Да она уже сейчас еле дышит, а что дальше будет? К вечеру расплачется и будет проситься к маме, домой. Правда, мама ее вместе с кривым Толиком на Брянщине. Толик ловит своим розовым сачком белых бабочек и толкует с деревенскими мальчишками насчет поджога. Толик с раннего детства мечтает устроить какой-нибудь грандиозный пожар.
Гошка расстелил карту и с важным видом стал глазеть на нее. Коля Бэс лежал рядом и близоруко щурился. Очки отдыхали на рюкзаке. Около уха — картонная коробка, в которой тарахтели жуки. И это было для Коли самой приятной музыкой.
— Я что-то проголодался, — сказал Сашка. — Начинается… — проворчал Гошка. — Еще не отошли и на семь миль от города, а он уже голодный.
— Почему миль? — спросил Бэс. — На наших картах пока еще расстояния измеряются километрами.
— Мили — это романтичнее, — насмешливо заметил Витька.
— В миле один километр шестьсот метров, — сказал Гошка.
— А сколько сантиметров в дюйме? — спросила Алла.
— Он не знает, сколько метров в версте, — ухмыльнулся Витька.
— И я не знаю, — сказала Алла. — Сколько же?
— Приблизительно тысяча восемьдесят метров, — сказал Коля.
— Бэс, существует на свете такое, чего ты не знаешь? — спросила Алла.
Коля улыбнулся своей приятной смущенной улыбкой, которая сразу делала его лицо мягким, застенчивым, и ответил:
— Хотя Марк Твен и сказал, что, по-видимому, на свете нет ничего, что не могло бы случиться… Я так мало знаю, что удивляюсь всему на свете: этим жукам, стрекозам, траве, ветру, облакам…
— А я вот ничему не удивляюсь, — беспечно сказал Сашка. — Даже не замечаю все эти мелочи.
— Интересный ты человек, — задумчиво произнесла Алла, и непонятно было, к кому это относится: к Ладонщикову или Бэсу.
Гошка свернул карту и засунул в свой мешок.
— Следующий привал через восемь километров, — сказал он. — У деревни Сазоново.
— Через сколько? — жалобно спросила Люся.
— Командир дважды не повторяет команду, — ехидно заметил Витька.
— Кому не нравится, может вернуться домой, — сухо сказал Гошка.
Алла перекинула косу на спину и с любопытством посмотрела на Буянова, но не сказала ничего, лишь улыбнулась.
— Так как насчет подзаправиться? — спросил Сашка.
— Привал в деревне Сазоново, — повторил Гошка и взвалил вещмешок на плечи.
— Слышал? — ухмыльнулся Витька. — Подтяни потуже ремень на своем толстом пузе и шагай вслед за командиром. Чего выдумал — подзаправиться.
— Я на ходу, — проворчал Сашка и достал из кармана кусок копченой колбасы.
Когда все двинулись в путь, Витька Грохотов затянул во все горло:
Шел отряд по берегу,
Шел издалека,
Шел под красным знаменем
Командир полка…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ШЕСТЕРО В ЛОДКЕ.
Гошка просчитался: деревня Сазоново оказалась не в восьми километрах, а в семнадцати. До деревни в этот день не дошли. Сделали привал неподалеку от хутора, который на карте не был обозначен. Перекусив всухомятку, ребята до вечера так и не поднялись с места. Гошка храбрился, говорил, что нужно идти до деревни Сазоново, но и в его голосе не было уверенности. Все смертельно устали и слышать не хотели ни о какой деревне.
Сашка Ладонщиков к вечеру оборудовал удочку и засел в камышах. Немного погодя оттуда послышался его голос:
— Вить, костер запалил?
— А что, леща поймал?
— Поймаю…
Гошка отправился со своим биноклем ил разведку. Ночевать на берегу было мало радости. Эскадрилья за эскадрильей прибывали комары. С остервенелым зудом они набросились на путешественников. То и дело раздавались звонкие шлепки — это ребята лупили себя по плечам, лицу, убивая ненавистных комаров.
Люся Воробьева нарвала травы и положила на голые ноги. На руках у нее вскочили волдыри. Коля Бэс поймал одного комара и стал внимательно разглядывать. В это время сразу два пристроились на его лбу.
— Еще хорошо, что не малярийные, — сказал Коля. — Все в природе целесообразно, даже змеи, но вот к чему эти твари, я не знаю… Посмотрите, сколько их, и они совершенно не боятся смерти. Летят напропалую, в огонь, воду, куда угодно. У них почти отсутствует инстинкт самосохранения.
— А я не боюсь комаров, — подал голос из камышей Сашка. — Я на них внимания не обращаю.
— Это они на тебя внимания не обращают, — сказала Алла. — Ты слишком для них толстокожий.
— И жирный, — тонким голосом добавила Люся.
— Эй, принимайте рыбу! — крикнул Сашка и выбросил на берег крошечную плотвицу.
