— Послушай, — сказал я. — Давай будем говорить прямо. Два дня тому назад ты взял у меня взаймы пять шиллингов и сказал, что эти деньги спасут тебя от смерти.
— Эти пять шиллингов действительно спасли меня от смерти, старина. Я очень тебе благодарен.
— А теперь ты швыряешь по ветру сотни фунтов, как какой-нибудь Ротшильд. Откуда ты их достанешь? Из пальца высосешь, что ли?
Акридж выпустил клуб дыма и огорченно взглянул на меня.
— Мне не нравится твой тон, старина, — сказал он с упреком. — Клянусь дьяволом, ты меня обижаешь. Неужели ты потерял веру в меня и в мое вдохновение?
— О, я знаю, что у тебя есть вдохновение. И широкий, прямой, твердый взгляд на жизнь. У тебя есть хватка, предприимчивость и огромные ослиные уши, которые болтаются вокруг твоей головы, как крылья мельницы. И все же я не могу понять, каким образом ты надеешься достать сто фунтов.
Акридж снисходительно улыбнулся.
— Неужели ты думаешь, что я обещал бы бедной маленькой Доре внести за нее деньги, если бы у меня их не было? Если ты спросишь меня: «Есть у тебя сейчас эти деньги?» — я тебе откровенно отвечу — нет, но они будут, непременно будут. Я уже чувствую их запах.
— Разве Свирепый Биллсон снова собирается выступать на арене?
Акридж взглянул на меня с глубокой скорбью.
— Не говори мне об этом ужасном человеке, старина, — попросил он. — Меня тошнит, когда я слышу его имя. Нет, на этот раз я затеваю солидное коммерческое дело. На днях я встретил одного человека, с которым познакомился в Канаде.
— Разве ты был в Канаде? — перебил я.
— Конечно, я был в Канаде. Поезжай в Канаду и спроси — был я там или нет? Там всякий меня знает. Канада? Еще бы, я был в Канаде! Когда я уезжал оттуда, полицейские провожали меня до парохода и не двинулись с места, пока пароход не отчалил. Итак, несколько дней тому назад, идучи по Пиккадилли, я встретил одного человека, с которым познакомился в Канаде. Теперь он миллионер, а когда я познакомился с ним — у него не было ни гроша за душой. Оказалось, что ему надоело жить в Канаде, и он перебрался в Соединенные Штаты, где ему чертовски повезло. Он купил клочок земли в Техасе и, когда начал копать грядки, чтобы посадить репу, вдруг прямо в лицо ему брызнул фонтан нефти Там такие вещи случаются на каждом шагу каждый день. Если бы у меня было хоть немного денег, я бы отправился в Техас не задумываясь. Мне по душе эта привольная жизнь под открытым небом! И вот, старина, этот мой канадский приятель заявил мне, что он намерен поселиться в Англии. Я посоветовал ему купить поместье где-нибудь в деревне, где можно и рыбу ловить и охотиться. «Хорошо, — сказал он, — я очень люблю охотиться и ловить рыбу. Но где я найду такое поместье?» — «Поручи это дело мне, — сказал я ему, — я достану тебе такое поместье, старина, что ты пальчики оближешь». Он согласился, и я помчался в контору, которая занимается продажей имений. И поговорил с владельцем конторы. Славный старикан, только усы у него изъедены молью. Я сказал ему, что у меня есть миллионер, который подыскивает себе поместье. «Найдите ему поместье, старина, — сказал я, — и мы с вами поделим комиссионные». Он пожал мне руку, и теперь я жду, что вот-вот он найдет что-нибудь подходящее. Теперь ты понимаешь, что все это значит! Я получу половину комиссионных. Подумай об этом, старина, подумай.
— А ты уверен, что у твоего канадского приятеля действительно есть деньги?
— Он доверху набит деньгами, старина, доверху. Пять фунтов для него самая мелкая монета. Он повел меня в ресторан позавтракать, и когда дал официанту на чай, тот заплакал от счастья и расцеловал его в обе щеки.
Я почувствовал некоторое облегчение. Мне стало казаться, что деньги мисс Мэзон обеспечены. Я никогда не предполагал, что Акридж способен создать такой дельный коммерческий план, и выразил ему свое одобрение. Это привело его в восторг, и он немедленно взял у меня взаймы пять шиллингов на мелкие накладные расходы.
II
Акридж ушел и не появлялся дней десять. Так как он уже не раз внезапно исчезал с моего горизонта, я не испытывал большого беспокойства. Но в конце концов я стал задумываться: куда провалился мой беспутный товарищ? Тайна его исчезновения раскрылась однажды вечером, когда я— возвращался с одной актерской вечеринки. Вечеринка была скучная, но мне пришлось на ней задержаться, потому что я собирался продать свою одноактную пьесу и подыскивал покровителей в театральных кругах.
Я сказал: вечером, — но, по правде сказать, было уже два часа ночи. Я одиноко брел по опустевшим лондонским улицам. И вдруг, у входа в запертую рыбную лавку, я наткнулся на Акриджа и его приятеля. Акридж стоял возле витрины. Его приятель сидел на мостовой, прислонясь к фонарному столбу.
На улице было темно, и мне не удалось разглядеть его как следует. Это был человек средних лет с седыми висками. Пока я разглядывал его виски, он старательно надевал шляпу на свою левую ногу. Одет он был богато, но на его белоснежной манишке видны были пятна уличной грязи. Галстук свой он где-то потерял. Вытаращив глаза, он внимательно разглядывал свою шляпу. Изо рта его торчали две зажженные сигары.
Акридж встретил меня с радостью осажденного гарнизона, увидевшего приближение армии, идущей на выручку.
— Старина! — закричал он. — Как хорошо, что я тебя встретил. Помоги мне справиться с Хэнком, дружище.
— Это Хэнк? — спросил я, разглядывая сидящего на мостовой джентльмена, который закрыл глаза, так как зрелище его собственной шляпы надоело ему.
— Да, Хэнк Филбрик. Я тебе рассказывал о нем. Тот самый, который хочет купить поместье.
— Зачем ему поместье? Он, кажется, вполне удовлетворен этим фонарным столбом.
— Бедный, он сегодня под мухой, — объяснил мне Акридж, с нежностью разглядывая своего друга. — Говоря по правде, старина, обидно, что такие большие деньги достаются подобным субъектам. Первые пятьдесят лет своей жизни Хэнк не пил ничего, кроме воды, и теперь старается наверстать потерянное время. Он только сейчас открыл, что на свете существуют ликеры, и они страшно понравились ему. Он смешивает их все вместе и пьет. Заказывает сразу дюжину разных ликеров, наливает все в одну чашку и услаждается ими. Можешь себе представить, что получается, если выпить смесь из бенедиктина, шартреза, кюммеля, крем-де-мэнд и водки. Особенно если к этому примешать немного шампанского и бургундского.
При мысли о подобной смеси я содрогнулся. С ужасом взглянул я на миллионера, распростертого перед фонарем.
— Неужели он действительно пьет эту смесь?
— Каждый вечер, вот уже две недели подряд. Я провожу с ним все время. Кроме меня, у него в Лондоне нет ни одного знакомого, и он не отпускает меня от себя ни на шаг.
— Что ты собираешься с ним делать?
1 2 3 4 5