За задней дверью дома находилось крытое крыльцо, и я стоял там с полминуты, всматриваясь в сплошную пелену дождя. Наверное, поэтому я и упустил Дизири.
Не знаю, сколько времени мне потребовалось, чтобы пересечь поля и луга и подойти к опушке леса. Я продвигался медленно и с трудом, но упрямо шел вперед, натянув капюшон своего плаща пониже, чтобы хоть немного защитить лицо от хлестких струй ливня. Приблизившись к опушке, я начал звать Дизири и по глупости своей обрадовался, когда ветер улегся и перестал заглушать мой голос. Дождь тоже к тому времени унялся – не прекратился полностью, но уже не лил, как прежде.
– Если вам просто нужна женщина, – раздался тихий голос у меня над ухом, – то я знаю одну, которая почтет ваше внимание за честь.
Я вздрогнул. Рядом с мной шла красная эльфийская девушка, выше меня ростом, но тонкая, как раскаленная кочерга.
– Я вернулась, господин, – сказала она. – Я Баки. Возможно, вы уже забыли меня.
– Честно говоря, я задавался вопросом, куда вы двое делись, – сказал я. – Вы принесли мне Мечедробитель и мой лук – и положили все под кровать.
– После чего вы велели мне убираться и оставить вас в покое.
На самом деле я не хотел разговаривать с ней, хотя и чувствовал, что должен.
– Ты хотела снова забраться под одеяла со мной. Ты и твоя подруга.
Она хихикнула.
– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя голос, как у летучей мыши?
– Только летучие мыши, господин.
– Там ведь была ты, правда? В оружейной мастерской? Я тебя слышал, но не видел.
– Не я, господин. – Она улыбнулась, обнажив крупные белые зубы, на вид очень острые. – Наверное, там была Ури. Или, возможно, ваша драгоценная королева Дизири.
Я вздохнул.
– Мне следует наказать тебя за вранье.
– Меня? Чьей кровью вы насытились? У вас нет сердца, господин.
– Ты права, у меня нет сердца.
Я снова принялся громко звать Дизири, хотя уже почти не сомневался, что не найду ее.
– Я могу принять и другое обличье. – Из глаз у нее пошел дым. Она расплылась, померкла, стала ниже и шире, бело-золотого цвета. Через минуту, если не меньше, на месте Баки стояла обнаженная девушка с золотистыми волосами, полной грудью и стыдливо потупленным взглядом. Глазами она втянула дым обратно. – Такой я вам больше нравлюсь, господин? – Она была ростом мне по подбородок.
Я подумал, что такое могла сделать только Дизири, но сказал:
– Ты не сводишь меня с ума ни в одном, ни в другом обличье.
– Ваша провинившаяся раба униженно просит прощения. – Блондинка опустила голову. – Она сделает все, чтобы угодить вам, господин, и, если у вас самого нет никаких пожеланий, она может внести ряд интереснейших предложений.
– Ты не замерзла?
– Замерзла, господин, и вы тоже. Мы можем согреться самым приятным образом, коли вы примете одно из самых интересных моих предложений. Сначала я встану на колени – вот так! А вы…
– Ты следовала за мной весь день? – поспешно спросил я.
Блондинка покачала головой, по-прежнему не поднимая глаз.
– Здесь, господин? Конечно нет. Но я наблюдала за вами из Эльфриса. Не желаете отправиться туда со мной? Там нет дождя.
В отдалении раздался вой, слишком низкий для волчьего. Несколько мгновений я напряженно прислушивался, а потом сказал:
– Я провел довольно много времени в Эльфрисе с Гарсегом. Не помню, чтобы я видел оттуда обитателей этого мира.
– Вы просто смотрели неправильно, господин. Опустите голову вот сюда.
Но я лишь помотал головой.
– Не хотите? Серьезно, если вы отправитесь со мной в Эльфрис, я научу вас видеть оттуда Митгартр. Это не трудно. Вы научитесь за пару дней.
– А потом я вернусь и обнаружу, что отсутствовал три года.
– Не так долго. Не думаю, господин. Вряд ли. Если вы не желаете развлечься со мной, можно я изменю обличье, господин?
Я не ответил, поскольку она начала меняться, еще не договорив. Она впервые подняла на меня взгляд, и я увидел, что у нее огненно-желтые эльфийские глаза. Из них повалил дым, окутывая ее плотной серой пеленой цвета снега в сумерках. Когда дым втянулся обратно в нее, я снова увидел Баки.
– Ты действительно моя рабыня? – спросил я. По-прежнему стоя на коленях, она низко поклонилась мокрому от дождя папоротниковому кусту.
– Я готова служить моему господину днем и ночью, хотя ночью предпочтительнее. Ему нужно лишь приказать.
– Кто твой господин?
На медном, словно докрасна раскаленном лице сверкнули белые зубы.
