Он свернул в сторону и осторожно, с оглядкой пробрался к
пристани, где был пришвартован его ковчег.
Он поднялся на борт. Уже смеркалось; Тоби и Рекс сидели на корточках
на передней палубе и разбирали принесенные продукты. Тиссель увидел
тростниковые корзины с фруктами и хлебом, кувшины из голубого стекла,
полные масла, вина и пряного нектара, трех поросят в плетеной клетке. Рабы
щелкали орешки, плюя скорлупу куда попало. Тоби процедил что-то сквозь
зубы, Рекс проглотил ухмылку.
Тиссель сердито щелкнул химеркином и пропел:
- Уведите дом от берега - сегодня мы не ночуем в Фане.
В каюте, в одиночестве, он снял маску и уставился в зеркало на почти
незнакомое лицо; затем перевел взгляд на Лунного Мотылька.
Отвратительный серый мех, издевательские завязочки. Вот уж достойный
облик для Представителя Консульства Внутренних Планет! Если, конечно, он
еще занимает свой пост - ведь Кромартин, должно быть, уже знает, что
Энгмарк благополучно скрылся!
Тиссель опустился на стул и устремил взгляд в пространство. Сегодня
он потерпел целый ряд поражений; но еще не все потеряно! Завтра он пойдет
к Мэтью Керсхолу и они вместе подумают, как лучше вычислить Энгмарка. Ведь
Керсхол сказал, что иномирянину не укрыться среди сиренийцев; рано или
поздно Энгмарк обнаружит себя. И еще... и еще завтра он сменит маску. В
новой не будет и намека на роскошь или тщеславие - лишь необходимый
минимум достоинства и самоуважения.
Тут кто-то из рабов постучал в дверь, и Тиссель поспешно водрузил на
голову ненавистного Лунного Мотылька.
На рассвете рабы пришвартовали дом в той части пристани, что
отводилась иномирянам. Ни Ролвер, ни Велибус, ни Керсхол еще не прибыли, и
Тиссель ждал в нетерпении. Через час появился ковчег Велибуса. Не желая
говорить с ним, Тиссель укрылся в каюте.
Несколькими минутами позже причалил ковчег Ролвера. Через окно
Тиссель видел, как Ролвер, во всегдашней своей Птице-Крачке, вышел на
пристань. Там к нему приблизился человек в желтой маске Песчаного Тигра и,
под аккомпанемент гомопарда вручил Ролверу какое-то послание.
Ролвер казался удивленным и растерянным. После минутного
замешательства он тоже заиграл на гомопарде и пропел что-то, указывая на
ковчег Тисселя. Затем он поклонился и пошел своей дорогой.
Песчаный Тигр с достоинством прошествовал к дому Тисселя и
постучался. Тиссель вышел из каюты, но, следуя сиренийскому этикету, не
пригласил нежданного гостя на борт, а лишь сыграл вопросительную фразу на
зачинко.
Песчаный Тигр запел под гомопард:
- Прекрасней нет рассвета, чем над Фаном; Мирэль встает и озаряет
небо сияньем янтаря и изумруда, и утренняя дымка, извиваясь, сгорает в
пламенеющей заре. Тот, кто поет, мечтает насладится великолепьем Фанского
рассвета, но труп иномирянина в волнах пейзажа нарушает безмятежность.
Зачинко Тисселя, казалось, само выразило потрясение. Песчаный тигр с
достоинством пропел:
- Тот, кто поет, себе не знает равных в спокойствии и твердости
рассудка; он вовсе не желает быть смущаем гримасами мятущегося духа. Пока
беседуем мы с вами столь учтиво, к корме ковчега вашего рабы привязывают
труп, дабы могли вы над телом те обряды совершить, какие приняты в иных
мирах. Тот, кто поет, вам желает доброго утра - и уходит прочь.
Тиссель бросился на корму. Внизу, на воде, он увидел мертвеца,
полуголого и без маски. В штанах задержался воздух, и потому тело
держалось на плаву.
Тиссель долго вглядывался в мертвое лицо, которое показалось ему
вялым и бесцветным - должно быть, потому, что он отвык от лиц. Человек был
среднего сложения и веса, лет на вид сорока пяти-пятидесяти, с
блекло-коричневыми волосами. Лицо его распухло от воды. Определить, от
чего он умер, было невозможно.
Это Хаксо Энгмарк, подумал Тиссель. Кто-же еще? Мэтью Керсхол? А
почему бы нет, спросил он себя и почувствовал, как на лбу, под маской,
проступает пот. Ролвер и Велибус уже высадились и приступили к делам. А
Керсхол? Тиссель оглядел бухту и увидел, что ковчег Керсхола швартуется у
причала. Сам Мэтью Керсхол, в маске Пещерной Совы, выбрался на берег. Он
прошел мимо дома Тисселя, не подняв глаз - должно быть, увлекся очередной
абстрактной идеей.
