Если это произошло, дальнейший путь для анализа расчищен. Если агрессивные импульсы проявили себя, значит, блокирование аффекта пробито, и пациент обретает способность к анализу. Сложность для аналитика таится на подходах к скрытой агрессивности.
То же самое верно для характерного сопротивления нарциссических пациентов, которое выражается через их манеру говорить. Они могут, к примеру, иронизировать, использовать технические термины, при этом их речь может быть очень корректной или несколько сумбурной. Любой из перечисленных способов выражения формирует непроницаемый барьер, и реального переживания не последует до тех пор, пока сама манера изъясняться не будет проанализирована. Последовательная интерпретация поведения все равно вызовет нарциссическое негодование. Пациенту не нравится, когда ему указывают, что он говорит иронично, или что он изъясняется техническими терминами, чтобы закамуфлировать чувство неполноценности, скрыть его как от себя самого, так и от аналитика, или что он говорит сумбурно, чтобы выглядеть умным, но не способен выразить свои мысли простыми словами. Таким образом аналитик пробивает брешь в невротическом характере и создает путь для подхода к инфантильному истоку характера и невроза.
Конечно, если акцентировать внимание на природе сопротивления лишь однажды, этого будет недостаточно. Чем сильнее сопротивление, тем упорнее его надо интерпретировать. Если негативная установка пациента к аналитику и сопровождающее ее провокационное поведение подвергается анализу, то вероятность того, что пациент прервет анализ, незначительна.
Непосредственный эффект аналитического ослабления характерного панциря и механизма нарциссической защиты двояк: во-первых, это отрыв аффектов от их реактивной зафиксированности и тайников; во-вторых, освобождение пути для подхода к основным инфантильным конфликтам, эдипову комплексу и кастрационной тревоге. Несомненное преимущество этой процедуры состоит не только в приближении к инфантильным переживаниям как таковым, но и в том, что они анализируются специфическим способом, и эго может их ассимилировать. Можно снова и снова подчеркивать, что один и тот же кусок вытесненного материала будет иметь совершенно иную динамическую значимость в соответствующей стадии, наступившей благодаря ослаблению сопротивления. Во многих случаях аффект инфантильного переживания поглощен характерными защитами. Если просто анализировать содержание, можно выявить воспоминания, но не соответствующие им аффекты. В этих случаях интерпретация инфантильного материала без предварительного отпускания энергии аффектов, которые поглощены характером, является серьезной ошибкой. Поэтому, к примеру, можно долго и безрезультатно анализировать компульсивные характеры.
Если же сначала освободить аффект от защитных характерных образований, то новый катексис инфантильного импульса образуется автоматически. Когда мы следуем линии интерпретации характерно-аналитического сопротивления, воспоминаний без аффекта практически не бывает, поскольку нарушение невротического равновесия, которое происходит во время анализа характера с самого начала, не допускает этого.
Бывают случаи, когда при анализе характер предстает перед аналитиком как незыблемая стена, которая защищает от переживания инфантильной тревоги и хорошо выполняет эту защитную функцию, хотя и не приносит человеку счастья. Если такой человек обращается к аналитику в связи с каким-то симптомом, эта защитная стена точно так же служит характерным сопротивлением, и аналитик вскоре понимает, что ничего сделать невозможно, пока не будет разрушен характерный панцирь, прикрывающий и поглощающий инфантильную тревогу. Так бывает, к примеру, в случае «морального идиотизма», а также маниакального и нарциссическо-садистского характера. В таком случае перед аналитиком встает трудный вопрос — оправдывает ли данный симптом применение глубокого анализа характера. Необходимо понять, что характерно-аналитическая деструкция характерологической компенсации временно создает состояние, которое можно приравнять к разрушению личности. Более того, во многих экстремальных случаях такой прорыв неизбежен, прежде чем сможет развиться новая, рациональная личностная структура. Кто-то может, конечно, сказать, что рано или поздно прорыв произойдет в любом случае, что развитие симптома является первым знаком. Тем не менее аналитик будет колебаться, предпринимать ли сопряженное со столь большой ответственностью действие, если нет настоятельного требования.
