В то время советский шпионаж был уже хорошо организован. Работу агентов Москвы значительно облегчило установление дипломатических отношений между Францией и СССР. При наличии посольства больше не было нужды прибегать к услугам спецкурьеров для передачи информации в СССР.
Новый резидент, называвший себя Бернштейном, занимался живописью. Его жена работала в посольстве и в советском торгпредстве. Так что у него были веские основания часто там появляться. Бернштейн, истинная фамилия которого Ужданский-Еленский, в свои 45 лет был ветераном секретных служб. За год до его прибытия в Париж польское правительство выдворило его из Варшавы. Он выехал в Вену, в Австрию, и оттуда контролировал разведоперации на Балканах.
С его прибытием во Францию деятельность советских разведслужб приняла почти научный характер, напоминавший методы, использовавшиеся впоследствии КГБ и ГРУ. Через литовского «студента» Стефана Гродницкого Бернштейн передал руководимому Креме французскому подпольному аппарату настоящий план по сбору информации (как мы увидим, в наши дни такой план получает каждый резидент), разработанный в Москве инженерами и экспертами советской военной промышленности. План был составлен в форме очень конкретных вопросов, на которые нужно было дать ответы: каковы новые методы производства пороха, тактико-технические данные о танках, пушках, снарядах, сведения о противогазах, самолетах, верфях, передвижениях войск и т.д. По терминологии того времени это называлось «вопросником».
Жан Креме с помощью своей организации заполнил «вопросник». Все было сделано оперативно, но не очень надежно. Для ответа на технические вопросы подпольная организация была вынуждена прибегать к консультациям экспертов, главным образом профсоюзных деятелей в каждой отрасли промышленности. В конечном счете в курсе дела оказалось слишком много людей. Уже в октябре 1925 года начались утечки сведений.
Механик, служивший в арсенале Версаля и бывший секретарем коммунистического профсоюза этого города, к которому обратился помощник Креме, был удивлен, что от него требуют подробности, не имеющие ничего общего с профсоюзным движением, хотя его собеседник утверждал, что действует в «интересах трудящихся». Механик передал разговор руководству арсенала, которое предупредило полицию. Благодаря этому военная контрразведка получила возможность в течение нескольких месяцев передавать ложную информацию Советскому Союзу через сеть Креме.
В феврале 1927 года полиция решила нанести решающий удар советской разведке во Франции. Она арестовала около 100 человек, в том числе Бернштейна и его помощника Гродницкого, которых приговорили соответственно к трем и пяти годам тюремного заключения. Жану Креме со своей подругой и сообщницей Луизой Кларак удалось избежать правосудия и укрыться в Москве. Его приговорили заочно к пяти годам тюрьмы и пяти тысячам франков штрафа, но во Франции он так больше и не появился.
Как и его предшественника Томмази, Креме ждал трагический конец. Официально он работал в «кооперативном секторе» Коминтерна, но продолжал служить во французском отделе военной разведки вплоть до его ликвидации в 1929 году. Его отправили в секретную командировку на Дальний Восток, где он таинственно исчез, как говорят, упав через борт корабля.
Его подруга Луиза Кларак уехала из Москвы в 1934 году. Она долго подпольно жила во Франции. После второй мировой войны некоторые члены их сети, например Пьер Прово, вновь заняли важные посты в советском аппарате.
«Генерал» Мюрай
Человек, сменивший Бернштейна в качестве главы сети советского шпионажа во Франции, также был профессиональным разведчиком. Поль Мюрай (иногда называвший себя Анри, Альбере или Буассона), большевик старой ленинской гвардии, до революции ссылался в Сибирь, несколько лет жил в Швейцарии. После 1917 года по заданию нового коммунистического правительства выполнил несколько секретных миссий, в частности в Китае. Во время польско-советской войны в 1920 году был политкомиссаром, затем перешел на службу в военную разведку. Дабы вызвать к себе больше уважения и доверия, он выдавал себя за генерала, хотя такого звания в то время в Красной Армии не существовало. Он много раз бывал во Франции и говорил по-французски бегло с легким южным акцентом.