Алла наломала зеленых веток и раздала ребятам.
— Отгоняйте ветками, — сказала она.
Потом притащила сухих палок и охапку сена. Достала спички из рюкзака и в два счета запалила костер. Комары, почуяв дым, сразу отступили.
— Ты нас спасла от верной смерти, — сказала Люся, подсаживаясь к самому огню.
Витька Грохотов рассудил, что у костра ночь провести — это, конечно, романтично, но перед завтрашней дорогой необходимо выспаться. И он отправился подыскивать место для ночлега.
Солнце медленно садилось за рекой. Багровые облака неподвижно застыли на горизонте. Витька шел по скошенному лугу и вдыхал душистый запах сена. Вскоре за молодым березняком он наткнулся на два свежесметанных стога. К одному из них были прислонены позабытые грабли. Витька взял их, несколько раз провел по земле. К зубьям прицепилось несколько сухих травинок. Хозяин — старательный мужик, чисто подгреб. Придется с одного бока стог пощипать, чтобы сделать нишу. Лучше, конечно, с двух — девчонки будут спать отдельно.
Витька с трудом выдернул из стога клок сена. Понюхал и подбросил вверх. Легкий вечерний ветер подхватил травинки и развеял по лугу. Витька вспомнил мать. Что она сейчас делает? Сидит на кухне, опершись локтем о подоконник, и смотрит в окно. И думает о нем, Витьке…
— Эй-эй, сюда! — донесся пронзительный Сашкин крик. Витька побежал к речке. Там уже стояли на берегу Коля Бэс и Алла. Люся, пряча лицо от едкого дыма, приплясывала у костра. Гошки все еще не видно.
— Тащу леща! — свистящим шепотом сказал Сашка. Его было почти не видно. Он ворочался в камышах и пыхтел.
— С пуд… — бормотал Ладонщиков. — Мой дядя и тот таких не вылавливал.
Сашка наконец выломался из камышей с изогнутой удочкой в руках. Подвернутые штанины мокрые, на толстых икрах налились кровью комары.
— Я подтащу, а вы хватайте! — приказал он, пятясь задом.
Витька полез в камыши. Он растопырил руки, будто собирался обнять леща. На конце лески действительно сидела рыбина. Только не лещ, а матерая щука. Когда ее подвели к берегу, щука высунула из воды длинную голову с выпученными глазами, раскрыла пасть, будто усмехнулась, и выплюнула вместе с крючком небольшую плотвицу. Ударив хвостом по воде, щука величественно ушла в глубину, а обомлевший Сашка стоял с удочкой в руках и чуть не плакал.
— Сорвалась… — простонал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Гошка расстелил карту и с важным видом стал глазеть на нее. Коля Бэс лежал рядом и близоруко щурился. Очки отдыхали на рюкзаке. Около уха — картонная коробка, в которой тарахтели жуки. И это было для Коли самой приятной музыкой.
— Я что-то проголодался, — сказал Сашка. — Начинается… — проворчал Гошка. — Еще не отошли и на семь миль от города, а он уже голодный.
— Почему миль? — спросил Бэс. — На наших картах пока еще расстояния измеряются километрами.
— Мили — это романтичнее, — насмешливо заметил Витька.
— В миле один километр шестьсот метров, — сказал Гошка.
— А сколько сантиметров в дюйме? — спросила Алла.
— Он не знает, сколько метров в версте, — ухмыльнулся Витька.
— И я не знаю, — сказала Алла. — Сколько же?
— Приблизительно тысяча восемьдесят метров, — сказал Коля.
— Бэс, существует на свете такое, чего ты не знаешь? — спросила Алла.
Коля улыбнулся своей приятной смущенной улыбкой, которая сразу делала его лицо мягким, застенчивым, и ответил:
— Хотя Марк Твен и сказал, что, по-видимому, на свете нет ничего, что не могло бы случиться… Я так мало знаю, что удивляюсь всему на свете: этим жукам, стрекозам, траве, ветру, облакам…
— А я вот ничему не удивляюсь, — беспечно сказал Сашка. — Даже не замечаю все эти мелочи.
— Интересный ты человек, — задумчиво произнесла Алла, и непонятно было, к кому это относится: к Ладонщикову или Бэсу.
Гошка свернул карту и засунул в свой мешок.
— Следующий привал через восемь километров, — сказал он. — У деревни Сазоново.
— Через сколько? — жалобно спросила Люся.
— Командир дважды не повторяет команду, — ехидно заметил Витька.
— Кому не нравится, может вернуться домой, — сухо сказал Гошка.
Алла перекинула косу на спину и с любопытством посмотрела на Буянова, но не сказала ничего, лишь улыбнулась.
— Так как насчет подзаправиться? — спросил Сашка.
— Привал в деревне Сазоново, — повторил Гошка и взвалил вещмешок на плечи.
