— Чушь и ерунда! — сказал лорд. — В детстве я хотел стать машинистом. В юности только и мечтал, как заработать себе на жизнь и самому выйти в люди. Я собирался уехать в колонии. В Канаду. Уже купил плодовую ферму. Купил и оплатил, — он помолчал, вспоминая об этой несбывшейся мечте. — Мой отец был младшим сыном. Надо же было дяде поехать на охоту и сломать себе шею! А у его наследника, бедняжки, случился круп или что-то в этом роде… И все, на меня навьючивают этот титул, мечты развеиваются, как дым… Чушь и ерунда! Чушь и ерунда! — он откусил кончик сигары. — Тут уж не устоишь, — с горечью продолжил он. — Это как наркотик. Я боролся, сколько мог, но что толку? Теперь я такой же сноб, как они. Боюсь делать то, что хочу. Вечно думаю о фамильной чести. Я и шагу не ступил свободно за последние двадцать пять лет!
Джордж и Билли обменялись быстрыми взглядами. У каждого было неуютное ощущение, словно он подслушивает и слышит вещи, не предназначенные для чужих ушей. Джордж поднялся.
— Мне пора, — сказал он. — Надо сделать несколько дел. Рад повидаться, Билли. Как там спектакль?
— Прекрасно. Гребет тебе кучу денег.
— До свидания, лорд Маршмортон.
Граф молча кивнул. Даже в мыслях он нечасто бунтовал против жребия, который определила ему судьба, а вслух — вообще никогда. Он все еще был во власти странного, столь внезапно охватившего его смущения. Когда Джордж ушел, они помолчали.
— Я рада, что мы его встретили, — сказала Билли. — Хороший мальчик.
Говорила она с нарочитым спокойствием. Ее странно влекло к коренастому, загорелому, невысокому человеку. В отблеске его души, которую ей довелось увидеть, он предстал перед нею как бы заново родившимся.
— Он хочет жениться на моей дочери, — сказал лорд Маршмортон.
Еще несколько мгновений назад Билли ответила бы шуткой, выражающей недоверие к тому, что у графа дочь на выданье. Но сейчас она была настроена как-то уж очень серьезно, легкомыслие куда-то делось.
— О? — только и нашлась она сказать.
— А она хочет за него выйти.
Уже много лет Билли не знала, что такое смущение, но теперь — смутилась. Ей казалось, что она недостойна такой доверительности.
— О? — опять сказала она.
— Он приятный человек, мне нравится. Сразу понравился. Он это понял. И я понял, что тоже ему понравился.
Какие-то люди, мужчины и девушки, прошли мимо столика, направляясь к выходу. Одна из девушек кивнула Билли. Та рассеянно кивнула в ответ и уткнулась взглядом в скатерть, чертя по ней вилкой какие-то узоры.
— А почему вы не хотите, чтобы Джордж женился на вашей дочери?
Граф молча курил сигару.
— Конечно, это не мое дело, — виновато сказала она, приняв молчание за упрек.
— Потому что, — ответил он, — я — граф Маршмортонский.
— Понятно.
— Ничего вам не понятно! — вскипел граф. — Вы думаете, что ваш друг для меня недостаточно хорош. Вы думаете, что я — неисправимый сноб. Да и он думает так же, хотя я всеми силами старался объяснить свое к нему отношение. Вы оба ошибаетесь. Дело не в этом. Когда я говорю: «Я — граф Маршмортонский», я имею в виду, что я — бесхребетный шут, который не делает того, что хочет, потому что боится семейства.
— Не понимаю. При чем тут ваше семейство? Какое им дело?
— Они меня задергают до смерти. Вы бы знали мою сестру Каролину! Вот какое им дело! В положении моей дочери девушки должны выходить замуж или за титул, или за деньги.
— Ну, насчет титула я не уверена, но что до денег, то Джордж жутко богатый. Он и Рокфеллер поделили между собой все, что только есть на свете. Ну, разве оставили на такси Энди Карнеги.
— Что вы такое говорите: Он мне сказал, что зарабатывает на жизнь.
Билли снова стала сама собою. Смущение улетучилось.
— Можно сказать и так. Он — композитор.
— Да, я знаю. Пишет всякие песенки.
Билли окинула его снисходительно-сочувственным взглядом.
— А вам, дикарю, и невдомек, что за это платят?
— Платят? Да. Но сколько? В мои дни композиторы еле перебивались.
— Может быть, вы перестанете ссылаться на «ваши дни», как будто вы Ной какой-нибудь? Вы — молодой человек, сколько же повторять! Послушайте. Помните вчерашнее представление? Ну, где я играла самую что ни на есть главную роль, а вокруг меня крутилась всякая мелочь? Так вот, Джордж написал музыку.
— Я знаю. Он мне сказал.
— Ну, а сказал он вам, что получает три процента от сборов? Вы видели, сколько вчера было публики. Это нормальный, средний зал. Мы собираем больше четырнадцати тысяч долларов в неделю. Доля Джорджа… нет, не могу посчитать в уме, но что-то около четырехсот долларов, восемьдесят фунтов на ваши деньги. А говорил он вам, что этот самый спектакль шел в Нью-Йорке больше года с огромным успехом, теперь его ставят еще три труппы? А упомянул он, что это его девятый спектакль и семь других имели такой же успех? Заметил ли он мимоходом, что получает процент с каждой записи и по крайней мере десять его вещей разошлись тиражом в полмиллиона экземпляров? Нет, конечно — нет, ведь он не из тех, кто трубит на каждом углу о своих доходах. Теперь вы знаете все.
— Так он богач!
— Я не знаю, кого вы называете богачом, но, чтобы не соврать, в хороший год, в разгар сезона, у Джорджа, ну, скажем, пять тысяч долларов в неделю.
Лорд Маршмортон был просто поражен.
— Тысячу фунтов в неделю! Господи!
— Так я и знала, что вы ахнете. Пока я рекламирую Джорджа, позвольте добавить еще одно. Джордж — один из лучших людей на свете. Я его знаю, можете мне поверить, если в человеке есть какая-то гниль, шоу-бизнес выплеснет ее на поверхность. Если ее в нем не видно, значит, ее нет. Джордж. — парень что надо.
— По крайней мере, у него отличная заступница.
— О, я горой стою за Джорджа! Побольше бы таких, как он… Ну ладно, довольно мне копаться в ваших делах, пора двигаться. У меня репетиция после обеда.
— Ну и Бог с ней! — по-мальчишески сказал лорд Маршмортон.
— Да? А через сколько минут, по-вашему, меня уволят? Не могу себе позволить такой роскоши. Я — человек рабочий.
Лорд Маршмортон покрутил в пальцах окурок сигары.
— Я бы предложил вам другую работу, если бы вы согласились.
Билли остро взглянула на него. Разные мужчины в подобных обстоятельствах уже делали ей подобные предложения. Она почувствовала некоторое разочарование.
— Да? — сухо сказала она. — Валяйте.
— Вы, конечно, поняли из разговора с мистером Бивеном, что моя секретарша сбежала и вышла замуж. Не хотите ли занять ее место?
Обескуражить Билли было нелегко, но тут она удивилась. Она ожидала совсем другого.
— Ну вы и шутник, папаша!
— Я говорю совершенно серьезно.
— Вы можете себе представить меня в замке?
— Могу, очень даже просто, — в лорде Маршмортоне не осталось никакой светскости. — Пожалуйста, соглашайтесь! Должен же я когда-нибудь закончить эту треклятую историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53