– Я просил не беспокоить, – в голосе напряженность зимней вьюги. Ему не просто было сдерживать ветер и одновременно вести светскую беседу.
– Я знаю, – спокойный, бездонный взгляд. Она протянула ему кружку с чем-то горячим, дымящимся на морозном воздухе. Маг, сознание которого казалось пустым и прозрачным от истощения и голода, несколько секунд непонимающе смотрел на свой первый за трое суток завтрак. А затем протянул руку, принимая его. И магия, ледяным пламенем горевшая в его теле, угасла, чтобы не обжечь ее случайным прикосновением…
Та самая магия, которая теперь вьюжно-золотым приливом поднималась в его глазах. Та магия, которая всегда была способна уничтожить кого угодно и что угодно. Но не ее. Только не ее.
Бывший лэрд соколов безмятежно улыбнулся. Поправил ее блестящий черный локон.
– Совершенно бесподобны. Но Вы вдруг побледнели. День был столь утомительным?
– Най. – Госпожа адмирал грациозно приподняла одно плечо в попытке пожать им. Из чего Тэйон заключил, что второе, скорее всего, ранено и не зажило еще до конца. Не думая, что делает, маг протянул руку, положил на закованную в металл ключицу. Он никогда не был силен в целительной магии, а сейчас и вовсе ни в одном из видов волшебства, но по расширившимся темным глазам понял, что исцелил рану. Понятия не имея как, а главное, зачем это сделал.
Воздух рвался из-под контроля, все дальше и дальше выскальзывая из тисков искалеченного сознания, ища выход, любой выход. С верхней полки слетела и медленно поплыла по кругу тяжелая книга, затем вторая, третья… все быстрее закручивающийся хоровод шелестящих страниц.
– Вы стихия, моя лэри. Дикая сила природы, управлять которой не подвластно никому, о чем мне стоило бы помнить. Вы – сама стихия.
«Как, впрочем, и я».
Магия была уродливой личинкой стрекозы, поднимавшейся с озерного дна и разбивавшей водную поверхность. Она проходила через удивительное превращение, расправляя прозрачные крылья внутри его души. И вдруг понимала, что у нее есть когти и клыки и что они ядовиты.
«Надо остановиться. Да, ты думал, что ваши отношения уже давно вышли за рамки понятия „любовь“, что она поддержит тебя и в смерти, и за ее пределами. Если нужно – в буквальном смысле слова. Ты был не прав, и потеря иллюзий тебя почти уничтожила. Но разве ее вины в этом больше, чем твоей?»
Магия поднималась безумным ураганом, горной лавиной, едва сдерживаемой хрупкой платиной халиссийской дрессуры. Застыла в шатком равновесии, не в силах преодолеть усвоенные в детстве запреты. Застыла и Таш, понимая, что бежать или драться поздно. Вырвавшиеся на свободу ветры просто взорвут дворец изнутри. Древняя защита, быть может, и удержит разрушения в одной комнате, но находящимся в ней это будет уже безразлично.
«Будь честен с собой, магистр. Если бы роли поменялись, если бы выбор стоял между ней и твоими учениками?..»
Слово «если» разрушало города и губило души. Если бы она просто его убила! Но «если» не было. Был камень Ледяной. Голодный. Жаждущий.
Надо отдать должное тем, кого он любил. Они смогли нанести раны, до которых не додумался бы ни один самый изощренный враг.
Равновесие.
Таш подалась вперед, в бездне ее очей звездной вьюгой стояли слезы.
– Тэй!
…сорвалось.
Ураган смел клановые табу. Но Тэйон вер Алория оказался быстрее своей магии. Рука мелькнула в воздухе так стремительно, что даже соколиные глаза не в состоянии были уследить за движением. Первая леди начала уклоняться, но медленно, так медленно по сравнению с жившими в его теле ураганами…
Ребром ладони по лицу. Коротко. Страшно.
Женщину отбросило на другой конец комнаты, на обломки разбитого Шаэтанной стола.
Тэйон замер в кресле, опустив голову и закрыв глаза, занесенная рука так и осталась поднятой в воздухе. Магия исчезла, растворенная в хищной вспышке. С глухим стуком падали на пол книги.
Глубокий вздох. Восстановить пошатнувшиеся барьеры. Укрепить их. Маг владеет своей силой. Не наоборот. Не наоборот.
Вечность спустя он выпрямился, бросил равнодушный взгляд в сторону лежащей неподвижным комом женщины. Воздушные течения льнули к продолжавшему излучать тепло телу, тонкие струйки ритмично влетали во все еще работающие легкие. Первая леди была жива. Невероятно. Любого человека (да и вера, если на то пошло) подобный удар убил бы, а эта умудрилась так повернуть голову, что избежала даже перелома скулы. Регенерационные способности, принесшие расе шарсу репутацию всерьез бессмертных существ, уже вступили в действие, через несколько минут она придет в себя, отделавшись всего лишь сотрясением мозга да почти мгновенно сойдущим синяком.
По уму, нужно было ее добить. После всего произошедшего поступить иначе, вполне возможно, означало подписать себе смертный приговор. Ни одна дочь клана не позволит мужу заниматься рукоприкладством – это вопрос принципа. Хотя Таш не обязана теперь отправлять его на тот свет, помимо законов, в горах существуют еще и освященные веками традиции.
По уму… Тэйон тряхнул головой. Когда это в его отношениях с Таш присутствовал хоть намек на ум? Теперь, разрушив все, можно признаться хотя бы самому себе: он любит эту женщину. Хотя и не должен быть на это способен.
Навалилась усталость, и под ее чугунным гнетом проснулось наконец чувство абсурдности происходящего. «Семейный разговор по-халиссийски. Имеет место быть не чаще раза в столетие. При закрытых дверях, высланных из замка слугах и задернутых шторах. Но главное – все стороны обращаются друг к другу исключительно на „вы“.
Хотелось чувствовать… хоть что-нибудь.
Маг тщательно поправил манжету рубашки. Смахнул несуществующую пылинку. И, развернув кресло, беззвучно покинул разгромленную комнату.
ГЛАВА 15
If all men count with you, but none too much..
–
И если…
…уважая всех, не склонишь головы ты
Ни перед кем…
Маг не слишком хорошо представлял себе, куда направляется и что собирается делать. Из водоворота меланхоличных мыслей о бессмысленности своей жизни и вреде, наносимом культурными стереотипами, его выдернул всклокоченный, злой и явно не совсем трезвый Рек ди Крий. Недоучившийся целитель стоял, уперев руки в створки дверей и загораживая проход в расписанную футунскими узорами галерею.
Тэйон смерил так называемого ученика холодным взглядом, чувствуя, как все глубже проваливается в ставшее легендарным среди кланов настроение «сами напросились».
Ведь действительно напросились!
Прежде чем ди Крий успел открыть рот, Тэйон подарил блудному сыну высших (или почитавших себя высшими) сил свою самую радушную улыбку, заставив того резко протрезветь.
– Айха (Нечто среднее между «Эврика!» и «попался!»), ученик. Вот вы-то мне и нужны!
Вздохнул, как перед прыжком в воду, и…
Пророчество, все это время казавшееся далеким, заснувшим, взвилось в его теле опаляющим пламенем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128