«А в два раза старше, чем был В, когда А было столько лет, сколько теперь В. Когда В будет в таком возрасте, в каком сейчас А, сумма их лет составит N. Сколько лет А в В?» Обозначая возраст А через х…
— Да это не задача, ваша маленькая выдумка, господин Понсен! — вскричал Амедей Флоранс. — Это просто китайская головоломка! И это упражнение вас забавляет?
— Скажите, страстно увлекает! Эта задача особенно изящна. Я без устали решаю её с детства.
— С детства?!. — переспросил ошеломлённый Флоранс.
— Да, сударь! — не без тщеславия уверил Понсен. — Я сегодня решил её в тысяча сто девяносто седьмой раз, в у меня получился для А ответ 4788 лет и 3591 год для В.
— Это немолодые люди, — заметил Амедей Флоранс, не моргнув глазом. — Ну, а остальные тысяча сто девяносто шесть решений…
— Не менее верны. Все числа, кратные девяти, удовлетворяют уравнению, и количество точных решений бесконечно. Пусть я даже буду жить десять тысяч лет, я никогда не исчерпаю их все. Если мы примем возраст А за х, а возраст В за у…
— Ах нет, господин Понсен! — перебил испуганный Флоранс. — Лучше я предложу вам другую задачу, которая, по крайней мере, будет иметь для вас прелесть новизны.
— С удовольствием, — ответил Понсен, вооружаясь карандашом, чтобы записать условие.
— Три человека, — диктовал Амедей Флоранс, — один ростом в 1 метр 90 сантиметров, другой в 1 метр
68 сантиметров и третий в 27 сантиметров, пробежали 332 километра в 28 дней. Сколько километров пробегут за одну секунду 8 человек, из которых двое безногих, если известно, что их средний возраст 45 лет?
— Это задача на тройное правило, — сказал Понсен, глубокие морщины на лбу которого указывали на серьёзное раздумье.
— Вы решите это на свежую голову, — поспешил посоветовать Амедей Флоранс. — И такие вычисления вы заносите в книжку во все время путешествия?
— Совсем нет, господин Флоранс! — запротестовал Понсен с значительным видом. — Задачи для меня лишь развлечение, отдых, игра ума. Обычно я занимаюсь вопросами гораздо более серьёзными и высокими, поверьте!
— Осмелюсь ли спросить…
— Я — статистик, — скромно признался Понсен.
— Значит, здесь содержится статистика? — спросил Флоранс, показывая на знаменитый блокнот.
— Да, сударь, — ответил Понсен, положительно опьяневший от энтузиазма. — Эти заметки содержат неистощимые копи сведений! Я открыл поразительные вещи, сударь!
Понсен открыл книжку и начал быстро перелистывать страницы.
— Вот посмотрите на это, сударь, — вскричал он, показывая запись, датированную 16 февраля. — За 62 дня мы видели 9 стад антилоп, содержащих в целом 3 907 голов, сосчитанных мною, что в среднем даёт на одно стадо 434 и одиннадцать сотых антилопы. В один год — это математика! — мы встретили бы 46 и девяносто три сотых стада, то есть 20 372 и семьдесят две сотых антилопы. Отсюда вытекает ма-те-ма-ти-че-ски, что 54 600 квадратных километров, которыми исчисляется площадь Петли Нигера, содержат 556 166 и восемьсот девяносто четыре тысячных антилопы. Это, как я полагаю, ценный результат с зоологической точки зрения!
— В самом деле… в самом деле… — забормотал ошеломлённый Амедей Флоранс.
— Удивительнейшие вещи, я вам говорю! — бегло продолжал Понсен. — Я знаю, например, что в Петле Нигера содержится в среднем девять тысячных каймана и двадцать семь десятитысячных гиппопотама на метр
течения реки! Что она произведёт в этом году 682 квадратилиона 321 триллион 233 миллиарда 107 миллионов 485 тысяч и 1 зерно проса! Что здесь ежедневно рождается в среднем двадцать восемь тысячных ребёнка на каждую деревню и что эти двадцать восемь тысячных содержат двести шестьдесят семнадцатитысячных девочки и сто девяносто девять семнадцатитысячных мальчика! Что рисунки, нататуированные на коже негров этой области, будучи приложены друг к другу, накроют сто три тысячи пятьсот двадцать восьмых окружности земного шара! Что…
— Довольно!.. Довольно, господин Понсен! — перебил Флоранс, затыкая уши. — Это восхитительно, в самом деле, но чересчур сильно для меня, признаюсь. Последний вопрос! Эти иероглифы, которые я имел однажды вольность переписать, имеют такой же смысл?
— Безусловно, — заявил Понсен. — 5 д. и 12 ф. представляют дату и попросту обозначают 5 декабря и 12 февраля. Пр. д. значит пройденные деревни, м. — мужчины, в ср. — в среднем, ж. — женщины, н.кд. — на каждую деревню, кв. км — квадратные километры и так далее. Это все очень просто. А самое интересное, это заключение, то есть общее количество населения в Петле Нигера. Вы видите запись на 5 декабря, нас в ц., то есть население в целом: 1 479 114 человек.