В связи с этим необходимо учитывать следующее: анализ характера в каждом случае вызывает бурный эмоциональный всплеск и часто порождает опасные ситуации. Поэтому очень важно всегда оставаться хозяином положения, конечно, технически. Именно по этой причине многие аналитики, видимо, будут отказываться от использования метода анализа характера. В таком случае им скорее всего придется распрощаться и с надеждой на успех. С большинством неврозов невозможно работать, используя мягкий подход. Анализ характера, последовательный акцент на характерных сопротивлениях и настойчивая интерпретация их форм, путей и мотивов дают пациенту и аналитику столько же возможностей, сколько и неприятных моментов. Здесь нет ничего общего с методом научения, скорее это жесткий аналитический подход. Поэтому лучше начать анализ с демонстрации пациенту предстоящих трудностей и малоприятных моментов.
е) Оптимальные условия для аналитической редукции наличного материала к инфантильному.
Поскольку последовательная интерпретация поведения спонтанно открывает путь к инфантильным корням невроза, возникает новый вопрос: существуют ли критерии для определения, когда должна произойти редукция наличной модели поведения к ее инфантильному прототипу? Такая редукция, как известно, составляет одну из кардинальных задач анализа, но ведь этот принцип необходимо ежедневно применять на практике. Следует ли осуществить ее, когда у пациента обнаружатся признаки появления соответствующего инфантильного материала, или есть основания повременить с этим?
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что во многих случаях не выполняется задача редукции — разрешение сопротивления и устранение амнезии: либо присутствует не более чем интеллектуальное понимание, либо от редукции отказываются из-за сомнений. Это объясняется тем, что — как в случае с осознанием бессознательных идей — топический процесс становится завершенным, только если он сопряжен с динамически-аффективным процессом осознания. Здесь необходимо выполнение двух условий:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
То же самое верно для характерного сопротивления нарциссических пациентов, которое выражается через их манеру говорить. Они могут, к примеру, иронизировать, использовать технические термины, при этом их речь может быть очень корректной или несколько сумбурной. Любой из перечисленных способов выражения формирует непроницаемый барьер, и реального переживания не последует до тех пор, пока сама манера изъясняться не будет проанализирована. Последовательная интерпретация поведения все равно вызовет нарциссическое негодование. Пациенту не нравится, когда ему указывают, что он говорит иронично, или что он изъясняется техническими терминами, чтобы закамуфлировать чувство неполноценности, скрыть его как от себя самого, так и от аналитика, или что он говорит сумбурно, чтобы выглядеть умным, но не способен выразить свои мысли простыми словами. Таким образом аналитик пробивает брешь в невротическом характере и создает путь для подхода к инфантильному истоку характера и невроза.
Конечно, если акцентировать внимание на природе сопротивления лишь однажды, этого будет недостаточно. Чем сильнее сопротивление, тем упорнее его надо интерпретировать. Если негативная установка пациента к аналитику и сопровождающее ее провокационное поведение подвергается анализу, то вероятность того, что пациент прервет анализ, незначительна.
Непосредственный эффект аналитического ослабления характерного панциря и механизма нарциссической защиты двояк: во-первых, это отрыв аффектов от их реактивной зафиксированности и тайников; во-вторых, освобождение пути для подхода к основным инфантильным конфликтам, эдипову комплексу и кастрационной тревоге. Несомненное преимущество этой процедуры состоит не только в приближении к инфантильным переживаниям как таковым, но и в том, что они анализируются специфическим способом, и эго может их ассимилировать. Можно снова и снова подчеркивать, что один и тот же кусок вытесненного материала будет иметь совершенно иную динамическую значимость в соответствующей стадии, наступившей благодаря ослаблению сопротивления. Во многих случаях аффект инфантильного переживания поглощен характерными защитами. Если просто анализировать содержание, можно выявить воспоминания, но не соответствующие им аффекты. В этих случаях интерпретация инфантильного материала без предварительного отпускания энергии аффектов, которые поглощены характером, является серьезной ошибкой. Поэтому, к примеру, можно долго и безрезультатно анализировать компульсивные характеры.