Тиссель обернулся к телу. Энгмарк? Вне всяких сомнений. Ведь трое
остальных уже на берегу, все в обычных для них масках. Значит, Энгмарк. Но
не слишком ли просто? Керсхол сказал, что иномирянина в Фане невозможно не
обнаружить. Значит, для Энгмарка единственный способ избежать разоблачения
- это... Но нет! Нужно выбросить эту мысль из головы. Покойник - Энгмарк,
это очевидно. И все-же...
Тиссель вызвал рабов и велел им найти контейнер для переправки тела
на кладбище. Рабы не выразили ни малейшей охоты выполнять приказание, и
Тисселю пришлось подкрепить его неумелым, но властным грохотом химеркина.
Тиссель прошел по пристани, свернул к эспланаде, миновал контору
Корнелия Велибуса и по знакомой красивой тропе отправился в космопорт.
Придя, он выяснил, что Ролвера еще нет на месте. Старший раб - его
статус подтверждался желтой розой на черном полотне маски - спросил, чем
он может быть полезен. Тиссель сказал, что хочет отправить донесение в
Полиполис. Это очень просто, отозвался раб. Если Тиссель напишет текст
разборчиво, печатными буквами, послание тотчас же будет отправлено.
Тиссель написал:
НАЙДЕН ТРУП ИНОМИРЯНИНА. ВОЗМОЖНО, ЭНГМАРК. 48 ЛЕТ. ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ
СРЕДНЕЕ. ШАТЕН. ОСОБЫХ ПРИМЕТ НЕТ. ЖДУ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ И/ИЛИ ДАЛЬНЕЙШИХ
УКАЗАНИЙ.
Он написал адрес - Кастелю Кромартину, Полиполис - и вручил послание
старшему рабу. Через несколько минут до него донесся гул транскосмической
почты.
Прошел час. Ролвер не объявлялся. Тиссель в нетерпении мерил шагами
площадку перед входом в здание космопорта. Никто не знал, сколько придется
ждать ответа: транскосмическая связь отличалась непредсказуемостью. Иной
раз космограммы проходили за долю секунды, иногда часами бродили
неизвестно где, а несколько раз даже - тому были свидетели - приходили
раньше, чем были отправлены.
Еще через полчаса появился Ролвер в свое Птице-Крачке. Одновременно
Тиссель услышал шорох - приближался ответ!
Ролвер удивленно взглянул на Тисселя:
- Что привело вас сюда в такую рань?
- Труп, который вы отправили мне утром. Я связался с начальством по
этому поводу.
Ролвер поднял голову и прислушался.
- Кажется, вам уже ответили. Пойду, прослежу.
- К чему утруждать себя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
пристани, где был пришвартован его ковчег.
Он поднялся на борт. Уже смеркалось; Тоби и Рекс сидели на корточках
на передней палубе и разбирали принесенные продукты. Тиссель увидел
тростниковые корзины с фруктами и хлебом, кувшины из голубого стекла,
полные масла, вина и пряного нектара, трех поросят в плетеной клетке. Рабы
щелкали орешки, плюя скорлупу куда попало. Тоби процедил что-то сквозь
зубы, Рекс проглотил ухмылку.
Тиссель сердито щелкнул химеркином и пропел:
- Уведите дом от берега - сегодня мы не ночуем в Фане.
В каюте, в одиночестве, он снял маску и уставился в зеркало на почти
незнакомое лицо; затем перевел взгляд на Лунного Мотылька.
Отвратительный серый мех, издевательские завязочки. Вот уж достойный
облик для Представителя Консульства Внутренних Планет! Если, конечно, он
еще занимает свой пост - ведь Кромартин, должно быть, уже знает, что
Энгмарк благополучно скрылся!
Тиссель опустился на стул и устремил взгляд в пространство. Сегодня
он потерпел целый ряд поражений; но еще не все потеряно! Завтра он пойдет
к Мэтью Керсхолу и они вместе подумают, как лучше вычислить Энгмарка. Ведь
Керсхол сказал, что иномирянину не укрыться среди сиренийцев; рано или
поздно Энгмарк обнаружит себя. И еще... и еще завтра он сменит маску. В
новой не будет и намека на роскошь или тщеславие - лишь необходимый
минимум достоинства и самоуважения.
Тут кто-то из рабов постучал в дверь, и Тиссель поспешно водрузил на
голову ненавистного Лунного Мотылька.
На рассвете рабы пришвартовали дом в той части пристани, что
отводилась иномирянам. Ни Ролвер, ни Велибус, ни Керсхол еще не прибыли, и
Тиссель ждал в нетерпении. Через час появился ковчег Велибуса. Не желая
говорить с ним, Тиссель укрылся в каюте.
Несколькими минутами позже причалил ковчег Ролвера. Через окно
Тиссель видел, как Ролвер, во всегдашней своей Птице-Крачке, вышел на
пристань. Там к нему приблизился человек в желтой маске Песчаного Тигра и,
под аккомпанемент гомопарда вручил Ролверу какое-то послание.
Ролвер казался удивленным и растерянным. После минутного
замешательства он тоже заиграл на гомопарде и пропел что-то, указывая на
ковчег Тисселя. Затем он поклонился и пошел своей дорогой.
