Акридж - 0

Оригинал: Pelham Wodehouse, “Ukridge Sees Her Through”
Перевод: Н. Чуковский
Пэлем Гринвел Вудхауз
Акридж не выдаст!
I
У девушки-стенографистки были спокойные красноречивые глаза. Я свободно читал ее мысли. Она не высказывала их вслух, потому что эти мысли были не слишком любезны. Она думала, что я дурак. Я, в сущности, вполне разделял ее мнение. Вот уже четверть часа я демонстрировал перед нею свою глупость и теперь чувствовал, что эту демонстрацию пора прекратить.
Во всем виноват был Акридж. Он рассказал мне, что существуют писатели, которые сочиняют в день не меньше пяти тысяч слов, благодаря тому, что диктуют свои сочинения стенографистке. Правда, я подозревал, что он говорит мне это только для того, чтобы я позвонил в бюро стенографисток, хозяйкой которого была его приятельница Дора Мэзон. Тем не менее мысль о таких бешеных заработках соблазнила меня. Как большинство писателей, я терпеть не могу усидчивой, скучной работы. Мне казалось очень привлекательным — творить во время беспечной болтовни с какой-нибудь хорошенькой барышней. Но эти блестящие глаза, этот скрипучий карандаш убили все мои золотые мечты. В течение пятнадцати минут я чувствовал то же, что чувствует нервный человек, которого внезапно заставили говорить публичную речь: мозги мои немедленно улетучились, и их место занял хорошо разваренный кочан цветной капусты.
— Мне очень жаль, — сказал я, — но нам нет смысла продолжать. Я диктовать не способен.
Теперь, когда я открыто сознался в своем идиотизме, девушка смягчилась. Она сразу простила меня и закрыла записную книжку.
— Многие бывают неспособны, — сказала она. — Для этого нужна сноровка.
— Все мысли вылетели у меня из головы, чуть только вы взяли карандаш.
— Да, диктовать нелегкое дело.
В этом вопросе мы проявили удивительное единодушие. Я облегченно вздохнул, и мне захотелось поболтать. Это желание испытывают все пациенты, покидающие кресло зубного врача.
— Вас прислали из бюро машинисток и стенографисток? — спросил я.
Вопрос безусловно глупый, потому что я сам час тому назад звонил в это бюро и просил прислать стенографистку.
— Да.
— Скажите, а не встречали ли вы там мисс Мэзон? — торопливо продолжал я. — Мисс Дору Мэзон?
Девушка удивилась.
— Я и есть Дора Мэзон, — сказала она.
Настала моя очередь удивляться. Я не подозревал, что хозяйки стенографического предприятия сами бегают по телефонным вызовам. Мне стало совестно, что я не узнал ее сразу. Ведь я однажды видел ее издалека и должен был запомнить ее внешность.
— У нас в конторе все были заняты, — объяснила она, — я и пошла сама. Откуда вы знаете, как меня зовут?
— Я близкий друг Акриджа.
— Ах, вот как! А я все удивлялась, почему ваша фамилия кажется мне такой знакомой. Он много мне рассказывал про вас.
Мы довольно долго сидели и болтали. Отличная девушка — эта Дора Мэзон. В ее характере был только один недостаток: она до глупости уважала ум и таланты Акриджа. Я с раннего детства знаю этого изверга — во мне еще не зажила обида, которую он мне нанес, когда похитил мой фрак, оставив меня в нужную минуту без костюма. О, я многое мог бы порассказать о нем его почитательнице, но мне не хотелось разрушать ее девичьи грезы, и я промолчал.
— Он помог мне стать пайщицей бюро машинисток, — сказала она. — Без помощи мистера Акриджа меня никогда бы не приняли. Видите ли, для того, чтобы стать пайщицей, нужно было внести двести фунтов стерлингов. А у меня было всего сто. Но мистер Акридж уговорил их взять у меня сто фунтов, пообещав внести остальные деньги в двухмесячный срок. Он утверждает, что я из-за него лишилась места. Говоря по правде, я сама была виновата в том, что его тетка выгнала меня. Я не должна была идти ночью на бал. Но он и слышать не захотел моих возражений. И вот…
Она болтала так быстро, что я только теперь успел выразить свое удивление по поводу того, что услышал об Акридже.
— Вы говорите, что Акридж обещал внести за вас остальные деньги? — спросил я.
— Да. Не правда ли, это ужасно мило с его стороны?
— Он обещал внести за вас сто фунтов стерлингов? Акридж?
— Да, обещал! — сказала мисс Мэзон. — Он внесет их через шестьдесят дней.
— А если у него не будет этих денег?
— Боюсь, что я тогда потеряю и свои сто фунтов. Но он безусловно сдержит свое обещание. Мистер Акридж просил меня об этом не беспокоиться. Всего хорошего, мистер Коркоран! Я должна идти. Мне очень жаль, что наша совместная работа не принесла никаких результатов. Для того, чтобы диктовать, нужна большая привычка.
Она мило улыбнулась и ушла. Бедное дитя! Все ее будущее зависит от того, внесет ли за нее Акридж сто фунтов стерлингов. У него, конечно, в голове зародился какой-нибудь новый утопический план, который должен принести ему тысячи, — «по самому скромному расчету, старина, по самому скромному расчету», — но в первый раз за долгие годы нашего знакомства я почувствовал, что Акриджа необходимо запереть в сумасшедший дом! Он, может быть, недурной человек, но на свободе его оставлять нельзя!
В передней раздался оглушительный звонок.
— Здорово, старина! — сказал Акридж, входя в мою комнату, не постучав в дверь. — Если не ошибаюсь, я встретил сейчас Дору Мэзон. Я видел только ее спину, но, кажется, это была она. Как она сюда попала?
— Я позвонил к ней в бюро и попросил прислать стенографистку. Она приехала сама.
Акридж достал мою коробку с табаком, набил трубку, удобно расселся на диване и одобрительно поглядел на меня.
— Старина, — сказал Акридж. — Я всегда утверждал, что ты будешь великим человеком. У тебя есть вдохновение. У тебя есть широкий, правильный, твердый взгляд на жизнь. Когда друзья дают тебе советы, ты их исполняешь. Я сказал тебе: «Диктуй свои рассказы — это окупится». И, черт побери, ты сразу же вызвал стенографистку! Спорят только дураки, умные люди — соглашаются. Ты меня порадовал, старина! Если ты будешь диктовать, твой годовой доход увеличится на несколько тысяч. Да, на несколько тысяч, старина, по самому скромному расчету. И если ты будешь вести трезвый образ жизни, старина, через несколько лет у тебя будет целый капитал. Эти деньги, положенные в банк, будут возрастать каждый год на пять процентов и через четырнадцать лет удвоятся. К сорокалетнему возрасту…
Было невежливо ссориться с ним после этих комплиментов, но у меня не было выбора.
— Не беспокойся, пожалуйста, о том, что будет со мной к сорокалетнему возрасту, — сказал я. — Меня интересует, каким образом ты мог обещать мисс Мэзон внести за нее сто фунтов стерлингов?
— Ах, она рассказала тебе об этом? — беспечно воскликнул Акридж. — Да, я обещал и внесу. Дело чести, старина, дело чести! Она по моей вине лишилась службы, и я обязан выручить ее.
1 2 3 4 5