Если же сначала освободить аффект от защитных характерных образований, то новый катексис инфантильного импульса образуется автоматически. Когда мы следуем линии интерпретации характерно-аналитического сопротивления, воспоминаний без аффекта практически не бывает, поскольку нарушение невротического равновесия, которое происходит во время анализа характера с самого начала, не допускает этого.
Бывают случаи, когда при анализе характер предстает перед аналитиком как незыблемая стена, которая защищает от переживания инфантильной тревоги и хорошо выполняет эту защитную функцию, хотя и не приносит человеку счастья. Если такой человек обращается к аналитику в связи с каким-то симптомом, эта защитная стена точно так же служит характерным сопротивлением, и аналитик вскоре понимает, что ничего сделать невозможно, пока не будет разрушен характерный панцирь, прикрывающий и поглощающий инфантильную тревогу. Так бывает, к примеру, в случае «морального идиотизма», а также маниакального и нарциссическо-садистского характера. В таком случае перед аналитиком встает трудный вопрос — оправдывает ли данный симптом применение глубокого анализа характера. Необходимо понять, что характерно-аналитическая деструкция характерологической компенсации временно создает состояние, которое можно приравнять к разрушению личности. Более того, во многих экстремальных случаях такой прорыв неизбежен, прежде чем сможет развиться новая, рациональная личностная структура. Кто-то может, конечно, сказать, что рано или поздно прорыв произойдет в любом случае, что развитие симптома является первым знаком. Тем не менее аналитик будет колебаться, предпринимать ли сопряженное со столь большой ответственностью действие, если нет настоятельного требования.
В связи с этим необходимо учитывать следующее: анализ характера в каждом случае вызывает бурный эмоциональный всплеск и часто порождает опасные ситуации. Поэтому очень важно всегда оставаться хозяином положения, конечно, технически. Именно по этой причине многие аналитики, видимо, будут отказываться от использования метода анализа характера. В таком случае им скорее всего придется распрощаться и с надеждой на успех. С большинством неврозов невозможно работать, используя мягкий подход. Анализ характера, последовательный акцент на характерных сопротивлениях и настойчивая интерпретация их форм, путей и мотивов дают пациенту и аналитику столько же возможностей, сколько и неприятных моментов. Здесь нет ничего общего с методом научения, скорее это жесткий аналитический подход. Поэтому лучше начать анализ с демонстрации пациенту предстоящих трудностей и малоприятных моментов.
е) Оптимальные условия для аналитической редукции наличного материала к инфантильному.
Поскольку последовательная интерпретация поведения спонтанно открывает путь к инфантильным корням невроза, возникает новый вопрос: существуют ли критерии для определения, когда должна произойти редукция наличной модели поведения к ее инфантильному прототипу? Такая редукция, как известно, составляет одну из кардинальных задач анализа, но ведь этот принцип необходимо ежедневно применять на практике. Следует ли осуществить ее, когда у пациента обнаружатся признаки появления соответствующего инфантильного материала, или есть основания повременить с этим?
Прежде всего необходимо подчеркнуть, что во многих случаях не выполняется задача редукции — разрешение сопротивления и устранение амнезии: либо присутствует не более чем интеллектуальное понимание, либо от редукции отказываются из-за сомнений. Это объясняется тем, что — как в случае с осознанием бессознательных идей — топический процесс становится завершенным, только если он сопряжен с динамически-аффективным процессом осознания. Здесь необходимо выполнение двух условий:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108