— Да, я вижу, — сказал Флоранс, — но я вижу также под датой 12 февраля: нас в ц. 470652. Какое из этих чисел верное?
— Оба, — заверил Понсен. — Первое верно на 5 декабря, а второе на 12 февраля.
— Выходит, что в промежутке произошла ужаснейшая эпидемия, о которой мы ничего не слышали?
— Я этого не знаю, и не хочу знать, — с великолепным презрением заявил Понсен. — Статистик, достойный своего имени, не должен размышлять, сударь! Он смотрит, наблюдает, все подсчитывает, подсчитывает здесь и там, и из его исследований, наблюдений, вычислений результаты вытекают сами собой. Неважно, что они меняются! Это ма-те-ма-ти-че-ски неизбежно, если изменяются данные. Такая подробность не мешает сложению быть сложением, вычитанию — вычитанием, умножению…
— Умножением и так далее.
— И так далее, — машинально повторил Понсен. — Статистика — неизменяемая наука, но она постоянно эволюционирует, сударь!
Удовлетворив любопытство настолько, что даже этого не ожидал, Амедей Флоранс поспешил закончить разговор на этой восхитительной истине.
Собираясь вместе, пленники вели разговоры гораздо более серьёзные. Как и можно думать, они чаще всего разговаривали о своём положении и о том, от кого оно зависело, о Гарри Киллере, который произвёл на них неизгладимое впечатление.
— Кем мог бы быть этот субъект? — спросил однажды Барсак.
— Он англичанин, — ответила Жанна Бакстон. — Его акцент не позволяет в этом сомневаться.
— Пусть англичанин, — ответил Барсак, — но это ничего не объясняет. Во всяком случае, он человек необыкновенный. Создать такой город в десять лет, преобразить пустыню, привести воду туда, где её не знали веками, — это доступно лишь гению, вооружённому обширными научными знаниями. Неоспоримо, что этот авантюрист наделён чудесными дарованиями.
— Это тем более непонятно для меня, — сказал Амедей Флоранс, — что я считаю Гарри Киллера сумасшедшим.
— Он по меньшей мере полусумасшедший, — подтвердил доктор Шатонней, — но полусумасшедший алкоголик, что ещё ужасней.
— Соединение этих двух качеств, — сказал Амедей Флоранс, — создаёт классический тип деспота, то есть человека, поддающегося каждому своему побуждению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
— Да это не задача, ваша маленькая выдумка, господин Понсен! — вскричал Амедей Флоранс. — Это просто китайская головоломка! И это упражнение вас забавляет?
— Скажите, страстно увлекает! Эта задача особенно изящна. Я без устали решаю её с детства.
— С детства?!. — переспросил ошеломлённый Флоранс.
— Да, сударь! — не без тщеславия уверил Понсен. — Я сегодня решил её в тысяча сто девяносто седьмой раз, в у меня получился для А ответ 4788 лет и 3591 год для В.
— Это немолодые люди, — заметил Амедей Флоранс, не моргнув глазом. — Ну, а остальные тысяча сто девяносто шесть решений…
— Не менее верны. Все числа, кратные девяти, удовлетворяют уравнению, и количество точных решений бесконечно. Пусть я даже буду жить десять тысяч лет, я никогда не исчерпаю их все. Если мы примем возраст А за х, а возраст В за у…
— Ах нет, господин Понсен! — перебил испуганный Флоранс. — Лучше я предложу вам другую задачу, которая, по крайней мере, будет иметь для вас прелесть новизны.
— С удовольствием, — ответил Понсен, вооружаясь карандашом, чтобы записать условие.
— Три человека, — диктовал Амедей Флоранс, — один ростом в 1 метр 90 сантиметров, другой в 1 метр
68 сантиметров и третий в 27 сантиметров, пробежали 332 километра в 28 дней. Сколько километров пробегут за одну секунду 8 человек, из которых двое безногих, если известно, что их средний возраст 45 лет?
— Это задача на тройное правило, — сказал Понсен, глубокие морщины на лбу которого указывали на серьёзное раздумье.
— Вы решите это на свежую голову, — поспешил посоветовать Амедей Флоранс. — И такие вычисления вы заносите в книжку во все время путешествия?
— Совсем нет, господин Флоранс! — запротестовал Понсен с значительным видом. — Задачи для меня лишь развлечение, отдых, игра ума. Обычно я занимаюсь вопросами гораздо более серьёзными и высокими, поверьте!
— Осмелюсь ли спросить…
— Я — статистик, — скромно признался Понсен.
— Значит, здесь содержится статистика? — спросил Флоранс, показывая на знаменитый блокнот.
— Да, сударь, — ответил Понсен, положительно опьяневший от энтузиазма. — Эти заметки содержат неистощимые копи сведений! Я открыл поразительные вещи, сударь!