Как настоящий авантюрист, Поль Мюрай считал, что История делается на поле битвы или при помощи подрывной деятельности, но, уж во всяком случае, не законными путями. Будучи сторонником нелегальной борьбы, он достиг совершенства в искусстве работы в подполье. Его несколько лет разыскивала французская полиция, но ему долго удавалось ускользать от нее. И арестовали его в 1931 году, как и в случае с организацией Креме, только благодаря предательству французского коммуниста, оказавшегося скорее патриотом, чем интернационалистом.
После разгрома сети Креме из Москвы поступили категорические указания: Французскую коммунистическую партию не следует больше впутывать в нелегальные операции. Тем не менее Мюрай создал новую организацию, в которой все же использовал для сбора информации коммунистических профсоюзных деятелей. В те годы СССР интересовали сведения об авиационной промышленности и французских военно-воздушных силах, о последних моделях пулеметов и автоматического оружия и, наконец, о военно-морском флоте (через своих информаторов в портах Марселя, Тулона, Сен-Назера Мюрай получал информацию о торпедах и подводных лодках).
В Лионе его агентам удалось выкрасть чертежи нового самолета, которые они затем вернули на место, сняв с них копию. После обнаружения кражи был арестован всего один член организации. Для сбора информации Мюрай разместил своих агентов в некоторых портовых городах. В Нант он направил рабочего из Парижа Луи Моннето, снабдив его необходимой суммой для открытия рыбного магазина. Над входом в новую лавку красовалась вывеска «Прямые поставки». Для закупки рыбы Моннето разъезжал по портовым городам Северного моря. Возвращался оттуда с новыми сведениями.
На суде, где он получил три года тюрьмы, Поль Мюрай утверждал, что собирал информацию для написания книги о Франции. Чтобы скрыть некоторые подробности, ссылался на причины «личного характера». Он отсидел свой срок в тюрьме Пуасси и после освобождения в 1934 году был выслан из Франции. Вернувшись в СССР, он исчез. По свидетельству некоторых французских коммунистов, в 1938 году, в разгар сталинских чисток, он потерял рассудок. По другим источникам, он симулировал сумасшествие, чтобы избежать ликвидации.
«Рабкоры»
В 1929 году Мюраю пришла в голову мысль использовать ФКП, параллельно со своей собственной организацией и несмотря на запрет Москвы, для целей советской разведки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
Новый резидент, называвший себя Бернштейном, занимался живописью. Его жена работала в посольстве и в советском торгпредстве. Так что у него были веские основания часто там появляться. Бернштейн, истинная фамилия которого Ужданский-Еленский, в свои 45 лет был ветераном секретных служб. За год до его прибытия в Париж польское правительство выдворило его из Варшавы. Он выехал в Вену, в Австрию, и оттуда контролировал разведоперации на Балканах.
С его прибытием во Францию деятельность советских разведслужб приняла почти научный характер, напоминавший методы, использовавшиеся впоследствии КГБ и ГРУ. Через литовского «студента» Стефана Гродницкого Бернштейн передал руководимому Креме французскому подпольному аппарату настоящий план по сбору информации (как мы увидим, в наши дни такой план получает каждый резидент), разработанный в Москве инженерами и экспертами советской военной промышленности. План был составлен в форме очень конкретных вопросов, на которые нужно было дать ответы: каковы новые методы производства пороха, тактико-технические данные о танках, пушках, снарядах, сведения о противогазах, самолетах, верфях, передвижениях войск и т.д. По терминологии того времени это называлось «вопросником».
Жан Креме с помощью своей организации заполнил «вопросник». Все было сделано оперативно, но не очень надежно. Для ответа на технические вопросы подпольная организация была вынуждена прибегать к консультациям экспертов, главным образом профсоюзных деятелей в каждой отрасли промышленности. В конечном счете в курсе дела оказалось слишком много людей. Уже в октябре 1925 года начались утечки сведений.
Механик, служивший в арсенале Версаля и бывший секретарем коммунистического профсоюза этого города, к которому обратился помощник Креме, был удивлен, что от него требуют подробности, не имеющие ничего общего с профсоюзным движением, хотя его собеседник утверждал, что действует в «интересах трудящихся». Механик передал разговор руководству арсенала, которое предупредило полицию. Благодаря этому военная контрразведка получила возможность в течение нескольких месяцев передавать ложную информацию Советскому Союзу через сеть Креме.