– Вы. Кто еще может быть моим господином, как не благородный рыцарь, сэр Эйбел Благородное Сердце?
– Рыцарь, – сказал я, – но не благородных кровей.
– Я считаю иначе, господин.
– Похоже, оружейник знает про огненных эльфов. Он сказал, вы мастера по обработке железа.
– Металлов, господин. Железа и прочих металлов. Хотите увидеть образец моей работы? Как насчет серебряной цепочки со всего одним концом? Всякий раз, когда вам понадобятся деньги, вы сможете отрезать от нее кусочек и продавать.
Я помотал головой.
– Почему Сетр выбрал вас, мастеров по обработке металлов?
– Спросите у него, господин.
– Непременно спрошу, при следующей встрече. Почему вы преследовали Бертольда Храброго?
– «Преследовали» – ужасное слово. Возможно, мы дразнили его. Разве ему стало хуже от нашего внимания?
– Возраст, ангриды, вы – все отнимало у него здоровье. Почему вы так поступали с ним?
Порыв ветра швырнул в нас хлесткие струи дождя и принес издалека все тот же вой – низкий, но тоскливый, словно крик раненой птицы.
Баки стерла холодную воду с сияющего медного лица.
– Вы все еще переживаете за своего Бертольда Храброго, господин? Которого я, к слову сказать, никогда не видела. Может, поговорим на более интересные темы?
– Я всегда буду переживать за него.
– Отлично. Я здесь ни при чем. Я очень, очень долго была химерой Сетра. Наверное, здесь прошел не один век. Если эльфы дразнили вашего Бертольда Храброго, я извиняюсь за них.
Я валился с ног от усталости и к тому времени уже окончательно распрощался с надеждой найти Дизири, но я был упрямым.
– Хотелось бы знать, почему они так поступали.
– Но от меня не узнаете, господин, поскольку мне ничего не известно. Я могу лишь высказать предположение, коли вам угодно. – Баки выглядела надутой.
– Давай, – сказал я.
– Мы любим дразнить вас, обитателей верхнего мира. Вы считаете себя высшими существами, а нас пустым местом. Поэтому мы дразним вас – или мучаем, если вы предпочитаете использовать такое слово. Обычно мы не причиняем вреда, а порой и помогаем – особенно когда нам кажется, что наша помощь удивит человека, которого мы дразним. Мы, огненные эльфы, любим помогать кузнецам и людям вроде вашего оружейника. Они нам нравятся, поскольку занимаются тем же ремеслом, что и мы в Эльфрисе.
– Ты хочешь сказать, что Дизири нравится мучать других людей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132
Не знаю, сколько времени мне потребовалось, чтобы пересечь поля и луга и подойти к опушке леса. Я продвигался медленно и с трудом, но упрямо шел вперед, натянув капюшон своего плаща пониже, чтобы хоть немного защитить лицо от хлестких струй ливня. Приблизившись к опушке, я начал звать Дизири и по глупости своей обрадовался, когда ветер улегся и перестал заглушать мой голос. Дождь тоже к тому времени унялся – не прекратился полностью, но уже не лил, как прежде.
– Если вам просто нужна женщина, – раздался тихий голос у меня над ухом, – то я знаю одну, которая почтет ваше внимание за честь.
Я вздрогнул. Рядом с мной шла красная эльфийская девушка, выше меня ростом, но тонкая, как раскаленная кочерга.
– Я вернулась, господин, – сказала она. – Я Баки. Возможно, вы уже забыли меня.
– Честно говоря, я задавался вопросом, куда вы двое делись, – сказал я. – Вы принесли мне Мечедробитель и мой лук – и положили все под кровать.
– После чего вы велели мне убираться и оставить вас в покое.
На самом деле я не хотел разговаривать с ней, хотя и чувствовал, что должен.
– Ты хотела снова забраться под одеяла со мной. Ты и твоя подруга.
Она хихикнула.
– Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя голос, как у летучей мыши?
– Только летучие мыши, господин.
– Там ведь была ты, правда? В оружейной мастерской? Я тебя слышал, но не видел.
– Не я, господин. – Она улыбнулась, обнажив крупные белые зубы, на вид очень острые. – Наверное, там была Ури. Или, возможно, ваша драгоценная королева Дизири.
Я вздохнул.
– Мне следует наказать тебя за вранье.
– Меня? Чьей кровью вы насытились? У вас нет сердца, господин.
– Ты права, у меня нет сердца.
Я снова принялся громко звать Дизири, хотя уже почти не сомневался, что не найду ее.
– Я могу принять и другое обличье. – Из глаз у нее пошел дым. Она расплылась, померкла, стала ниже и шире, бело-золотого цвета. Через минуту, если не меньше, на месте Баки стояла обнаженная девушка с золотистыми волосами, полной грудью и стыдливо потупленным взглядом. Глазами она втянула дым обратно. – Такой я вам больше нравлюсь, господин? – Она была ростом мне по подбородок.
