МАСОН
(ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ ДЕТЕКТИВ)
А.Г.ФЕДОРОВ
«И сказал: доселе дойдешь, и не перейдешь, и здесь предел надменным волнам твоим?».
Книга Иова (38: 11)
Глава первая
Друг
Сперва я услышал непонятный звук – вроде бы что-то треснуло поблизости, но, скорее всего, то был легкий щелчок по стеклу наружных створок окна. Звук был слабый, цокающий, мгновенный. Он быстро замер и не желал повторяться, что меня озадачило. То была как бы «проба пера», скрипнувшего по еще не обкатанному листу бумаги, приготовленному автором-новичком для обстоятельного письма. «Зачинатель действия», видимо, пытался настроиться на написание серьезного романа-детектива. Уж слишком много тайны навивал столь ранний час – а было сейчас где-то около пяти утра!..
Звук щелчка по стеклу повторился примерно через две – три минуты. Только тогда я и решил оторвать зад от стула, встать из-за письменного стола, переключить зрение с экрана компьютера на тяжелые оконные шторы, отделяющие мою «берлогу» и мой образ мысли от внешнего и, скорее всего, чуждого мне, агрессивного мира …
Я ждал нового появления звука для того, чтобы определить – собственно какое из двух окон в моей комнате «насилуют внешние факторы»? Щелчок не заставил себя долго ждать: вот он легкий удар маленьким камешком по правому от меня окну…
«Врага» надо было ловить в момент совершения агрессивной акции также решительно, как ловят воришку «на кармане». Я подскочил к правому окошку, сместил глухую штору в виде маленькой амбразурки и выставил свою природную бинокулярную систему обзора как можно ближе к стеклу…
Было начало апреля: весна несколько «загуляла», припозднилась, никак не желая расцеплять тесные узы однополой любви с уходящей зимой. Но ее подгонял ударами сапога в спину и несколько ниже суровый и неумолимый хронометр матери-природы. Внутренняя рама окна уже была мною распахнута примерно неделю тому назад. Городское начальство – сплошь состоящее из придурков и казнокрадов – истязало сограждан жаром от разгоряченных батарей центрального отопления, словно спеша побыстрее и побольше сжечь газа, поступающего в котельные города. Начальство усердствует для видимости: необходимо оправдать большие коммунальные поборы с населения. Часть из них – слегка прикрытая, другая – вовсе нагая взятка классу расторопных бюрократов. Все уже привыкли к тому, что на местном уровне обычно совершеннолетние дети и жены «великих администраторов» втягивались в орбиту решения государственных задач. Случай с нашим городом был типичным: сын помогал отцу править бал в теплоснабжении квартир горожан. Злые языки судачили: «второй срок губернаторства обнажает аппетиты, теперь „семье“ терять нечего». По известной российской тупой наглости, дельцы, вошедшие во власть, гнали все коммунальные поборы транзитом через выгодные подряды себе и камарилье в карман. Говорят, что верховная власть страны уже пыталась «поправить» нашего губера. Но он «ломал Ваньку»: словно наивный русский увалень, мелко дрожа конечностями, всю вину валил на супругу. Кто же не знает, как неукротима может быть женщина, вошедшая в раж, основательно взнуздавшая собственного мужа и его верную камарилью… Сколько еще поколений «государственных деятелей» придется с треском снимать с работы пока не будет выведена особая порода «слуг народа», ценящих больше «честь», чем «бесчестный гешефт»
Жилой фонд ветшал и разрушался на глазах, дороги превратились в «кроссовые трассы» для проверки выносливости вездеходов, но главный бюрократ города настойчиво мостил Невский проспект копеечными камешками, обходившимися «де-факто» бюджету почти по цене золотых слитков. В подобных работах отсутствуют сложные технологии, не требуется уникальной техники и материалов – вали песок, щебень, а сверху накрывай подделкой под дорогостоящий гранит. Ударный инструмент здесь – простая совковая лопата, клещи-зацеп, трамбующий агрегат или ручная «баба». Справляются с такой нехитрой работой несколько не очень трезвых мужиков, не имеющих серьезной квалификации, полагающихся на простой глазомер. Работы ведутся и зимой, когда набавляется «зимнее удорожание», издержки, связанные с разогревом почвы. Потом летом камни откажутся лежать ровно, но их поправят, списав деньги вновь на «ремонт мостовых». Главная хитрость заключается в том, что «процентовки» подрядчик выставляет бюджету, не стесняясь «американского аппетита» – все увеличится троекратно, пятикратно, десятикратно… Навар сам – минуя печь – течет в карман! Только подставляй его! Можно приписать использование любой техники, ювелирную нивелировку, выравнивание и прочее по самой грандиозной программе – никто вас и проверять не собирается, потому что «рука руку моет»…
А попробуйте вы поковыряться с восстановлением «мелочевки», разрушающей жилой фонд, – хотя бы починить все водосточные трубы, карнизы, отвесы, а если присовокупить к тому «лепнину» фасадов, внутреннюю отделку парадных, отопительную систему, горячее и холодное водоснабжение, канализацию. Для таких работ потребуется разнообразная техника, квалифицированные сварщики, сантехники, жестянщики, штукатуры, маляры. В отдельных случаях и жильцов придется расселять на маневренную площадь, а она-то уже давно вся «распродана», «проторгована»… При таком раскладе в карман положишь лишь малую толику!..
Однако, с какой стати я растявкался, как старый кобель на луну… В нашей стране возрождается капитализм, и сейчас разворачивается стадия создания первичного частного капитала – чему же тогда удивляться!.. Все движется почти что законным путем… Мысль-туча даже не проплыла, а прошмыгнула, как ловкий конокрад, успевший вскочить на спину резвому, быстроногому жеребцу-фантазии…
Я приник к стеклу первой рамы, расплющив нос и лоб, превратив себя в поросенка: там внизу, с высоты приземленного второго этажа моего дома было нетрудно различить одинокую фигуру моего давнего и самого закадычного друга – Олега Верещагина. Крыло здания на Гороховой с моей квартиркой размещалось в небольшом дворе, втугую забитом автомобилями «новых буржуев». Олег смирно стоял между лимузинами, задрав вверх голову, прицеливаясь очередным камушком в мое оконце…
Неожиданно заверещала сигнализация ближайшего от Олега автомобиля. Я распахнул первую раму и свесился через подоконник, известным жестом, требовательным кивком головы, давая понять моему другану, что нечерта торчать внизу, колотить в окно камнями, а надо, как все нормальные люди, быстро подниматься наверх. Боковым зрением я заметил мелькнувший слева в дальнем окне третьего этажа женский силуэт. Потому, что женский силуэт не застопорил моего внимания – у меня даже не зашевелилось никакого хотения, – я понял, что наблюдает за нами явная старуха, товарный вид которой и слова-то доброго не стоит!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158