Понсен открыл книжку и начал быстро перелистывать страницы.
— Вот посмотрите на это, сударь, — вскричал он, показывая запись, датированную 16 февраля. — За 62 дня мы видели 9 стад антилоп, содержащих в целом 3 907 голов, сосчитанных мною, что в среднем даёт на одно стадо 434 и одиннадцать сотых антилопы. В один год — это математика! — мы встретили бы 46 и девяносто три сотых стада, то есть 20 372 и семьдесят две сотых антилопы. Отсюда вытекает ма-те-ма-ти-че-ски, что 54 600 квадратных километров, которыми исчисляется площадь Петли Нигера, содержат 556 166 и восемьсот девяносто четыре тысячных антилопы. Это, как я полагаю, ценный результат с зоологической точки зрения!
— В самом деле… в самом деле… — забормотал ошеломлённый Амедей Флоранс.
— Удивительнейшие вещи, я вам говорю! — бегло продолжал Понсен. — Я знаю, например, что в Петле Нигера содержится в среднем девять тысячных каймана и двадцать семь десятитысячных гиппопотама на метр
течения реки! Что она произведёт в этом году 682 квадратилиона 321 триллион 233 миллиарда 107 миллионов 485 тысяч и 1 зерно проса! Что здесь ежедневно рождается в среднем двадцать восемь тысячных ребёнка на каждую деревню и что эти двадцать восемь тысячных содержат двести шестьдесят семнадцатитысячных девочки и сто девяносто девять семнадцатитысячных мальчика! Что рисунки, нататуированные на коже негров этой области, будучи приложены друг к другу, накроют сто три тысячи пятьсот двадцать восьмых окружности земного шара! Что…
— Довольно!.. Довольно, господин Понсен! — перебил Флоранс, затыкая уши. — Это восхитительно, в самом деле, но чересчур сильно для меня, признаюсь. Последний вопрос! Эти иероглифы, которые я имел однажды вольность переписать, имеют такой же смысл?
— Безусловно, — заявил Понсен. — 5 д. и 12 ф. представляют дату и попросту обозначают 5 декабря и 12 февраля. Пр. д. значит пройденные деревни, м. — мужчины, в ср. — в среднем, ж. — женщины, н.кд. — на каждую деревню, кв. км — квадратные километры и так далее. Это все очень просто. А самое интересное, это заключение, то есть общее количество населения в Петле Нигера. Вы видите запись на 5 декабря, нас в ц., то есть население в целом: 1 479 114 человек.
— Да, я вижу, — сказал Флоранс, — но я вижу также под датой 12 февраля: нас в ц. 470652. Какое из этих чисел верное?
— Оба, — заверил Понсен. — Первое верно на 5 декабря, а второе на 12 февраля.
— Выходит, что в промежутке произошла ужаснейшая эпидемия, о которой мы ничего не слышали?
— Я этого не знаю, и не хочу знать, — с великолепным презрением заявил Понсен. — Статистик, достойный своего имени, не должен размышлять, сударь! Он смотрит, наблюдает, все подсчитывает, подсчитывает здесь и там, и из его исследований, наблюдений, вычислений результаты вытекают сами собой. Неважно, что они меняются! Это ма-те-ма-ти-че-ски неизбежно, если изменяются данные. Такая подробность не мешает сложению быть сложением, вычитанию — вычитанием, умножению…
— Умножением и так далее.
— И так далее, — машинально повторил Понсен. — Статистика — неизменяемая наука, но она постоянно эволюционирует, сударь!
Удовлетворив любопытство настолько, что даже этого не ожидал, Амедей Флоранс поспешил закончить разговор на этой восхитительной истине.
Собираясь вместе, пленники вели разговоры гораздо более серьёзные. Как и можно думать, они чаще всего разговаривали о своём положении и о том, от кого оно зависело, о Гарри Киллере, который произвёл на них неизгладимое впечатление.
— Кем мог бы быть этот субъект? — спросил однажды Барсак.
— Он англичанин, — ответила Жанна Бакстон. — Его акцент не позволяет в этом сомневаться.
— Пусть англичанин, — ответил Барсак, — но это ничего не объясняет. Во всяком случае, он человек необыкновенный. Создать такой город в десять лет, преобразить пустыню, привести воду туда, где её не знали веками, — это доступно лишь гению, вооружённому обширными научными знаниями. Неоспоримо, что этот авантюрист наделён чудесными дарованиями.
— Это тем более непонятно для меня, — сказал Амедей Флоранс, — что я считаю Гарри Киллера сумасшедшим.
— Он по меньшей мере полусумасшедший, — подтвердил доктор Шатонней, — но полусумасшедший алкоголик, что ещё ужасней.
— Соединение этих двух качеств, — сказал Амедей Флоранс, — создаёт классический тип деспота, то есть человека, поддающегося каждому своему побуждению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91