Я подумал, что такое могла сделать только Дизири, но сказал:
– Ты не сводишь меня с ума ни в одном, ни в другом обличье.
– Ваша провинившаяся раба униженно просит прощения. – Блондинка опустила голову. – Она сделает все, чтобы угодить вам, господин, и, если у вас самого нет никаких пожеланий, она может внести ряд интереснейших предложений.
– Ты не замерзла?
– Замерзла, господин, и вы тоже. Мы можем согреться самым приятным образом, коли вы примете одно из самых интересных моих предложений. Сначала я встану на колени – вот так! А вы…
– Ты следовала за мной весь день? – поспешно спросил я.
Блондинка покачала головой, по-прежнему не поднимая глаз.
– Здесь, господин? Конечно нет. Но я наблюдала за вами из Эльфриса. Не желаете отправиться туда со мной? Там нет дождя.
В отдалении раздался вой, слишком низкий для волчьего. Несколько мгновений я напряженно прислушивался, а потом сказал:
– Я провел довольно много времени в Эльфрисе с Гарсегом. Не помню, чтобы я видел оттуда обитателей этого мира.
– Вы просто смотрели неправильно, господин. Опустите голову вот сюда.
Но я лишь помотал головой.
– Не хотите? Серьезно, если вы отправитесь со мной в Эльфрис, я научу вас видеть оттуда Митгартр. Это не трудно. Вы научитесь за пару дней.
– А потом я вернусь и обнаружу, что отсутствовал три года.
– Не так долго. Не думаю, господин. Вряд ли. Если вы не желаете развлечься со мной, можно я изменю обличье, господин?
Я не ответил, поскольку она начала меняться, еще не договорив. Она впервые подняла на меня взгляд, и я увидел, что у нее огненно-желтые эльфийские глаза. Из них повалил дым, окутывая ее плотной серой пеленой цвета снега в сумерках. Когда дым втянулся обратно в нее, я снова увидел Баки.
– Ты действительно моя рабыня? – спросил я. По-прежнему стоя на коленях, она низко поклонилась мокрому от дождя папоротниковому кусту.
– Я готова служить моему господину днем и ночью, хотя ночью предпочтительнее. Ему нужно лишь приказать.
– Кто твой господин?
На медном, словно докрасна раскаленном лице сверкнули белые зубы.
– Вы. Кто еще может быть моим господином, как не благородный рыцарь, сэр Эйбел Благородное Сердце?
– Рыцарь, – сказал я, – но не благородных кровей.
– Я считаю иначе, господин.
– Похоже, оружейник знает про огненных эльфов. Он сказал, вы мастера по обработке железа.
– Металлов, господин. Железа и прочих металлов. Хотите увидеть образец моей работы? Как насчет серебряной цепочки со всего одним концом? Всякий раз, когда вам понадобятся деньги, вы сможете отрезать от нее кусочек и продавать.
Я помотал головой.
– Почему Сетр выбрал вас, мастеров по обработке металлов?
– Спросите у него, господин.
– Непременно спрошу, при следующей встрече. Почему вы преследовали Бертольда Храброго?
– «Преследовали» – ужасное слово. Возможно, мы дразнили его. Разве ему стало хуже от нашего внимания?
– Возраст, ангриды, вы – все отнимало у него здоровье. Почему вы так поступали с ним?
Порыв ветра швырнул в нас хлесткие струи дождя и принес издалека все тот же вой – низкий, но тоскливый, словно крик раненой птицы.
Баки стерла холодную воду с сияющего медного лица.
– Вы все еще переживаете за своего Бертольда Храброго, господин? Которого я, к слову сказать, никогда не видела. Может, поговорим на более интересные темы?
– Я всегда буду переживать за него.
– Отлично. Я здесь ни при чем. Я очень, очень долго была химерой Сетра. Наверное, здесь прошел не один век. Если эльфы дразнили вашего Бертольда Храброго, я извиняюсь за них.
Я валился с ног от усталости и к тому времени уже окончательно распрощался с надеждой найти Дизири, но я был упрямым.
– Хотелось бы знать, почему они так поступали.
– Но от меня не узнаете, господин, поскольку мне ничего не известно. Я могу лишь высказать предположение, коли вам угодно. – Баки выглядела надутой.
– Давай, – сказал я.
– Мы любим дразнить вас, обитателей верхнего мира. Вы считаете себя высшими существами, а нас пустым местом. Поэтому мы дразним вас – или мучаем, если вы предпочитаете использовать такое слово. Обычно мы не причиняем вреда, а порой и помогаем – особенно когда нам кажется, что наша помощь удивит человека, которого мы дразним. Мы, огненные эльфы, любим помогать кузнецам и людям вроде вашего оружейника. Они нам нравятся, поскольку занимаются тем же ремеслом, что и мы в Эльфрисе.
– Ты хочешь сказать, что Дизири нравится мучать других людей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132