Потом произошла еще одна вещь, которую я не в состоянии объяснить, хотя сам же и сделал. Дизира умерла, Оссар вот-вот умрет, Бертольд Храбрый пропал – все эти мысли вдруг разом нахлынули на меня и потрясли сильнее прежнего. Я не знал, кто владеет летучим замком, приведшим меня в Митгартр, и не понимал, с какой стати мне обращаться к нему с просьбами. Но я поднял руки и громко воззвал о справедливости – не один раз, а раз двадцать, наверное.
Когда я наконец умолк и подбросил несколько веток в наш маленький костер, то услышал голос:
– Сэр Эйбел?
Рядом не было никого, кроме Оссара, а он был слишком мал, чтобы говорить, страшно голоден, страшно измучен – и к тому же крепко спал. Я поднял малыша на руки и сказал ему, что мы уходим отсюда, ночь или нет. При такой яркой луне я не собьюсь с тропинки, и, возможно, через три-четыре часа мы достигнем Гленнидама.
Не успел я сделать и пары шагов, как у меня за спиной снова раздался тонкий голос:
– Сэр Эйбел?
Я обернулся так быстро, как только смог. После внезапного превращения в высокого взрослого мужчину я стал несколько неуклюжим и еще не обрел прежнюю ловкость. Но все равно я обернулся довольно быстро, однако никого позади не увидел.
– Там ягненок.
На сей раз я не стал оборачиваться.
– Там ягненок, – повторил тонкий голос. Казалось, он раздавался прямо у меня за спиной.
– Пожалуйста, – сказал я. – Если вы боитесь меня, я обещаю не причинять вам вреда. А если вы хотите причинить вред мне, просто не трогайте ребенка.
– Выше по течению. Волк бросил его, и мы подумали… мы надеемся…
Я уже торопливо шел вверх по течению Гриффина, держа в одной руке лук, а в другой Оссара. Сначала я нашел волка, о которого едва не споткнулся, несмотря на лунный свет. Если в нем сидела стрела, то я ее не видел. Я положил Оссара на землю и ощупал мертвого зверя. Никакой стрелы, но глотка перегрызена. Надеясь, что человек, направивший меня сюда, последовал за мной, я сказал:
– Мы можем съесть и волка, но ягненок предпочтительнее. Где он?
Ответа не последовало.
Я взял Оссара на руки, встал и принялся искать ягненка. Он лежал всего в дюжине шагов от волка, но был гораздо меньше, а потому незаметней. Я взвалил ягненка на спину, как обычно взваливал туши убитых оленей, и вернулся к нашему костру. Он почти погас, и к тому времени, когда я снова разжег огонь и освежевал ягненка, небо начало светлеть.
– Мы хотим дать вам кое-что.
Не оборачиваясь, я сказал:
– Вы уже дали мне очень много.
– Он довольно большой. – Говоривший кашлянул. – Но не ценный. Не ценный в обычном смысле слова. Вообще-то он ценный, но не как золото. Или самоцветы. Ничего подобного.
Я повторил, что больше мне ничего от него не надо.
– Я говорю не только от своего лица, но от лица всех нас. Я – представитель нашего племени.
Другой голос сказал:
– А я представительница.
– Тебя никто не назначал, – возразил первый голос.
– Я сама себя назначила. Мы просто-напросто хотим объяснить, что в лесу заправляют не только лесные девы. Мы тоже пользуемся влиянием, и мы не бессильны.
– Хорошо сказано!
– Спасибо. Не бессильны, кто бы что бы ни говорил. И нам нет нужды прятаться.
– Эй, осторожнее!
– Он видел меня дважды, и оба раза не выстрелил – так чего нам бояться?
– А вдруг он ему не понравится?
– Он слишком вежлив, чтобы отказаться от него.
– Все-таки он очень породистый. Щенок из своры самого Вальфатера.
Я замер на месте.
– Что вы можете рассказать мне о нем?
– Ничего! – Мужской голос, который я услышал первым.
– Ровным счетом ничего, правда! – Женский голос. – Вы знаете о нем больше нас. Многие из вас считают его верховным божеством.
– И потому знают о нем мало. Мы ведь не можем оставаться здесь после восхода солнца.
– Бертольд Храбрый говорит, что он владелец летучего замка, который находится в Скае.
– Правда?
– Мы никогда не видели замка. – Мужчина прочистил горло. – Вдобавок мы не хотим говорить о нем. Ко мне, Гильф! Ко мне, мальчик!
– Что ты собираешься сделать? Спрятаться за ним?
– При необходимости, да. Сидеть! Хороший мальчик!
– Можно мне обернуться? – спросил я. – Я никому не причиню вреда.
– Разве я не сказал, что можно?
Она была высокой и очень тоненькой, словно сложенной из гибких веточек цвета молочного шоколада. Он был гораздо ниже ростом, тоже коричневый, с огромным носом и глазками-бусинками; но из-за собаки я заметил его не сразу.
Я в жизни не видел такого огромного пса. Темно-коричневый, с белым пятном на груди, он сидел на задних лапах и улыбался. Вы видели, как улыбаются собаки? У него были мягкие висячие уши, массивная голова размером с бычью, спокойный уверенный взгляд и пасть, в которую легко поместилась бы моя голова.
– Это Гильф.
На мгновение мне показалось, что говорит пес, но голос принадлежал мужчине, прятавшемуся за ним.
– На самом деле он еще щенок, – сказала коричневая женщина.
– Но он может… вы сами знаете.
– Хотите, мы позаботимся о ребенке?
– Теперь у нас будет уйма свободного времени. – Владелец мужского голоса осторожно выглянул из-за Гильфа, явив моему взору ужасно уродливое лицо. – Не думайте, что мы никогда раньше не воспитывали ваших детей.
– Я воспитаю ребенка, – сказала смуглая женщина, – а он поставит все себе в заслугу.
– Солнце взойдет с минуты на минуту.
– Вы будете кормить Оссара? – спросил я. – И… и…
– Воспитывать и учить, – твердо сказала женщина. – Вот увидите.
– Только увижу не скоро. Он будет жить в Эльфрисе.
– Да, верно!
Мне самому хотелось бы понять, почему последние слова мужчины заставили меня принять решение, но они таки заставили. Наверное, отчасти я опасался, что, если я оставлю Оссара в Гленнидаме, Сикснит убьет его после моего ухода. А отчасти я думал о чем-то таком, чего никак не мог вспомнить, но наверняка знал, хотя и не помнил.
– Забирайте! – сказал я.
Женщина взяла у меня Оссара и прижала к груди, нежно баюкая.
Оба эльфа мгновенно начали отступать назад. Странно, но речной берег не поднимался, а полого спускался, и они уходили вниз по склону, в туман.
– Не бойтесь, – крикнула коричневая женщина. – Я расскажу мальчику о вас.
– Да, насчет Гильфа, – сказал обладатель мужского голоса. – Такое часто случается. После грозы часто находят таких щенков.
– Как нашли мы, – сказала коричневая женщина.
– Но они принадлежат ему.
– Мы должны заботиться о них, покуда он не свистнет.
– Что мы и…
Они исчезли, и маленький Оссар с ними; а речной берег снова отлого поднимался вверх, как и положено.
Я смотрел на пса – полагаю, потому, что больше смотреть было не на кого.
– Это были бодаханы, верно? Земляные эльфы?
Казалось, он кивнул, и я широко ухмыльнулся.
– Ну а я – земляной человек. Видишь, какие у меня коричневые руки?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132