Продираясь сквозь кусты, они слышали, как ревет над головой бомбардировщик, как свистят бомбы и грохочут взрывы. Внезапно лес оборвался, и они выскочили на поляну. Посредине большое желтое пятно — след старого стога. Четыре почерневших жердины уткнулись в солнечное небо.
— Смотрите, вон он! — воскликнула Верочка, задирая голову.
На небольшой высоте описывал круг над шоссе «юнкерс». Он был серый, с крестами на крыльях. Плексигласовые нос и фонарь стрелка-радиста ослепительно блестели на солнце. Видны были черные головы летчиков, белые, крест-накрест опоясавшие их ремни парашютов. Бомбардировщик задрал крыло, и в тот же миг из брюха его высыпалось несколько крошечных блестящих шариков. Потрепыхавшись в воздухе, они выровнялись, и послышался знакомый металлический визг. Шарики приближались, росли, они стали продолговатыми и черными. Скрывшись за высокими кронами деревьев, бомбы упали на шоссе. Один взрыв, второй, третий, и наконец — оглушительный грохот, от которого вздрогнула земля, а с деревьев посыпались иголки, сучки.
— Влепил, гад! — горестно сказал шофер. — В мою старушку.
«Юнкерс» сделал еще один круг, но бомб больше не сбросил. Скоро он скрылся за деревьями, еще немного был слышен добродушный мурлыкающий звук моторов, а потом стало тихо.
— Вы так быстро выскочили из машины, — насмешливо сказала Алла. — Наверное, вас часто бомбили?
Шофер угрюмо взглянул на нее. От его недавней улыбки не осталось и следа.
— Я ведь верхом на смерти езжу, — сказал он. — Самую чувствительную взрывчатку вожу.
— И мы тоже верхом на смерти ехали? — спросила Верочка.
— Такое со мной в первый раз… — Шофер поддал сапогом гриб-мухомор и отвернулся.
Машины на шоссе не было. Была большая черная воронка. Из нее валил ядовитый желтый дым. Шофер, держа пилоткув руке, пристально смотрел в воронку, будто еще надеялся на дне ее вдруг увидеть свою целую и невредимую машину с ящиками, набитыми самой чувствительной взрывчаткой.
Подъехала длинная легковая машина. Затормозила у воронки. Рослый плечистый командир с тремя шпалами на петлицах подошел к ним.
— Прямое попадание? — спросил он. — Шофер жив?
— Так точно, товарищ подполковник, — отрапортовал шофер, вытянувшись в струнку.
— Снаряды?
— Взрывчатка, товарищ подполковник.
— Сукины сыны, — пробасил подполковник. — За одиночными машинами охотятся!
Витьке показалось, что он где-то слышал этот густой мужественный голос. Разглядывая светловолосого командира с живыми серыми глазами, он вспомнил свой дом, парк, клен. Под этим кленом он впервые увидел этого человека вместе с Сашкой Ладонщиковым. У ног их лежал ящик с ирисками…
— Сидор Владимирович! — вспомнил Витька и как зовут командира. — Надо же, где встретились…
Подполковник уставился на него. Секунду молча смотрел, потом пожал плечами.
— Извини, дорогой, не припоминаю.
— Вы Сашки Ладонщикова дядя… Помните, приезжали перед войной? Еще ящик ирисок нам купили… Лицо командира просветлело.
— Да-да, конечно, помню… — сказал он. — Ты, кажется, Гошка?
— Витька Грохотов.
— Помню, помню… А этот Буянов, отчаянный такой паренек, где он?
— Вы Сашкин дядя? — не поверила Верочка. — Ни капельки не похожи.
— А где Саша, остальные? — допытывался подполковник.
— Эвакуировались, наверное, — туманно ответил Витька. — Нас в это время дома не было.
— Вчера только ваш Сашка был здесь, — выпалила Верочка. Она не заметила, что Витька делал ей знаки, — дескать, молчи!
— Где же он, сукин сын? — оживился командир. — Просто чудеса! — Уехал он, — сказал Витька.
— Куда?
— Не сказал.
— Вы что же, одни? А где родители? Ребята опустили головы, помрачнели. Подполковник взглянул на них и решительно сказал:
— Поехали в часть, там во всем по порядку разберемся. Кроме подполковника и шофера в машине сидел худощавый человек с двумя шпалами на петлицах. Он подвинулся, давая ребятам место.
— Старых знакомых повстречал, — сказал подполковник, усаживаясь рядом с шофером. — Вот ведь война, разбросала по свету людей… Тебе куда, безлошадный? — взглянул он на шофера, сиротливо стоявшего на обочине.
— Я из вашей части, товарищ подполковник…
— Чего же стоишь? Садись!
— Слушаюсь!
Подполковник Сидор Владимирович Ладонщиков привез ребят в стрелковый полк, которым командовал. Полк входил в дивизию, которая на днях должна была отправиться на фронт. А пока бойцы из пополнения под руководством опытных командиров обучались в лесу стрельбе, рукопашному бою, испытывали новое противотанковое оружие.
Жили в шалашах, сложенных из тонких неотесанных жердей и покрытых еловыми ветками.
На высоченной сосне была сооружена наблюдательная вышка. Там постоянно несли вахту бойцы.
Командир жил в большой выгоревшей палатке. Внутри — грубо сколоченный стол, скамейка, складная кровать, аккуратно застланная серым солдатским одеялом. На полу еловые ветви.
— Располагайтесь тут, как дома, — сказал Ладонщиков. — А я пока поживу у комиссара.
И ушел по своим делам.
Немного погодя за ними пришел пожилой боец с красной ленточкой, свидетельствовавшей о боевом ранении, и двумя медалями. Когда боец, его звали Иван Константинович, нагибался за чем-нибудь, медали нежно звенели.
— Приказано проводить к повару, — сообщил он. — Проголодались небось?
— Нам везет, — заметил Витька. — Второй раз угощают казенными харчами.
— Армия не обеднеет, — усмехнулся Иван Константинович.
Пообедали на лесной полянке, под открытым небом. Здесь стояли на козлах сколоченные из досок длинные столы и скамейки. Неподалеку расположилась походная кухня. Повар в белом фартуке и новенькой пилотке возвышался над дымящимся котлом, как памятник. Трое молодых бойцов, зубоскаля, чистили картошку. Белые лоснящиеся клубни с бульканьем летели в большую алюминиевую миску.
— Посмотри на повара, — шепнула Алла, Витька обернулся, потом пересел к Алле. Теперь он мог как следует разглядеть повара. Это был высокий молодой человек с очень знакомым лицом. Он помешивал в котле большим половником и не смотрел на ребят. Иван Константинович подставил вместительную миску, и повар ловко нашлепал в нее полужидкого горячего варева. Нагнулся и достал из ящика несколько белых мисок и алюминиевых ложек. Из другого ящика вытащил квадратную буханку хлеба. Взвесил в руке и тоже отдал Ивану Константиновичу.
— Где-то я его видел, — сказал Витька.
— Это же старший лейтенант Сафронов, — шепнула Алла. Это был он. Правда, его трудно было узнать в столь необычном одеянии. И почему он не смотрел в их сторону? Не желает узнавать? Эта же самая мысль пришла в голову и Алле.
— Не хочет признаваться, — сказала она. — Был командир, а теперь повар… Стесняется.
Повар спрыгнул с возвышения и, достав из ящика длинный нож, принялся точить о красный кирпич.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86