Песчаный Тигр с достоинством прошествовал к дому Тисселя и
постучался. Тиссель вышел из каюты, но, следуя сиренийскому этикету, не
пригласил нежданного гостя на борт, а лишь сыграл вопросительную фразу на
зачинко.
Песчаный Тигр запел под гомопард:
- Прекрасней нет рассвета, чем над Фаном; Мирэль встает и озаряет
небо сияньем янтаря и изумруда, и утренняя дымка, извиваясь, сгорает в
пламенеющей заре. Тот, кто поет, мечтает насладится великолепьем Фанского
рассвета, но труп иномирянина в волнах пейзажа нарушает безмятежность.
Зачинко Тисселя, казалось, само выразило потрясение. Песчаный тигр с
достоинством пропел:
- Тот, кто поет, себе не знает равных в спокойствии и твердости
рассудка; он вовсе не желает быть смущаем гримасами мятущегося духа. Пока
беседуем мы с вами столь учтиво, к корме ковчега вашего рабы привязывают
труп, дабы могли вы над телом те обряды совершить, какие приняты в иных
мирах. Тот, кто поет, вам желает доброго утра - и уходит прочь.
Тиссель бросился на корму. Внизу, на воде, он увидел мертвеца,
полуголого и без маски. В штанах задержался воздух, и потому тело
держалось на плаву.
Тиссель долго вглядывался в мертвое лицо, которое показалось ему
вялым и бесцветным - должно быть, потому, что он отвык от лиц. Человек был
среднего сложения и веса, лет на вид сорока пяти-пятидесяти, с
блекло-коричневыми волосами. Лицо его распухло от воды. Определить, от
чего он умер, было невозможно.
Это Хаксо Энгмарк, подумал Тиссель. Кто-же еще? Мэтью Керсхол? А
почему бы нет, спросил он себя и почувствовал, как на лбу, под маской,
проступает пот. Ролвер и Велибус уже высадились и приступили к делам. А
Керсхол? Тиссель оглядел бухту и увидел, что ковчег Керсхола швартуется у
причала. Сам Мэтью Керсхол, в маске Пещерной Совы, выбрался на берег. Он
прошел мимо дома Тисселя, не подняв глаз - должно быть, увлекся очередной
абстрактной идеей.
Тиссель обернулся к телу. Энгмарк? Вне всяких сомнений. Ведь трое
остальных уже на берегу, все в обычных для них масках. Значит, Энгмарк. Но
не слишком ли просто? Керсхол сказал, что иномирянина в Фане невозможно не
обнаружить. Значит, для Энгмарка единственный способ избежать разоблачения
- это... Но нет! Нужно выбросить эту мысль из головы. Покойник - Энгмарк,
это очевидно. И все-же...
Тиссель вызвал рабов и велел им найти контейнер для переправки тела
на кладбище. Рабы не выразили ни малейшей охоты выполнять приказание, и
Тисселю пришлось подкрепить его неумелым, но властным грохотом химеркина.
Тиссель прошел по пристани, свернул к эспланаде, миновал контору
Корнелия Велибуса и по знакомой красивой тропе отправился в космопорт.
Придя, он выяснил, что Ролвера еще нет на месте. Старший раб - его
статус подтверждался желтой розой на черном полотне маски - спросил, чем
он может быть полезен. Тиссель сказал, что хочет отправить донесение в
Полиполис. Это очень просто, отозвался раб. Если Тиссель напишет текст
разборчиво, печатными буквами, послание тотчас же будет отправлено.
Тиссель написал:
НАЙДЕН ТРУП ИНОМИРЯНИНА. ВОЗМОЖНО, ЭНГМАРК. 48 ЛЕТ. ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ
СРЕДНЕЕ. ШАТЕН. ОСОБЫХ ПРИМЕТ НЕТ. ЖДУ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ И/ИЛИ ДАЛЬНЕЙШИХ
УКАЗАНИЙ.
Он написал адрес - Кастелю Кромартину, Полиполис - и вручил послание
старшему рабу. Через несколько минут до него донесся гул транскосмической
почты.
Прошел час. Ролвер не объявлялся. Тиссель в нетерпении мерил шагами
площадку перед входом в здание космопорта. Никто не знал, сколько придется
ждать ответа: транскосмическая связь отличалась непредсказуемостью. Иной
раз космограммы проходили за долю секунды, иногда часами бродили
неизвестно где, а несколько раз даже - тому были свидетели - приходили
раньше, чем были отправлены.
Еще через полчаса появился Ролвер в свое Птице-Крачке. Одновременно
Тиссель услышал шорох - приближался ответ!
Ролвер удивленно взглянул на Тисселя:
- Что привело вас сюда в такую рань?
- Труп, который вы отправили мне утром. Я связался с начальством по
этому поводу.
Ролвер поднял голову и прислушался.
- Кажется, вам уже ответили. Пойду, прослежу.
- К чему утруждать себя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12