони и сделал так, чтобы служанка увидела, как Элен примеряет платье. Расчет был не слишком сложен: старик узнает, что он на грани того, чтобы лишиться сына и — в известной степени — потерять дочь, его старческое сердце не выдержит, и он кинется в наступление. Тогда люди дона Мануэля перейдут в контратаку, и сам алькальд на белом коне ворвется в лагерь корсаров, неся им смерть и разрушение. Тут уж никто не сможет спорить, кого считать победителем и хозяином острова.
Подходя к комнатам Элен, он услышал звуки пианолы. После помолвки у его невесты появилась странная тяга к музицированию. Дон Мануэль только пожал плечами. Но тот факт, что она музыкальна, был ему приятен. В известном смысле он уже смотрел на нее как на свое имущество.
Каждый вечер на правах жениха, а не тюремщика он теперь приходил к ней и просиживал в кресле по часу и более, слушая, как она наигрывает грустные итальянские мелодии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76