В феврале 1927 года полиция решила нанести решающий удар советской разведке во Франции. Она арестовала около 100 человек, в том числе Бернштейна и его помощника Гродницкого, которых приговорили соответственно к трем и пяти годам тюремного заключения. Жану Креме со своей подругой и сообщницей Луизой Кларак удалось избежать правосудия и укрыться в Москве. Его приговорили заочно к пяти годам тюрьмы и пяти тысячам франков штрафа, но во Франции он так больше и не появился.
Как и его предшественника Томмази, Креме ждал трагический конец. Официально он работал в «кооперативном секторе» Коминтерна, но продолжал служить во французском отделе военной разведки вплоть до его ликвидации в 1929 году. Его отправили в секретную командировку на Дальний Восток, где он таинственно исчез, как говорят, упав через борт корабля.
Его подруга Луиза Кларак уехала из Москвы в 1934 году. Она долго подпольно жила во Франции. После второй мировой войны некоторые члены их сети, например Пьер Прово, вновь заняли важные посты в советском аппарате.
«Генерал» Мюрай
Человек, сменивший Бернштейна в качестве главы сети советского шпионажа во Франции, также был профессиональным разведчиком. Поль Мюрай (иногда называвший себя Анри, Альбере или Буассона), большевик старой ленинской гвардии, до революции ссылался в Сибирь, несколько лет жил в Швейцарии. После 1917 года по заданию нового коммунистического правительства выполнил несколько секретных миссий, в частности в Китае. Во время польско-советской войны в 1920 году был политкомиссаром, затем перешел на службу в военную разведку. Дабы вызвать к себе больше уважения и доверия, он выдавал себя за генерала, хотя такого звания в то время в Красной Армии не существовало. Он много раз бывал во Франции и говорил по-французски бегло с легким южным акцентом.
Как настоящий авантюрист, Поль Мюрай считал, что История делается на поле битвы или при помощи подрывной деятельности, но, уж во всяком случае, не законными путями. Будучи сторонником нелегальной борьбы, он достиг совершенства в искусстве работы в подполье. Его несколько лет разыскивала французская полиция, но ему долго удавалось ускользать от нее. И арестовали его в 1931 году, как и в случае с организацией Креме, только благодаря предательству французского коммуниста, оказавшегося скорее патриотом, чем интернационалистом.
После разгрома сети Креме из Москвы поступили категорические указания: Французскую коммунистическую партию не следует больше впутывать в нелегальные операции. Тем не менее Мюрай создал новую организацию, в которой все же использовал для сбора информации коммунистических профсоюзных деятелей. В те годы СССР интересовали сведения об авиационной промышленности и французских военно-воздушных силах, о последних моделях пулеметов и автоматического оружия и, наконец, о военно-морском флоте (через своих информаторов в портах Марселя, Тулона, Сен-Назера Мюрай получал информацию о торпедах и подводных лодках).
В Лионе его агентам удалось выкрасть чертежи нового самолета, которые они затем вернули на место, сняв с них копию. После обнаружения кражи был арестован всего один член организации. Для сбора информации Мюрай разместил своих агентов в некоторых портовых городах. В Нант он направил рабочего из Парижа Луи Моннето, снабдив его необходимой суммой для открытия рыбного магазина. Над входом в новую лавку красовалась вывеска «Прямые поставки». Для закупки рыбы Моннето разъезжал по портовым городам Северного моря. Возвращался оттуда с новыми сведениями.
На суде, где он получил три года тюрьмы, Поль Мюрай утверждал, что собирал информацию для написания книги о Франции. Чтобы скрыть некоторые подробности, ссылался на причины «личного характера». Он отсидел свой срок в тюрьме Пуасси и после освобождения в 1934 году был выслан из Франции. Вернувшись в СССР, он исчез. По свидетельству некоторых французских коммунистов, в 1938 году, в разгар сталинских чисток, он потерял рассудок. По другим источникам, он симулировал сумасшествие, чтобы избежать ликвидации.
«Рабкоры»
В 1929 году Мюраю пришла в голову мысль использовать ФКП, параллельно со своей собственной организацией и несмотря на запрет Москвы, для целей советской разведки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127