— Слышал? — ухмыльнулся Витька. — Подтяни потуже ремень на своем толстом пузе и шагай вслед за командиром. Чего выдумал — подзаправиться.
— Я на ходу, — проворчал Сашка и достал из кармана кусок копченой колбасы.
Когда все двинулись в путь, Витька Грохотов затянул во все горло:
Шел отряд по берегу,
Шел издалека,
Шел под красным знаменем
Командир полка…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ШЕСТЕРО В ЛОДКЕ.
Гошка просчитался: деревня Сазоново оказалась не в восьми километрах, а в семнадцати. До деревни в этот день не дошли. Сделали привал неподалеку от хутора, который на карте не был обозначен. Перекусив всухомятку, ребята до вечера так и не поднялись с места. Гошка храбрился, говорил, что нужно идти до деревни Сазоново, но и в его голосе не было уверенности. Все смертельно устали и слышать не хотели ни о какой деревне.
Сашка Ладонщиков к вечеру оборудовал удочку и засел в камышах. Немного погодя оттуда послышался его голос:
— Вить, костер запалил?
— А что, леща поймал?
— Поймаю…
Гошка отправился со своим биноклем ил разведку. Ночевать на берегу было мало радости. Эскадрилья за эскадрильей прибывали комары. С остервенелым зудом они набросились на путешественников. То и дело раздавались звонкие шлепки — это ребята лупили себя по плечам, лицу, убивая ненавистных комаров.
Люся Воробьева нарвала травы и положила на голые ноги. На руках у нее вскочили волдыри. Коля Бэс поймал одного комара и стал внимательно разглядывать. В это время сразу два пристроились на его лбу.
— Еще хорошо, что не малярийные, — сказал Коля. — Все в природе целесообразно, даже змеи, но вот к чему эти твари, я не знаю… Посмотрите, сколько их, и они совершенно не боятся смерти. Летят напропалую, в огонь, воду, куда угодно. У них почти отсутствует инстинкт самосохранения.
— А я не боюсь комаров, — подал голос из камышей Сашка. — Я на них внимания не обращаю.
— Это они на тебя внимания не обращают, — сказала Алла. — Ты слишком для них толстокожий.
— И жирный, — тонким голосом добавила Люся.
— Эй, принимайте рыбу! — крикнул Сашка и выбросил на берег крошечную плотвицу.
Алла наломала зеленых веток и раздала ребятам.
— Отгоняйте ветками, — сказала она.
Потом притащила сухих палок и охапку сена. Достала спички из рюкзака и в два счета запалила костер. Комары, почуяв дым, сразу отступили.
— Ты нас спасла от верной смерти, — сказала Люся, подсаживаясь к самому огню.
Витька Грохотов рассудил, что у костра ночь провести — это, конечно, романтично, но перед завтрашней дорогой необходимо выспаться. И он отправился подыскивать место для ночлега.
Солнце медленно садилось за рекой. Багровые облака неподвижно застыли на горизонте. Витька шел по скошенному лугу и вдыхал душистый запах сена. Вскоре за молодым березняком он наткнулся на два свежесметанных стога. К одному из них были прислонены позабытые грабли. Витька взял их, несколько раз провел по земле. К зубьям прицепилось несколько сухих травинок. Хозяин — старательный мужик, чисто подгреб. Придется с одного бока стог пощипать, чтобы сделать нишу. Лучше, конечно, с двух — девчонки будут спать отдельно.
Витька с трудом выдернул из стога клок сена. Понюхал и подбросил вверх. Легкий вечерний ветер подхватил травинки и развеял по лугу. Витька вспомнил мать. Что она сейчас делает? Сидит на кухне, опершись локтем о подоконник, и смотрит в окно. И думает о нем, Витьке…
— Эй-эй, сюда! — донесся пронзительный Сашкин крик. Витька побежал к речке. Там уже стояли на берегу Коля Бэс и Алла. Люся, пряча лицо от едкого дыма, приплясывала у костра. Гошки все еще не видно.
— Тащу леща! — свистящим шепотом сказал Сашка. Его было почти не видно. Он ворочался в камышах и пыхтел.
— С пуд… — бормотал Ладонщиков. — Мой дядя и тот таких не вылавливал.
Сашка наконец выломался из камышей с изогнутой удочкой в руках. Подвернутые штанины мокрые, на толстых икрах налились кровью комары.
— Я подтащу, а вы хватайте! — приказал он, пятясь задом.
Витька полез в камыши. Он растопырил руки, будто собирался обнять леща. На конце лески действительно сидела рыбина. Только не лещ, а матерая щука. Когда ее подвели к берегу, щука высунула из воды длинную голову с выпученными глазами, раскрыла пасть, будто усмехнулась, и выплюнула вместе с крючком небольшую плотвицу. Ударив хвостом по воде, щука величественно ушла в глубину, а обомлевший Сашка стоял с удочкой в руках и чуть не плакал.
— Сорвалась… — простонал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86